Дело о блокировке детской больницы в Ставрополе: виновным назначили коллектора

Случился сей пассаж 3 и 4 марта прошлого года. О нем много писали в газетах и рассказывали по телевидению. Например, о том, что больница не могла нормально работать, а одна девочка даже не получила медицинскую помощь, потому что мама не дозвонилась в больницу. О том, что коллектор грубил и угрожал блокировкой телефонов.

Изложение событий по горячим следам грешило, на мой взгляд, эмоциями и участников, и журналистов. Теперь, когда закончен суд (дело рассматривала мировой судья судебного участка № 5 Ленинского района Ставрополя Светлана Аргунова), можно обо всем поговорить спокойно, памятуя о том, что наш суд – наилучший суд в мире.

ВЕРСИЯ 1.

Приступить к делу – не искусство, закончить его – искусство

Говорят, что в первый же день ажиотажа вокруг больницы сюжет об этом посмотрел глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин. И дал четкие указания подчиненным – немедленно найти виновного и наказать его так, чтоб другим неповадно было! Напомню, что год назад коллекторский беспредел достал всю Россию. Еще не был принят закон, ограничивающий коллекторские аппетиты и методы работы. Многие из нас стали заложниками ситуации, когда на работу и домой звонили неприятные люди и требовали передать Иванову, Петрову или Сидоровой, что «если он (она) не вернет деньги, то плохо будет тебе». Матом крыли за просто так.

По ЧП в детской больнице, по всей видимости, указание сверху все-таки было. Потому что в первые сутки проверка шла ни шатко ни валко. Участковый ходил между больницей и отделом внутренних дел, опрашивал людей, писал рапорты. Этим все и ограничивалось. Потом, как по мановению волшебной палочки, дело завертелось. Была создана следственная бригада, говорят, аж из восьми человек.

Чуть позже в подобной ситуации коллекторского беспредела оказалась редакция «Ставропольской правды». Наши телефоны тоже блокировали постоянными звонками, да не два дня, а недели полторы. Нас тоже ругали скверными словами. Но с тех пор как главный редактор, пригласив полицию, написал заявление, нам ни разу не сообщили, как идет расследование, нашли ли наших обидчиков? Впрочем, звонки с матерщиной и угрозами прекратились. И как тут не поверить слухам про полицейское крышевание?

! ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.

Не всякий прут по закону гнут

Никто не спорит, что зарвавшихся коллекторов надо ставить на место. Но в обществе существует устойчивое мнение, что защищать их ни в коем случае не надо. Мол, заслужили. Я же убеждена: закон должен охранять покой простых граждан, работников больниц, тружеников пера, всяческих прочих и от коллекторов, и от неколлекторов. Но от несправедливых обвинений нужно защищать любого. Думаю, что осужденный по больничному процессу Станислав Котельников в этой ситуации просто попал под раздачу. Его показательная порка, начавшаяся на следующий день после инцидента в детской больнице, продолжалась более года и закончилась обвинительным приговором.

Уточним, Станислав Котельников – не просто коллектор, выбивающий и «вызванивающий» долги, он начальник отдела ООО «Сентинел кредит менеджмент», учрежденного «Альфа-Банком». Это универсальное коллекторское агентство, предоставляющее услуги полного цикла взыскания просроченной задолженности практически во всех регионах России: 61 город присутствия и более 100 городов обслуживания.

Почему выбор следствия, а затем и меч Фемиды пал на Станислава Котельникова, никто не знает. Суд приговорил его к 40 тысячам рублей штрафа. Санкция по части 1 статьи 330 УК РФ «Самоуправство», по которой он признан виновным, – штраф до 80 тысяч или обязательные работы до четырехсот восьмидесяти часов, либо исправительные работы до двух лет, либо вообще арест на полгода.

