Арктические мандарины

В городе тогда у него друзей почти не было, и потому встречались мы довольно часто. Было заметно, что Василий Иванович еще продолжал жить своим военным прошлым. И нет-нет да и вспоминал о пятилетней службе на далеком арктическом острове. На каком именно, он не говорил.

- Да на Новой земле я служил, - улыбаясь, выдает теперь так долго хранимую тайну мой собеседник. - Тогда там активно велись ядерные испытания, а мы, летчики, обеспечивали охрану воздушного пространства, выполняли работу по доставке грузов и оборудования на метеостанции, посты наблюдения. У американцев к острову был громадный интерес. Как-никак, от результатов проводимых испытаний зависела боеготовность ядерных сил страны, поэтому любая информация о проводимых испытаниях была дороже золота.

Василий Иванович Суханин - один из немногих летчиков в стране, который летал и на вертолетах, и на самолетах. В 1964 году он закончил Сызранское военное вертолетное училище и попал служить в Карелию, в полк ПВО, где пришлось летать на... сверхзвуковых истребителях-перехватчиках Як-28. Представляете - вертолет с крейсерской скоростью 200-240 километров в час и сверхзвуковой самолет. А высоты! Но летчик, как говорится, от бога, Василий Иванович быстро освоил новую для себя технику с совершенно иной методикой пилотирования и управления боевой машиной. Вертолет давал возможность наслаждаться красотой земной, а истребитель - небесной.

Из Карелии на Новую землю Василия Ивановича перевели через два года службы. Вначале летал на вертолете Ми-4, а затем командиром экипажа на только что поступивших на вооружение новых Ми-8.

- В чем разница? - шутливо переспрашивает Василий Иванович. - Как мужик прикинь. На Ми-8 была электрическая противообледенительная система, а на Ми-4 для этих целей использовался спирт. Причем в больших объемах, так как летать приходилось в условиях постоянного холода. Разницу мы ощутили сполна, причем с минусом в свою сторону. Спирта стало поменьше.

На Новой земле в те годы располагались два полигона для проведения подземных ядерных испытаний, которые проводились не менее двух раз в году. В шахтах работали лучшие метростроевцы, которые на определенных глубинах готовили место для закладки ядерного заряда. О его доставке на остров узнавали по активизации береговой охраны, присутствию боевых кораблей и подводных лодок. После подготовительных работ команда «Ключ на старт!» давалась в том случае, если воздушный поток направлялся в сторону полуострова Ямал. На самолетах Ан-26 летчики контролировали перемещение ядерного облака, брали пробы воздуха, специальными сетками его фильтровали.

- Полярный летчик - это постоянная готовность к неожиданностям, - вспоминает Василий Иванович. - К примеру, запасной аэродром у нас был на острове Земля Франца-Иосифа. Но аэродром - сплошное ледяное поле. Попробуй посадить на него свою машину. А чего стоили полеты над морем! Мы говорили так: «На море лучше смотреть с берега, а океан вообще лучше не видеть».

Полеты на материк нередко заканчивались приятными знакомствами. На аэродроме Андерма Василий Иванович познакомился с нынешним депутатом Госдумы РФ, а тогда полярным исследователем Артуром Чилингаровым. Противообледенительной жидкости на «вертушке» было в достатке, и встреча закончилась тем, что Чилингаров уговорил летчиков взять его на борт вертолета, чтобы слетать на за-крытый для гражданских лиц остров Новая земля.

- А там как раз готовились к очередному испытанию, - продолжает свой рассказ Василий Иванович. - Конечно, появление незнакомого лица не осталось незамеченным, и нам потом еще долго пришлось объясняться с особым отделом. Зато теперь приятно вспоминать, что не отказали Артуру в полете.

Во время подземных ядерных взрывов население военного городка заблаговременно выходило из своих пятиэтажек. Когда земля начинала уходить из-под ног, все понимали, что испытание состоялось и скоро можно будет отведать... свежей свинины. Этих животных использовали в качестве подопытных, и после выполнения контрольных замеров они шли на убой, правда, кости в пищу не использовались.

Хуже было, когда ядерный заряд давал осечку. Тогда начинались разборки на самом высоком уровне. Василий Иванович вспоминает, как доставлял на своем вертолете с полигона на аэродром группу почтенных ученых. Когда на борту они сняли полушубки, в глазах зарябило от обилия Золотых Звезд. Академиков срочно вызвали в Кремль на «разбор полетов», Василий Иванович рассказывает, что такого ответственного «груза» ему не приходилось перевозить ни разу за всю службу.

Пожалуй, самым тяжелым испытанием на Новой земле были полярные ночи. Начинались они 6-7 ноября, и лишь в конце января солнце на мгновение появлялось на горизонте. На летном языке это звучит так: «увидеть капот горизонта». Радовались полярному солнцу, как дети. Зато вдоволь было дичи, а военные, как известно, большие любители охоты. «Гусей было настолько много, что можно было ходить на охоту и без ружья, была бы шашка, - рассказывает о своем пребывании на Новой земле мой собеседник. - Нередко ездили, точнее, летали и на охоту на белых медведей. Но это было чисто генеральское развлечение...».

Как такового лета на Новой земле не было. Василий Иванович вспоминает, что за пять лет службы на острове выдался всего один день, когда женщины смогли ходить в платьях. «Это было потрясающее зрелище, - улыбаясь, говорит Василий Иванович, - казалось, что мы присутствуем на необыкновенной выставке моды, настолько женщины соскучились по летним нарядам».

Хуже было зимой. Жилые дома заносило снегом по второй этаж, и солдаты пробивали тоннели к каждому подъезду. Зато вовсю непогодой на острове пользовались американцы. Пурга длилась несколько дней, ее потолок 70-100 метров, перехватчики в воздух не поднять, и американские самолеты-разведчики RS-35 смело кружили над островом. Доходило до того, что американцы настраивались на аэродромную частоту и интересовались у командира полка, которого называли по имени, здоровьем, житьем-бытьем. Было обидно, но что сделаешь в такую непогоду. Приходилось терпеть.

Любопытная деталь. В отпуск полярные летчики всегда ездили на юг. О их скором прибытии в санаториях знали по поступлению одинаковых по размеру посылок.

- В рацион нашего питания входила вобла, - рассказывает Василий Иванович. - Она хранилась в запаянных металлических банках. Вобла потрясающая. Лучшей рыбы, чем нам выдавали, я больше никогда не встречал. Эти банки в посылках мы и отправляли к местам отдыха. Зато потом приезжаешь в санаторий, и тебе все удовольствия - море, вобла, пиво...

- Ваше самое яркое впечатление о службе в Арктике, на Новой земле? - задаю Василию Ивановичу последний вопрос.

- Мандариновые горы, - не задумываясь, отвечает он. - После очередного ядерного испытания мы старались пить красное сухое вино. А так как его завозили в ограниченном количестве, к каждой бутылке вина давали в нагрузку пять килограммов мандаринов. Представь картину. Заходим в магазин всем экипажем. Каждый покупает минимум пять бутылок вина. Это значит - 75 килограммов мандаринов. Съесть ли нам столько, да еще через день? Поэтому возле домов всегда были здоровенные горы вы-брошенных мандаринов. Человек, впервые прибывший на Новую землю, нередко был потрясен такой необыкновенной картиной - снег, мороз и желтые россыпи мандаринов.

После Новой земли Василий Иванович служил в Грузии, летал в Афганистане, но арктические годы считает самыми лучшими в своей военной службе.