Ставропольская актриса Ирина Баранникова о театре вообще и «о театре в себе»

Ирина Баранникова - художественный руководитель и на сегодня самая яркая актриса Ставропольского академического театра драмы имени М.Ю. Лермонтова. Сознаюсь, мысль написать о ней появилась давно.

А вот побеседовать о театре вообще и «о театре в себе» удалось только в конце минувшего года. К случаю пришлась премьера нового сезона «Леди Макбет Мценского уезда», где актриса сыграла главную роль купчихи Екатерины Львовны Измайловой.

Работа над драматургическим материалом и постановкой потребовалась большая. Обрести не только смысл, но и форму этот спектакль смог лишь тогда, когда и режиссер-постановщик, и актеры четко поняли, про что этот спектакль. «Леди Макбет Мценского уезда», в понимании режиссера-постановщика народной артистки РФ Натальи Зубковой, не очерк о случае из жизни женщины, а уникальная история о силе любви русской женщины, которая была так велика, что разрушила и уничтожила ее саму. В спектакле чувство обрушивается на Екатерину Измайлову с дьявольской силой, да так, что глушит в ней все запреты: «не убий!», «не укради!», «не пожелай дома ближнего твоего»… «Девятый вал» любви превращает хозяйку крепкого поместья в существо зависимое, потерявшееся и опасное, а в финале он буквально сметает с лица земли как случайную соперницу героини молоденькую Сонеточку, так и ее саму.

Удивительно, но за короткое время первого отделения в образе героини увидела как бы трех разных женщин. Вот Катерина - хозяйка крепкого имения, уверенная, неспешная, покрикивает на «работный люд», а то и сама включается в дело. Случайно в поле зрения хозяйки попадает новый приказчик. Сергей - молодой, раскованный, лихой - откровенно, не таясь, рассматривает ее. Этот взгляд для Катерины как удар молнии, вызов, приняв который, хозяйка преображается и на глазах молодеет. Звонким серебром рассыпается счастливый смех счастливой женщины. Легкая, влюбленная, вызывающе красивая!

Первая, пронзившая насквозь любовь, и - одно за другим череда преступлений, которые совершаются будто в ослеплении, в мороке... Последнее преображение актрисы происходит во время допроса следователя. На Катерине то же платье, те же прекрасные волосы струятся по плечам, однако это уже лицо другой женщины – оно будто вмиг угасло, обозначив мученическую складку у рта. Катерина враз постарела. Как это случилось, до сих пор не понимаю. Ведь актриса не уходила со сцены и не могла поменять грим.

Поистине «шекспировские страсти», горячая история! Когда мы заговорили с Ириной Анатольевной о ее работе в спектакле, первым делом спросила, как шла работа над ролью - очевидно трудной и энергозатратной. Однако подтверждений, а тем более подробностей не дождалась. В ответ была только открытая улыбка.

- Да, трудно. Но вы даже не представляете, как я радовалась этой работе. Ведь предыдущие два года меня вообще не занимали в новых постановках.

- Понятно, что щадили. Вступив в должность художественного руководителя театра, вы и так заняты «за гланды». Выходит, скучаете по актерству?

- Еще как! Раньше я стабильно два-три раза в году выходила на сцену в новых постановках. К этому времени спектаклей, в которых была занята раньше, практически не осталось. Репертуар мы основательно почистили.

- Надеюсь, «Грозу» не выбросили из репертуара? - спрашиваю.

Оказалось, нет! Этот спектакль мне особенно памятен. В нем И. Баранникова представила зрителю такую Кабаниху, какой не видела нигде. Это наша, российская, не старуха, как у А. Островского, а молодая и вполне себе современная героиня. Деловая, красивая, изворотливо-расчетливая. Истинную сущность скрывает под маской богобоязненной барыни. Похоже, героиня И. Баранниковой спокойно расправилась со всеми своими женскими слабостями. Ни семья, ни мужчина рядом ей не нужны. Единственное, что тешит барыню, – власть. Ее жизнь – это такая увлекательная игра с человеками-пешками.