Суд пошел по пути самого мягкого наказания. Гособвинитель Юлия Журавлева вообще просила штраф в 20 тысяч рублей. Причина такой снисходительности лично мне (я присутствовала практически на всех заседаниях суда за небольшим исключением) понятна. Ни следствием, ни судом виновность Станислава Котельникова не была доказана. Но ни прокурора, ни судью предавать анафеме у меня желания нет. Они заложники российской судебной системы, когда вынуждены между справедливостью и работой выбирать работу. И у той, и у другой при ином раскладе на работе, возможно, были бы неприятности. Так что отступать к оправдательному приговору было нельзя. Не секрет, что они (оправдательные приговоры) одновременно портят статистику обоих ведомств – прокурорского и судейского. Не зря же народ российский говорит: «В суд пойдешь – правды не найдешь». Устроен так наш суд с его менее чем одним-единственным процентом оправдательных приговоров.

А если уж замахнуться на святое и задать отнюдь не риторический вопрос: сколько было потрачено государственных, то есть наших с вами, денег за год на зарплату судьи и его аппарата, прокурора и следственной бригады? Не слишком ли дорого мы заплатили за так называемое наказание? Если посчитать, смысл всего действа под названием «правосудие» вообще теряется.

ВЕРСИЯ 2.

Меч на невинную голову

Станислав Котельников никогда не признавал своей вины в блокировке телефонов детской больницы.

Но то, что он стал заложником чужой игры, понимал не только он сам, но и должностные лица «Сентинел кредит менеджмента». Организация эта уважаемая, с ней считаются в финансовом мире. В работе одновременно 1,2 миллиона дел на общую сумму более 90 миллиардов рублей. Это сравнимо с бюджетом небедного региона.

«Сентинел» стал откровенно мешать конкурентам. И весной прошлого года ЧП «коллекторского терроризма», подобные ставропольскому, произошли в ряде городов России под знаком того, что все это творят коллекторы «Сентинела». Руководитель отдела информационной безопасности агентства был допрошен в судебном заседании и подтвердил, что атака ведется по всей России. Только в других регионах и уголовные дела возбуждали не только в отношении коллекторов агентства, там и реальных виновников находили. Копии заявлений в правоохранительные органы других регионов были приобщены к делу.

Шум в СМИ, хамство и грубость, которые приписывали работникам «Сентинела», привели к тому, что Национальная ассоциация профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) впервые приостановила членство этого агентства за нарушение кодекса этики. А исключение из НАПКА – черная метка. И тогда, год назад, компания стала защищать и свою репутацию, и невиновность С. Котельникова. В ряде ставропольских СМИ даже было размещено специальное заявление Ольги Мазуровой, председателя правления «Сентинел кредит менеджмент», в котором она отвергает обвинения в блокировании телефонов детской горбольницы. Оно заканчивается пафосно: «Мы будем добиваться признания невиновности своего сотрудника».

Пока вершился суд, прошел год. «Сентинел» благополучно оставили в НАПКА. Сейчас, судя по разговорам с ответственными сотрудниками коллекторской компании, судьба Станислава Котельникова, его виновность или невиновность там никого не интересуют. Ну подумаешь, штраф в 40 тысяч, не последние же это деньги…

А вот команду «фас!» в отношении Котельникова те, кто ее давал, отменить забыли.

! ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.

Коллектор с возу – Фемиде легче

Найти виноватого в лице Котельникова удалось. Только вот беда, он сам с приговором не согласен. Как и его адвокат, председатель коллегии адвокатов Владислав Потапов. Его блестящую работу я наблюдала во время суда. Но только российские судебные заседания (и по этому делу тоже) напоминают не спор равных сторон – обвинения и защиты, а единоборство богатыря с многоголовой гидрой, где каждая голова – ведомство, которое бдит прежде всего свой, ведомственный интерес. Конкретно на этом процессе не было ни одного ходатайства защиты, которое прокурор поддержала бы. Она просто говорила «нет», даже не утруждая себя мотивировкой. В постановлениях мотивировку формулировала судья. Но не будем о грустном.

