"До 11 сентября мы не понимали друг друга"

Анатолий Куликов:

Имя депутата, председателя подкомитета по законодательству в сфере борьбы с транснациональной преступностью Комитета Госдумы РФ по безопасности Анатолия Куликова хорошо известно ставропольчанам. Гораздо менее на виду – его работа по созданию антикриминального и антитеррористического форума (WAAF). Впрочем, сама жизнь, проведя Америку через трагические испытания 11 сентября, доказала всему миру правоту того, за что на протяжении ряда лет боролись Анатолий Куликов и его российские коллеги. Сегодня председатель Международного организационного комитета ВААФ генерал А. Куликов отвечает на вопросы корреспондента "Ставропольской правды".

– Что же все-таки такое Всемирный антикриминальный и антитеррористический форум?

– Идея создания форума возникла и после того, как мы поняли, что в одиночку с глобализацией криминала и терроризма не справится ни одно государство. Мы предложили эту идею сначала на "круглом столе" российской элите. И неожиданно получили единодушную поддержку. В мае 1999 года мы собрали очень многих представителей правительства, совбеза, МВД, ФСБ, ученых. И еще раз увидели, что это действительно очень нужно и очень правильно. После этого у меня состоялась целая серия поездок на Запад, во время которых я пытался убедить в необходимости такой формы работы, и также неожиданно легко встретил понимание и там. Об этой идее знает не только наш президент, но и Буш. В Англии Форум патронирует бывший премьер-министр Мейджер. В Германии национальный комитет возглавит бывший министр обороны, ныне депутат бундестага Шольц. В мае прошлого года был создан национальный оргкомитет и в России. Уже в его рамках мы создали рабочие группы по основным видам криминальных угроз: по борьбе с коррупцией, терроризмом, наркобизнесом, компьютерной преступностью. Сейчас возникает необходимость в создании рабочей группы по преступлениям, связанным с незаконной миграцией.

– Вас избрали председателем оргкомитета, и теперь именно от вас во многом зависит, как будут реализованы основные вехи подготовки Форума. На ваш взгляд, какова главная его цель?

– Форум – это та организация, которая сможет (и для этого создана) кардинально изменить ситуацию с преступностью и терроризмом во всем мире. Он будет рассматривать основные проблемы, связанные с глобализацией преступности, и вырабатывать адекватные и универсальные меры реагирования.

– Эка вы замахнулись! Всякие полиции, милиции и жандармерии, антитеррористические центры, интерполы и европолы... Разве этого мало? И другой вопрос: если уж они не смогли, то организация, скажем так, теоретической направленности разве сможет?

– Отвечу сразу на оба вопроса. Дело не в том, что правоохранных организаций в мире мало, а совершенно в другом – действуют они не то, чтобы сами по себе, но каждая в своем правовом поле. Мы же предлагаем создать единый фронт антикриминальных и антитеррористических сил. Не секрет, что преступники договариваются между собой через границы гораздо легче, чем правоохранительные органы. Примеры на слуху. То разыскиваемый Россией и Интерполом гражданин Иванов дает интервью, например, в Швейцарии, то одна страна не может договориться с другой об экстрадиции гражданина Сидорова. Я привожу условные примеры, на самом деле проблема гораздо сложнее.

– И вот вы решили...

– Мы решили, что официальной дипломатии и узкопрофессиональному сотрудничеству не все по силам. Ни одно государство не в состоянии справиться в одиночку с преступными кланами. Наш форум и создан для того, чтобы объединить усилия без государственных и ведомственных границ. Россия была и остается и инициатором создания, и движущей силой Форума. Например, минувшей осенью в Москве прошла международная конференция "Мировое сообщество против глобализации, преступности и терроризма". В ее работе приняли участие представители около сорока стран мира. И прошла она уже в рамках Форума под эгидой Комитета по безопасности ГДРФ. После ее окончания члены международного оргкомитета решили, что в 2002 году в США пройдет – уже под эгидой конгресса США -подобная конференция. А на 2003 год в Берлине намечен международный симпозиум по образцу Давосского. Это и будет первым заседанием Всемирного антикриминального антитеррористического форума.

Конференция была очень интересной. Прозвучали четыре основных доклада и около сорока выступлений. И вот что нужно отметить: когда тематические вопросы рассматриваются специалистами, проблема выглядит односторонне, если не сказать, однобоко. А когда ее обсуждают представители разных слоев общества, это позволяет увидеть разные грани проблемы: не только видимую часть, как это делает специалист, а с разных сторон. У нас получилось именно так. Это очень полезно.

– Но обсуждение проблемы и ее решение – это далеко не одно и то же...

– Этот проект очень серьезный и очень амбициозный. И очень непросто его реализовать. Мы замахнулись на унификацию законодательства во всем мире. Это страшно трудно сделать. Но у нас есть уверенность, что это произойдет. Если определить сам Форум как своего рода Давос, только антикриминальный, то эту конференцию вне всякого сомнения нужно назвать знаковой.

