Конец боевика из «канарейки»

Враг, за которым вот уже несколько лет они ведут тайную охоту, ни на минуту не расслабляется и в любой момент готов дать жесткий отпор. А враг – это каждый из скрывающихся в Чечне или Ингушетии басаевских боевиков, на руках которых кровь десятков погибших жителей Буденновска. Они знают, что их ищут, и тем еще опаснее становятся.

Каждая наша незапланированная встреча – это не просто дружеские объятия и разговоры. Хотя и не без этого. Для этих офицеров короткие приезды в Буденновск, начиная с 1995 года, это прежде всего дань уважения памяти своим товарищам, погибшим при защите города и штурме больницы. А еще неафишируемый своего рода отчет перед горожанами о выполненной работе по поиску и поимке басаевских бандитов. Если кто-то из полковников появился в Буденновске – значит, еще одним-другим боевиком или бандой в Чечне стало меньше. На все попытки узнать подробности их работы они шутя отвечают: в такой-то день и час нужно посмотреть выпуск новостей. Там в нескольких словах будет сказано о проведенной в Чечне операции, которую они разрабатывали несколько месяцев.

- Но новости выйдут в эфир через несколько дней, а вы же в Буденновске. Без деталей, без подробностей, ну расскажите…

… Эти «Жигули», приткнутые капотом к саманной стене старого дома, простояли возле Буденновского ОВД несколько дней, став одним из главных объектов телефотосъемок для десятков журналистов, освещавших трагические события июня 1995 года. Именно эта машина, в простонародье называемая «канарейкой», ехала во главе колонны из трех «КамАЗов», в которых сидели 150 вооруженных до зубов боевиков. Грубо выкрашенные под милицейские цвета «Жигули» позволили беспрепятственно проехать несколько контрольно-пропускных постов, пока колонну не остановили в Прасковее, откуда до Минераловодского аэропорта оставалось немногим более сотни километров. Грузовики повернули обратно. Буденновску оставалось еще с десяток минут мирной жизни.

Полковник С. показывает мне редчайший документ. Это четыре листа добровольного признания задержанного ими Руслана Сулейманова, которое он собственноручно написал сразу после ареста на территории Ингушетии. Именно Руслан сотни километров сидел за рулем той самой «канарейки», для которой последней точкой маршрута стал Буденновский отдел милиции.

Руслан сообщает, что на войну с русскими пошел по идейным соображениям и, начиная с декабря 1994 года, находился в отряде боевиков под командованием А. Исмаилова. Имел автомат АКСМ калибра 5,45, купленный на базаре в Шали. Затем были Аргун, Алерой и, наконец, июнь 1995 года. Сбор назначили в Новогрозном, откуда после инструктажа головорезы отправились в свой кровавый путь на Ставрополье.

Интерес вызывает одна из деталей в показаниях Сулейманова. Он пишет, что на всем протяжении движения колонны на милицейских постах ее нигде не останавливали. Была единственная задержка в Левокумском для замены колеса на грузовике. А как же басаевское заявление на весь мир о том, что они подкупали гаишников за доллары? Блеф, попытка бросить тень на милицию?

Как только возле отдела милиции началась стрельба, Сулейманов снял милицейскую форму, чтобы по ошибке не подстрелили свои же, переоделся в гражданскую одежду и бросился выполнять приказ Исмаилова – брать в заложники всех людей «за исключением детей и иностранцев». Откуда такая гуманность? И кто же тогда стрелял по детям?

В захваченной больнице Басаев распределил среди боевиков конкретные обязанности. Зоной ответственности Сулейманова стало подвальное помещение. Именно отсюда, как утверждают очевидцы, боевики выводили на расстрел заложников в военной форме.

После позорного для нас, россиян, и победного для боевиков отъезда автобусной колонны из Буденновска Сулейманов к мирной жизни не вернулся и продолжал служить в отряде одного из полевых командиров. Но, видимо, звериное чутье подсказывало ему, что за каждым из членов банды Басаева ведется охота, и он спешно покинул Чечню. Перебрался в Грузию, оттуда в Азербайджан и затем в Турцию, где отсиживался почти три года, надеясь, что спецслужбы забудут, что был такой чеченский боевик по фамилии Сулейманов. Наверное, на это и рассчитывал, когда вновь вернулся в родные места.

Брали бандита тихо, ранним утром. К операции было привлечено минимальное число людей из мобильного СОБРа, чтобы не спугнуть. Как рассказывает полковник С., Сулейманову сразу же надели наручники, завязали глаза, погрузили в легковую машину и на максимальной скорости рванули на Ставрополье.

Когда убедились, что погони нет и засад уже не будет, остановились возле одной из лесополос в Курском районе. В кармане у Сулейманова лежали документы на имя некоего Абубакара, и потому вел он себя нагловато. «Когда я снял повязку с его глаз и он увидел меня, то от ужаса оцепенел, - рассказывал мой собеседник. – Сулейманов сразу понял, в чьи руки попал. Нам приходилось сталкиваться с ним в захваченной буденновской больнице, когда велись переговоры с Басаевым».

Здесь же, в машине, Сулейманов написал чистосердечное признание, в котором среди прочего назвал имена остающихся в розыске боевиков. Надо сказать, список небольшой. И с каждым годом он будет становиться все короче. В этом нет ни малейшего сомнения. Офицеры из спецслужб, пообещавшие буденновцам найти и обезвредить каждого террориста из банды Басаева, свое слово держат.

P.S. Как стало известно, недавно Р. Сулейманов приговорен к 14 годам лишения свободы.