Тем более что читателю интересны не эти, пусть важные, детали, а то, что же все-таки натворил Станислав Котельников, раз его осудили. Пока приговор, подчеркнем, не вступил в законную силу, подана апелляционная жалоба.

Не зря говорят: не бойся, когда нет доказательств, бойся, когда следователь пристрастен. Что же доказали за год работы следствие и суд?

Ни-че-го!

Давайте на все вопросы отвечать сжато и по порядку.

Были ли заблокированы телефоны детской больницы имени Филиппского?

Да, были.

Кто пострадал от этого?

Да никто.

Наша судебная система устроена так, что уголовное обвинение возможно только в том случае, если есть пострадавшие. Сотрудники больницы на эту правовую категорию не тянут. У них были неудобства в работе, не более того. 24 детям, доставленным за время блокировки в больницу, медицинскую помощь оказали вовремя и в полном объеме. Пострадавшей названа 12-летняя девочка и ее законный представитель – мама.

ВЕРСИЯ 3.

Правда да суд не рядом живут

Версия такая. Девочка больна хроническим заболеванием, мама не смогла дозвониться в больницу, привезла дочь туда на такси. То есть «не смогла воспользоваться услугами по оказанию медицинской помощи ГБУЗ СК «Городская детская клиническая больница им. Г.К. Филиппского», г. Ставрополь, в результате чего девочке «был причинен существенный вред». Это цитата из обвинительного заключения и приговора. Хотя мама в суде однозначно заявила, что медицинская помощь ее дочери была оказана в полном объеме. Сама слышала.

Не очень понятно, как девочка оказалась признанной потерпевшей. Заявление мама ни в полицию, ни в следком не писала. Фамилии девочки нет среди 24 детей, обратившихся в больницу в период блокировки телефонов. Она появилась в поле зрения следствия через 21 день, «случайно» оказавшись в кабинете следователя в одно и то же время с заместителем главного врача больницы. Неоднократные ходатайства адвоката В. Потапова допросить ребенка в суде наталкивались на глухой отказ. На мой взгляд, это может означать только одно: девочка не играет во взрослые игры и может рассказать правду о том, было ли ей так плохо, что она потеряла сознание, звонила ли мама в больницу, какую помощь ей там оказали. По медицинским документам, фигурирующим в суде, ей дали выпить сладкого чая.

! ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.

Кто в деле, тот и в ответе

Идем дальше и продолжаем игру в вопросы и ответы.

Блокировал ли телефоны больницы Станислав Котельников?

Нет. В его служебных обязанностях нет задачи дозвониться до должника, на это есть подчиненные. Более того, все свидетели обвинения – а это 23 человека – и на следствии, и в суде прямо заявили о невиновности Котельникова. Ни один человек из персонала больницы лично не слышал по телефону, что в лечебное учреждение звонили коллекторы именно из «Альфа-Банка» и ничего не знали об ООО «Сентинел кредит менеджемент». Ни в одном из изъятых моноблоков «Сентинела», по заключению двух компьютерных экспертиз, «файлов, содержащих в себе вышеуказанные номера (больницы. – В. Л.) не обнаружено». Защита, а не обвинение добилась того, что в ходе судебного заседания все изъятые моноблоки были подключены для проверки в судебном заседании, но и суд не установил и не нашел никаких данных о том, что с помощью этого «железа» С. Котельников блокировал телефонные номера больницы. Это в принципе технически невозможно, подчеркивали эксперты.

А кто же сотворил всю эту пакость?