– Почему?

– До 11 сентября мы, россияне, и весь остальной мир не понимали друг друга в вопросах борьбы с терроризмом. Я констатирую факт, а не делаю открытия. Многие проблемы на Западе считали только проблемами России, да еще и поучали нас, что мы их решаем неправильно. Нынче разговор глухого с немым закончился. И это очень четко показала прошедшая конференция. Все поняли, что криминал и террор – общемировые проблемы.

– Анатолий Сергеевич, вы выступали на конференции с одним из основных докладов? Чему он был посвящен?

– Объединению усилий и, в первую очередь, в законотворческой деятельности. "Террор" законодательства разных стран мира определяют по-разному. Противоречия сегодня существуют даже в рамках международных правовых институтов. Европол и Интерпол противоречат друг другу. Соединенные Штаты Америки скептически относятся к возможностям Интерпола. Позволю себе такие сравнения: любой экономический форум, любые экономические соглашения не дадут результатов, с моей точки зрения, еще очень долго, если не сказать, никогда. Потому что там есть совершенно несовместимые основы, которые не позволяют достичь общих целей. Взять, например, Давос. Да, продекларированы общие основы. Но что это за основы? Теоретические. А на практике – разный уровень экономики, разный экономический потенциал. Ну, нельзя же сравнивать США даже с Россией, Украиной и Танзанией и считать, что мы можем одинаково развиваться. Это утопия.

А вот в нашем случае нет абсолютно никаких противоречий. Танзания, Украина, Россия и Америка в равной степени заинтересованы в борьбе с терроризмом, в борьбе с преступностью. Поэтому здесь мы не противники, мы партнеры. Не случайно после 11 сентября практически абсолютное большинство стран поддержало идею бескомпромиссной борьбы с международным терроризмом. Потому что в перспективе это безопасность всего мира. Уже и Государственный департамент США в открытую заговорил о необходимости принятия единого закона о борьбе с терроризмом.

– Это, на ваш взгляд, реально?

– Вполне. Тем более что российская сторона, в частности наш подкомитет, может предложить уже не идеи, а реальные наработки. После рассмотрения структуры закона мы направим его американцам, чтобы они сверили наши предложения со своим вариантом структурного построения плана этого закона. То есть сейчас в конгрессе США и Госдуме России работа идет в реальном масштабе времени. Это даст возможность сократить сроки и как можно меньше корректировать.

– Думаю, нашим читателям будет интересно узнать о том, как рождается закон. Расскажите об этом.

– Первая задача – наметить понятийный аппарат. То есть определить, что такое терроризм, какие термины еще необходимы. А потом уже будем решать, как нужно законодательно бороться с терроризмом, включая контроль за финансовыми потоками и так далее. Я очень надеюсь, что в течение года такой закон будет предложен и комитету по безопасности, и Думе – уже для рассмотрения на пленарном заседании.

– А год – это много или мало?

– Конечно, много. Но, к сожалению, законотворческое прохождение проекта таково, что раньше не получится. Я основываюсь на опыте нашего закона о чрезвычайном положении, который я сам "протоптал" от начала и до конца. И понял, что раньше, чем через год, не получится. Хотя мы заседали два раза в неделю – это очень много - на рабочих группах по этому закону.

В то же время закон о борьбе с терроризмом не должен быть громоздким, потому что остальное толкование закона может расшифровываться в национальных уголовных законодательствах. И могут быть некоторые отличия в разных странах.

Но это далеко не конечная цель работы Форума: международный терроризм – это только один момент. Ведь транснациональная преступность охватывает массу других новых угроз. На мой взгляд, главная из них – "совершенствование" наркобизнеса. Он становится просто колоссом. 180 миллионов человек в мире сегодня употребляют наркотики. Говоря по другому, огромное государство употребляет наркотики. Мало того, что это зависимые, больные люди, нельзя сбрасывать со счета и другой аспект. Сколько денег в результате наркоторговли находится "в тени"? По некоторым оценкам, от 500 миллиардов по полутора триллионов долларов. Только в оффшорных зонах крутится пять триллионов долларов. Из них триллион "живыми зелеными" долларами и четыре в виде ценных бумаг. Это бюджеты целых полушарий, если взять, к примеру, восточное полушарие. Вот что такое масштаб преступной деятельности. Но это не все понимают.

– Давайте вернемся к работе Форума.

– Его стратегическая задача и состоит в том, чтобы ми-ровому сообществу своевременно докладывать тенденции развития, анализ результатов этих новых угроз и предлагать меры по реальному снижению уровня этих видов преступлений до, так скажем, социально-терпимого. Я считаю, что единственная война, которая должна остаться в нынешнее время – это война с международным терроризмом и международной преступностью. И чтобы победить в этой войне, мир должен объединиться. Как сказал один из участников нашей конференции, практика показала, что обеспечить безопасность в отдельно взятой стране, даже очень богатой, невозможно.