И еще одна работа с участием артистки Баранниковой (к сожалению, ушедшая из репертуара), уверена, надолго запомнилась зрителям. Имею в виду спектакль «Сотворившая чудо» У. Гибсона. На основе биографии удивительной женщины Элен Келлер (Марк Твен называл ее великим человеком), автор написал произведение, в основу которого положены события из жизни реальных персонажей. Замечательный материал. Хорошо помню, о чем он. В полуторагодовалом возрасте после тяжелой болезни маленькая девочка Элен Келлер лишилась слуха и зрения; была обречена на жалкое существование, а стала известным писателем, лингвистом, доктором философии и общественным деятелем. Обучившись языку глухих, она закончила Кембриджский университет. И все это благодаря Анни Сюлливэн.

- Для своей постановки театр выбрал не детализированный текст пьесы Гибсона, а сценарий Ю. Ерёмина, в котором отсутствовали избыточные линии. Действие стало более жестким, экспрессивным, а темп стремительным. Кто такая моя Анни? Учитель слепоглухонемой девочки-зверька, не понимавшей, почему она не такая, как все. И конечно, Анни -единственный человек, который мог помочь ей. По сути, встретились родственные души, ведь в детстве моя героиня сама была обречена на беспросветную судьбу. Вместе с братом они оказались в интернате для слепых, глухих, выброшенных за борт жизни людей. Выжить в таких условиях могли лишь самые стойкие. Анни сумела. Выучила азбуку для слепых и научилась читать. После нескольких операций прозрела и стала самой способной ученицей доктора Хоу, автора науки о реабилитации слепых и глухонемых детей. Так что мне, с одной стороны, пришлось сыграть роль «волшебницы», а с другой - самой реальной женщины, которая по-своему любит свою ученицу. Моя героиня учит ее быть сильной, беспощадной к своей болезни, а значит, к себе! И для моей Анни, и для Элен путь к выздоролению - это «трудная ирландская битва за независимость». Я бы поменяла определение «ирландская» на «русская».

Со своей задачей актриса справилась блестяще. А сам спектакль был еще и убедительным ответом на назревшую потребность времени - напомнить зрителю о величии подвига самоотречения, добра и любви. С первого появления на сцене И. Баранниковой в роли Анни, помнится, полностью изменилось мое отношение к ней, как к актрисе яркой, фактурной, но обреченной на одноплановые роли прелестниц. В «совершившей чудо» Анни чувствовалась безмерная, почти фанатичная внутренняя сила.

В финале спектакля зрители упорно аплодировали актрисе, в энный раз вызывая ее на поклон. Да разве только тогда?.. Приведу выдержку из статьи «Цветут ли цветы в театре?» театроведа из Москвы А. Кузнецовой. «…В Ставропольской драме… хорошо знают состояние современной драматургии, следят за ней, - пишет она, - …среди премьер – совсем не простенькая, как может показаться на первый взгляд, с многими внутренними смыслами пьеса «Как боги»... Типичный «совок», бывший номенклатурный дипломат Гаврюшин и Вера - его жена. В этой роли И. Баранникова. Вера… пожалуй, не знаю, в какой труппе страны есть сейчас такая, как когда-то говорили, «основная героиня», как Ирина Баранникова: вот уж женщина с красотой, с душой, с загадкой и недосказанностью. Мадонна!...».

А ведь по жизни И. Баранникова вовсе не мечтала становиться актрисой. А кем же еще при таких-то данных? Оказывается, врачом, хирургом. Закончила с отличием медицинское училище и уже шла подавать документы в медакадемию, как случайно увидела объявление: в театре набирают молодежь в студию. Что ею двигало, когда круто развернулась и направилась к Ставропольской драме?! В таких случаях говорят просто: «Судьба…».

- Девяностые - очень трудные были годы!

