"Семейка Адамс", или Любить по-русски

Сегодня мировое сообщество отмечает Международный день семьи. Такой дате подобают разговоры о чем-то хорошем и светлом, что есть в наших семьях, о нежной родительской заботе, о детях, крепкой сыновней любви, святом материнстве, мужественных защитниках и кормильцах, преемственности поколений, об удивительных и славных своими генеалогическими корнями родах – в общем, обо всем, что даже через многие годы взрослой жизни так тянет к родному очагу. Но сегодня придется обсуждать другое.

Хрупким брачным узам ныне все больше угрожает разрушение. Статистика разводов, брошенных детей, деградировавших мужей и жен просто потрясает. Чаще всего это – следствие эпидемии домашнего насилия, буквально захлестнувшего Россию. Агрессия в семьях по отношению к самым слабым – детям, (женщинам и старикам - действительно явление масштабное: от 30 до 40 процентов тяжких преступлений совершаются именно в семьях. Некогда замалчивающее эти проблемы государство сегодня пожинает плоды: около 50 тысяч детей ежегодно уходят из дома из-за жестокого обращения с ними, каждый год Россия теряет 12 тысяч женщин, погибших от рук мужей, еще 54 тысячи – получают тяжелые физические травмы. Нужны ли еще цифры? В эту российскую бочку чернухи добавляет свою ложку дегтя и Ставрополье.

– Это настоящая "семейка Адамс", – не выдержав, обронил в беседе следователь районной Курской прокуратуры Алексей Кошеленко, который во время всего нашего разговора вел себя сдержанно, стараясь не поддаваться эмоциям, оперируя лишь юридическими терминами и языком протокола, всячески пытаясь уйти от натурализма. Однако даже видавшие виды стражи закона, столкнувшись с семьей С., еще недавно проживавшей в селе Эдиссия, не могли не содрогнуться, невольно сравнив ее с сериальными монстрами.

В общем-то, глава многодетного семейства приходился отцом только двум детям и отчимом – одиннадцатилетней падчерице. Родители, назовем их Катей и Сергеем, не слишком утруждали себя добыванием хлеба насущного: подряжались только на сезонную работу, зато изрядно пили и не беспокоились о том, что старшая девочка не посещает школу и вообще дети растут как трава в поле. Нравы этого семейства вполне соответствовали понятию "аморальные". Да и какие они могли быть, коль папаша уже не раз мотал срок за кражи, а мамочка была судима за избиение бабушки. И все-таки то, что случилось с этой семьей весной и осенью 2001 года, не укладывается в рамки нормального сознания даже с учетом вышеописанных обстоятельств.

Четвертый ребенок Катерины родился в "рубашке", из-за нее же задохнулся. Хотя мать могла помочь ему... Версии трагедии были разные – лишний рот ей был не нужен или опасалась Сергея, у которого вроде бы были основания сомневаться в своей причастности к рождению этого младенца. Прекрасно сознавая, что она натворила, Катерина впоследствии кощунственно пыталась скрыть следы преступления. Под стать женушке оказался и супруг: осенью того же года он изнасиловал свою падчерицу...

История чудовищна. И не только самим фактом убийства и издевательств над малолетними, но и тем, что обществу по большому счету наплевать на эту (да и только ли на эту?) семью, где все время царило насилие над детьми. Ведь даже ужасные преступления вкупе с наркобизнесом повлекли лишь наказание главы семейства, приговоренного к 16 годам лишения свободы, а действия новоявленной леди Макбет вообще не были сочтены тяжким преступлением: она гуманно ...амнистирована! Покинув пределы Курского района, мамаша и по сей день продолжает "заботиться" о детях...

Эта "семейка Адамс", разумеется, не типичная российская ячейка общества, но все-таки она индикатор, показывающий, что уровень жестокости в нем зашкаливает.

– Мы работаем с группами риска, – рассказывает Татьяна Жук, заведующая отделом социальной профилактики Ставропольского территориального центра социальной помощи семье и детям. – Это прежде всего семьи неполные или многодетные, малообеспеченные. Именно в таких чаще всего возникают причины для агрессии (как правило, это несостоятельность в решении социально-бытовых проблем), и тогда вся накопленная злость выливается на слабого. Папа не в состоянии обеспечить домочадцев и терроризирует жену. Одинокая мать пытается построить личную жизнь, отвергая ребенка, издеваясь над ним.

Я вхожу, – продолжает собеседница, – в состав районной комиссии по делам несовершеннолетних и могу сказать, что в последнее время дети, особенно малолетние, все более страдают от сексуального насилия. Это шокирует, но хуже всего то, что издевательству, в том числе и такому, бывают подвержены члены не только неблагополучных семей. Явление процветает во всех социальных группах независимо от национальности или вероисповедания, оно только более тщательно скрывается там, где мама и папа считаются вполне добропорядочными... Причем всплывает это, как правило, случайно.