Телефон, с которого осуществлялась блокировка детской больницы, принадлежит некой Альбине Руслановне Тимофеевой, имеющей паспорт, дату рождения и прописку в Ессентуках. Но дома с таким номером на улице Серова в этом курортном городе нет. Искать ошибку и саму Тимофееву следствие не стало. При наличии Котельникова, который с первого дня со следствием активно сотрудничал, это излишний труд. Но ошибка при выдаче сим-карты на ее имя вовсе, по мнению защиты, не свидетельствует о виновности менеджера «Сентинела». Но кто эти доводы стал слушать? Хотя ни следствие, ни суд так и не смогли установить связь между гражданкой Тимофеевой и обвиняемым Котельниковым.

О сотрудничестве со следствием обвиняемого нужно сказать особо. Он добровольно прошел проверку на детекторе лжи. Она показала: не звонил и не блокировал телефоны больницы. Суд проигнорировал это исследование.

В пяти томах уголовного дела собраны тысячи страниц, фиксирующих следственные действия, как то: допросы, обыски, очные ставки. Как утверждает защитник Котельникова В. Потапов, ни одно из них не зафиксировало какие-либо доказательства его вины.

Изымали все и у всех сотрудников «Сентинела». Компьютеры на работе и дома, у мам-пап, флешки, телефоны в Ставрополе и головном офисе в Москве. Следствие не нашло в этой горе техники ни малейшего следа звонков на телефоны больницы. На чем же основано обвинение Станислава Котельникова? Не знаю.

ВЕРСИЯ 4.

Сила прёт – закон мрёт

Трудно судить, как серьезно относились к своей работе следователи и другие правоохранники. Силовая составляющая действовала в этом расследовании со страшным напором. Часть оперативной информации не была в соответствии с законом оглашена в суде. Например, на одном из заседаний фигурировал рапорт оперуполномоченного полиции, из которого невозможно было понять, на основании какой оперативной информации он сделал вывод, что блокировал больницу именно Котельников. А на основании этой, с позволения сказать, оперативной информации назначались и проводились следственные действия. Меня вот мучает вопрос: а люди в форме разного оттенка синего и серого, правда, верят, что нашли настоящего преступника? Или играют судьбами на рабочем месте?

В одном случае доигрались до смеха. Проводился следственный эксперимент по опознанию голоса Станислава Котельникова. Две свидетельницы голос не опознали, но зато опознали как звонившего в больницу… голос следователя МСО следственного управления СКР по краю Сергея Фоменко.

Что тут скажешь... Если это проходит у ставропольской Фемиды как доказательство вины, то версию о том, что мы защищены законом, нужно отвергнуть как несостоятельную.

! ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.

Где бумажное царство, там волокита – король

А было ли из-за чего огород городить? Думаю, что, по большому счету, нет. Начальник службы управления сетями «Ростелекома» Николай Турченко, выступая в суде, пояснил, что, с технической точки зрения, можно было прервать блокировку больницы через 15 минут, если источник блокировки находился на территории Ставропольского края, и через 1,5 – 2 часа, если источник блокировки за его пределами. Если бы должностные лица больницы обратились по этому поводу в Ставропольский филиал ПАО «Ростелеком»...

ВЕРСИЯ 5.

Дуракам закон не писан

И все-таки заказ на Котельникова, думаю, был. В день окончания суда кто-то не слишком юридически грамотный разослал в ряд СМИ информацию о приговоре. У всех ее разместивших изданий была одна ошибка. Местом вершения правосудия назывался не мировой суд, а Ленинский районный суд Ставрополя. Кому-то нужно было поставить жирную точку в этом бесславном деле.

*****

Когда я попросила Владислава Потапова прокомментировать этот судебный марафон, длившийся с 22 июня 2016 года по 18 мая года нынешнего, он ответил цитатой из «Острова пингвинов» Анатоля Франса: «К счастью, у судей была твердая уверенность в виновности подсудимого, так как не было никаких доказательств».

Короче, перефразируя не вполне приличный стишок времен моего детства, получилось так: рыбаки ловили рыбу, а поймали рака, целый год они искали, где коллектор щука…

Решений мешок, а дел на вершок.