- А я тогда и не поняла этого. В памяти осталось, что была первая чеченская война, вторая… Театральная студия и мой первый театральный учитель Наталья Павловна Зубкова - это и есть самое яркое воспоминание. Как-то я увидела ее перед занятиями на ступеньках театра. Очень доброжелательная. И был внимательный такой, оценивающий взгляд. Кстати, лет ей тогда было столько же, сколько мне сейчас - 48. Наступал новый, 1996 год, в театре намечался банкет, я надела черное бархатное платье, убрала волосы и скромный такой макияж сделала. Иду по коридору, а навстречу мне ОНА. Остановилась. «Кто это у нас такой красивый?! А ну-ка, повернись!» Внимательно так посмотрела и деловито осведомилась: «Рост какой»? - Я: «172 см». А через некоторое время - «Рюи Блаз» Виктора Гюго и назначение на роль. Главную. Ее должна была исполнять другая актриса, но ушла в декрет, и меня, еще совсем зеленую, Зубкова определила в пару к Саше Жукову. Нереальное что-то! Это была моя первая большая роль.

Театр действительно стал ее судьбой. В спектакле «Рюи Блаз» юная актриса сыграла королеву Испании. Несмотря на полное отсутствие опыта уже первые выходы на сцену показали, что труппа пополнилась ценным кадром. Ну а к окончанию актерского факультета любители театра уже шли в театр «на имя». Баранниковой были по плечу как романтические и трагические, так и комедийные роли, но «коньком» до сегодняшнего дня остается мелодрама. Для зрителя – это трепетная Татьяна Ларина из «Евгения Онегина», трагическая Лариса Огудалова в «Бесприданнице», смертельно отчаявшаяся Анна Каренина, Елена Тальберг в «Белой гвардии»... А кого-то поразила княжна Тараканова из «Царской охоты» - ее работу в этом спектакле сравнивали с вулканом: «Вот он молчит, временно спокоен, и в одну секунду – взрыв, безумие!».

Когда я попыталась заговорить с Ириной о слагаемых успеха, она тут же поставила барьер. Типа - все стремятся к успеху, но в театре успех не бывает заслугой одного человека, слагаемых много, и в первую очередь - это режиссер. Ей в этом плане повезло. Народная артистка РФ Н. Зубкова увидела в девушке не только стремление учиться, но и способность быстро осваивать уроки, твердость характера, готовность к работе любой сложности. Давно пишу о театре и знаю наверняка, что в практике старейшего на Северном Кавказе театра драмы Ирина Баранникова - в некотором роде единственный прецедент, когда, по сути еще не получив профессионального образования, она стала актрисой на первые роли - героинь.

- Вас называют артисткой без подготовительного периода. Вы безболезненно перешагнули через «эпизодный» промежуток и сразу стали актрисой на главную роль. Обошлось без звездной болезни?

- Никогда не думала об этом. Просто работала. Старалась. Когда ты рано выходишь на сцену, лет в 25 вдруг осознаешь, что ты - ух, какой ценный кадр, вообще не понимаешь, как же до этого без тебя обходились. Но в 27 лет со мной произошло нечто вроде остужающего холодного душа. У меня самой появилась студия, и я стала думать о другом. Поняла, какой это колоссальный труд - вкладываться в юное дарование. Именно тогда мне стали советовать попробовать силы в режиссуре. Много лет параллельно с работой в Ставропольской драме я как режиссер работала над спектаклями студенческой театральной студии университета, позже со студенческим театром. Десять лет мы проводили масштабный фестиваль студенческих театров «Феникс». В репертуаре были разные работы, но в основном классика. Особенно люблю русскую классику - многослойную и бездонную в плане возможностей и находок; это то, что всегда будит воображение.

Пьеса - каркас драматургического «здания», который вместе с актерами возводит режиссер. Чтобы стать его частью, ты должен понимать свое место в спектакле, ощущать атмосферу происходящего, видеть краски, слышать звуки жизни, ощущать настроения.