Вот лишь некоторые примеры. В территориальный центр обратилась за материальной помощью жена служащего. В процессе работы с ней выяснилось: тут нужна помощь и психологов, и юристов, и многих других специалистов учреждения. Между маленькой дочерью и отцом имел место инцест.

Другая женщина пришла в центр, тоже жалуясь на финансовые затруднения. А проблема оказалась гораздо глубже: супруг систематически избивал и ее, и сына.

Татьяна Жук, рассказывая о работе центра с жертвами домашнего насилия, не раз подчеркивала, что пострадавшие от него долго не обращаются в правоохранительные органы или куда-либо за помощью и поддержкой. Об этом же говорят и представители милиции, отмечая, что жертвы пассивны или непоследовательны и не всегда доводят дело до суда. В данном случае обычно фигурирует мнение, что женщины, пострадавшие от своих мужей, сами виновны в том, что насилие приобрело такой размах, ибо активно не препятствуют ему. В подкрепление этой мысли порой приводятся мнения психологов о некоем мазохизме и невозможности жертвы жить без своего истязателя.

На самом же деле причин гораздо больше, и есть, пожалуй, более главные. Готовя этот материал, я общалась с четырьмя ставропольчанками от 30 до 47 лет. Все они имеют высшее образование, неплохое материальное положение, тем не менее они, а в некоторых случаях и их дети, в течение нескольких лет, подвергались и рукоприкладству, и моральным издевательствам со стороны главы семьи. Три женщины в конце концов оформили развод, две путем невероятных усилий разделили жилье. Одной из них это не удалось до сих пор, хотя после бракоразводного процесса прошло три с половиной года. Однако все три и поныне испытывают пусть не физический, но психологический террор со стороны бывших мужей, угрозы жизни, шантаж, манипулирование детьми и прочее. Женщины, в том числе и четвертая, еще состоящая в браке, признались, что они боялись того, что после этого станет еще хуже, и сейчас живут в постоянном страхе за детей и себя. Собрать факты, подтверждающие моральный террор, и привлечь за него к ответственности не так-то просто.

Так почему же в действительности жертвы насилия порой не кажутся не слишком активными? Они просто боятся эскалации насилия. К такому выводу пришли американские социологи-исследователи, и они подтверждают, что после развода агрессия действительно иногда нарастает. В не менее тяжелой ситуации оказываются и дети, которые целиком зависят от родителей и терпят в семье побои и глумление. Единственным возможным протестом для них становится побег из дома.

Елена Горлова, доцент кафедры социологии и социальной работы СевКавГТУ, кандидат педагогических наук, недавно выступала на конференции, прошедшей в Ставрополе по этой острой теме. И она отмечала, что особую актуальность данная проблема приобретает именно у нас на Кавказе, где менталитет не позволяет женщинам даже думать о противодействии. Именно поэтому необходимо просвещение населения, изменение сложившихся стереотипов и взглядов. Но тут возникает другой вопрос – нехватка квалифицированных кадров, которые могли бы работать с жертвами домашнего насилия. Именно поэтому в СевКавГТУ – одном из немногих вузов страны – студентам предлагаются курсы по этой проблеме.

Кроме кадров, на самом деле есть еще не менее серьезные загвоздки в том, чтобы покончить с позорным явлением: несовершенство законодательной базы, разобщенность ведомств и порой их незаинтересованность в решении этой проблемы, а еще -отсутствие, по крайней мере на Ставрополье, хотя бы одного кризисного центра, где жертва насилия могла бы получить защиту, помощь и поддержку. Идее создания такого учреждения на базе территориального центра социальной помощи семьи и детям уже не один год. Но когда она воплотится в жизнь, определенно сказать никто не может. Вопрос крутится вокруг нужного помещения и когда докрутится - неизвестно.

Но жизнь идет чередом и не ждет, пока кто-то проснется и создаст все необходимые условия. А тем временем в российских семьях страдает женщина или ребенок. Что же им делать сегодня?

Все-таки обращаться в милицию, в центры социальной помощи семье и детям, в комиссии по делам несовершеннолетних. Здесь окажут экстренную и моральную, и юридическую помощь, подскажут, как действовать дальше. А те, кто не решается вынести сор из избы, звоните хотя бы на "телефон доверия": 32-22-47. Сделайте шаг и не ждите, что "монстр" исправится. Насилие кончается только тогда, когда преступника вынуждают отвечать за свои действия.