Несовременный современник

Ставропольская художница Лилия Клочко писала его портрет с натуры, но закончить не успела. Михаил Новиков ушел из жизни... Недописанная вещь стояла, словно дожидаясь своего часа.

И вдруг ей приснился сон.

Будто Михаил Григорьевич подошел к холсту и, посмотрев, сказал ей: "Допишите портрет и отдайте моей дочери Нине".

Она проснулась в смятении, но потом именно так и поступила. Не будем настаивать на мистике.

Стоял невыносимо жаркий июль 1982 года. Раскаленный Тбилиси плавился, как сыр в асфальтовом масле - незабываемые грузинские гастроли Ставропольского драматического театра. В те времена завлит, я отправилась по делам в кабинет директора. Постучала - тишина. Легонько нажала на дверь. Михаил Григорьевич сидел за столом, прикрыв глаза. Все кабинетное пространство заполнил прозрачный, прохладный, хрустальный голос Анны Герман. "Моя любимая певица", - сказал он, вздохнув. Это была такая минута, будто мне нечаянно открыли тайну. Если бы пела Пугачева, думаю, тайны бы не случилось. С тех пор я думала о Михаиле Новикове как о человеке с нежной душой. В нем это удивительно сочеталось - тонкость и сила характера, независимость и редкое самообладание. Однажды в полной мере мне пришлось в этом убедиться. В 1985 году, в начале сезона, по театру шаровой молнией пронеслась нелепая весть: "Михаила Григорьевича сняли". Увольнять его было не за что, но... такое уж было время. Однако, еще надеясь на ошибку, я стала искать Новикова. Спустилась в зрительный зал. На спектакль собиралась публика. Сверкали люстры. И вдруг я увидела нашего директора. У него были ясные глаза, оживленное лицо, вокруг стояли люди. "Глупости все". Подошла к нему: "Это правда?". Михаил Григорьевич посмотрел на меня с каким-то новым, печальным интересом. Сомнений не было. Я увидела человека, у которого забрали дом и жизнь в этом доме... С уходом Михаила Григорьевича закончилась яркая и неповторимая - "новиковская" - двадцатилетняя эпоха Ставропольского драматического театра.

Впервые, еще до того, как стала работать в театре, я услышала о нем от актрисы Галины Веретельниковой. Театралы, конечно, помнят еще ее белокурую Джульетту. Галя с мужем, актером Сашей Михайличенко, обласканные театром и публикой, в 1981 году уезжали насовсем в Ленинградский БДТ. О директоре они говорили с любовью. Галя сказала мне: "Запомни, Михаил Григорьевич очень любит помогать и вообще он - экономический гений!". Впрочем, это не было ее личным открытием. Галина лишь повторила то, о чем действительно знали все. Кроме легенд, витавших вокруг имени Новикова, существовали неоспоримые факты. Мало какой провинциальный театр имел такую обширную карту гастролей: Кишинев, Харьков, Донецк, Воронеж, Баку, Тбилиси, Петербург, Москва, Саратов, Одесса и другие города СССР. Как это могло стать возможным? Как и ежегодный ремонт театра, прекрасное оснащение спектаклей и т. д. Высокий моральный авторитет и глубокое понимание сути театрального производства позволяли ему всегда опережать время. Естественно, что слава об "умном директоре" вышла за пределы края. Михаил Новиков входил в десятку лучших директоров театров России. Каждый год к нему съезжались коллеги. Он бессменно руководил театральной лабораторией директоров Юга России... Осознавали ли мы масштаб его личности? Осознавали. Ценили образованность, лидерский талант, но каждому, из нового века, вспоминается теперь "свой" Новиков.

Ежедневно, часов в пять пополудни, Михаил Григорьевич совершал обход театральных цехов. Всегда удивляли его внутренняя вежливость и эпическое спокойствие. В эти минуты любой из нас мог решить какие-то свои проблемы. По сути дела, уникальный новиковский стиль происходил из его дара равновесия. Он никогда не жаловался на усталость, не выбалтывал чужих тайн, не интересовался чужой личной жизнью. Было ощущение, что ему всегда интересно жить. Уж если у человека что-то получается, то будто бы само собой, почти как в сказке. Казалось таким естественным, что Новиков живет театром, а театр живет им. Но речь идет не о характере даже. Это была нравственная позиция: директор как источник ответственности и силы, театр как носитель культуры. Может быть, главная особенность новиковского периода заключалась в том, что театр осознавал себя талантливым выразителем своего времени. Без этого самоощущения полноценного театра нет...