- Вашим первым самостоятельным опытом режиссуры на сцене Ставропольского театра драмы стал спектакль «Обыкновенное чудо» Е. Шварца. Мне понравилось, что вы даже не пытались копировать волшебно-глубокий, мистически привлекательный и, начиная с конца ушедшего века до сегодняшнего дня любимый поколениями одноименный фильм Марка Захарова…

- Никаких сравнений с нашим спектаклем не может быть, потому что не может быть никогда! Мы делали историю, сказку и быль одновременно. Да, волшебную, ироничную, захватывающую. Но не стоит сейчас разбирать ее «по косточкам». Мы сделали то, что сделали, и я ее до сих пор люблю. Очевидно, что сегодня многое бы в этом спектакле изменила. И, во-первых, наверное, не стала бы в нем играть. Не потому что где-то «маханула», а оттого что очень трудно заниматься постановкой и одновременно быть действующим лицом… Ты как режиссер не способен увидеть себя со стороны, что-то «подкрутить», чтобы добиться целостности образа. Сегодня я бы ритмически выстроила все по-другому, более четко и точно расставила акценты. Это ведь «самоигральная» история…

- Что-что? Первый раз слышу такой термин.

- Это когда все в истории, на основе которой ты выстроил спектакль, уже есть в нем самом; нужно только каждый раз приглядывать, чтобы ничего не испортить. В театре есть жесткое правило: если спектакль поставлен, переделывать в нем ничего нельзя. То есть он растет и совершенствуется ровно до премьеры. И именно с премьеры начинается обратный ход. Каждый актер старается «обжить» роль, сделать ее удобной для себя. Дело режиссера отслеживать малейшие изменения. Вы же наверняка знаете про «эффект второго спектакля» - каждый показ премьерной работы всегда уровнем чуть ниже первого.

- А как же, позвольте узнать, на ставропольской сцене выживает самый большой долгожитель из существующих - спектакль «Ханума»?

- Практика доказала, такое для любого коллектива редкий и дорогой случай: спектакль по какой-то причине не стареет! Для нас он стал визитной карточкой театра. После огромной потери - ухода из жизни исполнителя главной роли Князя Владимира Аллахвердова, мы делаем паузу. Но уже сейчас формируем новый состав исполнителей, третий по счету. Режиссер все тот же - преданный театру талантливый человек заслуженный деятель искусств Российской Федерации Валентин Бирюков.

- Давно наблюдаю за вашим творчеством. Видела, как год от года вы менялись, становились интереснее, глубже. Это так редко случается… Порой не очень доверяла первым впечатлениям: ну не может актриса, красивая, успешная, еще и режиссером быть, и толковым художественным руководителем. И это в то время, когда в театре большие пертурбации! Оказалось, может!

- Да я и сама не знаю, как выдержала. Это все наш новый директор Сергей Понюков… Он встал у меня за спиной, и я - выдохнула! В этом сезоне планируем пригласить к нам мастеров из столицы. Я учусь в школе Сергея Дадамяна в Москве. Это мастерская Бориса Морозова, которого, кстати, мы уже пригласили к себе. Для труппы – момент тонизирующий, и для зрителя тоже.

- Ну, зритель у вас надежный, любит театр, ногами за него «голосует». Билеты стало трудно достать, когда такое было?

- И мы очень этому рады, но хочется, чтобы не все, что подаем, съедалось, чтобы у зрителя появлялся вкус к настоящему. Сейчас готовим к выпуску непростой спектакль Майкла Гилберга «Свеча горела». Рассказ, не поверите, - на одной странице. Я его прочитала в «Фейсбуке», и у меня как-то сам собой сложился сценарий. Уже знаю, кто там будет играть. Вижу оформление. У нас сейчас работает молодой художник Саша Никулин, он уже подготовил оформление для «Трех товарищей». Талантливый парень из Питера, а жена у него актриса, и пишет неплохо. Кинофильмы по ее сценариям снимают: недавно вот попала в топ лучших современных авторов. Творческая семья. Надеюсь, для нас тоже что-нибудь сотворят. Когда я вижу такую молодежь, верю, что русская литература, как и русская драматургия, не умрут.