И все-таки случилось так, что театральное солнце Михаила Новикова закатилось. Но через четыре года, в 1989 году, взошло другое, известное под названием "Ставропольский фонд культуры". Михаил Григорьевич не сдался, и это знак большой личности, печать призвания. Под маской "эпического спокойствия" скрывалась огромная сила жизни. Собственно, о существовании фонда в широких культурных кругах узнали лишь тогда, когда его возглавил М. Новиков, заслуженный работник культуры РСФСР.

Его деятельность не имела аналогов вообще в России. Первый и единственный, он отказался от дотаций и создал самостоятельную организацию, до тех пор бывшую лишь скромным отделением Советского фонда культуры, возглавляемого в те времена Раисой Горбачевой.

Ставропольский фонд культуры занялся проектно-изыскательскими работами, книгоиздательской деятельностью, открыл свои книжные магазины. Напомним, это был период острого книжного голода. На прилавках появились классика, Дюма, Саббатини, "Кавказская война" Потто и другие редкие издания. Авторитетный Михаил Григорьевич сумел объединить в Фонде художников, писателей, музыкантов, артистов. Фондовский особняк на Комсомольской горке стал посещаем публикой. О вечерах творческой интеллигенции заговорили. Впервые в краевом центре были созданы симфонический оркестр Владислава Чачина и Камерный хор Валерия Короткова. Это означало, что профессионалы были взяты на содержание Фонда, но их концерты давались бесплатно.

В его фонде работали литературно-философские клубы, камерный театр "Наследие", возглавляемые нынешним заместителем министра культуры СК Владимиром Лычагиным. Несколько лет подряд фонд выпускал литературно-художественный альманах "45-я параллель" под редакцией Сергея Сутулова, учредил собственные стипендии студентам. Михаил Григорьевич предвидел необходимость роста региональной культуры...

В газетной беглости перечислений не умещается, однако, весь Новиков. Необходимо воображение, чтобы действительно представить и оценить его усилия и его работу. Это важно теперь для нас самих. Феномен Михаила Новикова заключается в том, что он сознательно шел против потока.

Когда многие из нас под гипнозом обещаний уповали еще на рынок, он понял, что не будучи явлением самодостаточным, рынок в то же время отказывается от культуры, попросту вытесняет ее. В середине 90-х, почти не скрывая отчаяния, он говорил: "Оградите меня от банковского рэкета". Но идя против течения, он менял направление потока. Он понял важную вещь. Рыночная цивилизация с ее принципом "естественного отбора" способна лишить нас надежд, сочувствия и души. Но все, что она забирает у человека, дать может только культурная традиция. Так он успел познать изнутри драматизм новой ситуации: свобода или культура...

...Мало кто знает, но Михаил Григорьевич прожил две разные жизни. Кадровый военный, офицер, он 20 лет прослужил в Советских вооруженных силах. После демобилизации на Урале партия, как тогда говорили, направила его в культуру. Он работал директором театра в Чите, Улан-Удэ, Липецке. Говорят, его до сих пор вспоминают там. Современный человек, талантливый менеджер, Михаил Новиков сохранил в себе "несовременную" способность к бескорыстному усердию и творчеству. В этом секрет никогда не изменявшего ему профессионального успеха...

Но Михаил Григорьевич ушел из жизни, и не потребовалось даже много времени, чтобы рухнуло последнее дело его жизни. После череды судов и громких дворцовых переворотов фонд был официально закрыт.

Работая над материалом, мне пришлось разговаривать со многими людьми. Ни у кого не возникало сомнений в том, что Михаил Новиков - просветитель нашего времени. Но если даже ничего не знать, а помнить лишь о том, что он был светлым и добрым человеком, уже этого достаточно, чтобы по осени Михаил Григорьевич снился нам.