Елизавета Илюхо - ставропольская поэтесса позапрошлого века

Готовя публикацию, я познакомился с коренным ставропольчанином, проживающим в старинном одноэтажном доме, Сергеем Васильевичем Илюхо. Хорошо знающий свою родословную, он поведал мне немало интересного о предках. С особой гордостью рассказывал о прабабушке. Елизавета Павловна Илюхо занималась литературным творчеством, писала стихи, даже издала сборник. Дед, по словам Сергея Васильевича, заведя специальную папку, заботливо хранил книжку прабабушки вместе со старинными фотоснимками, документами, газетами, время от времени пересматривая их.

– Сохранилась папка? – спросил я моего собеседника.

– Нет, – вздохнул Сергей Васильевич, – деда не стало, и все куда-то бесследно исчезло…

И вот в конце прошлого года совершенно неожиданно узнал: в отделе редкой книги Ставропольской краевой универсальной научной библиотеки имени Лермонтова хранится изданный в Ставрополе в 1893 году литературный сборник, озаглавленный «Сочинения Е.П. Илюхо». Убедившись в этом лично, я помчался на Станичную поделиться новостью с Сергеем Васильевичем. Увы, оказалось, что его уже нет в живых, в 2012 году умер… Но известие обрадовало его вдову Валентину Васильевну.

– Я помню о вашем приходе, разговоре, который вы вели в тот летний день, – уточнила она. – А разве Сережа не сказал о том, что сохранился рукописный альбом Елизаветы Павловны, который она вела, кажется, еще с середины позапрошлого века?

Через несколько минут Валентина Васильевна осторожно передала ветхий альбом в мои руки.

К альбому мы еще вернемся. Но сначала об авторе «Сочинений». С помощью Елены Громовой, которую не надо представлять читателям «Ставрополки», удалось установить, что Елизавета Илюхо родилась в 1831 году. Ее муж Иван Илюхо был офицером, участвовал в Кавказской войне. Елизавета сопровождала мужа в походах, а после завершения службы семья выбрала местом жительства Ставрополь, на выделенном земельном участке в Подгорной слободе глава семьи соорудил дом. Нашлись сведения о двух сыновьях четы – Михаиле и Иване, об их детях.

…Потом не один час мы провели с Еленой Громовой в отделе редкой книги краевой библиотеки, знакомясь с содержанием книги Е. Илюхо, прежде всего с помещенными в ней стихами. Думаю, и читателям «Ставрополки» будет интересно узнать о творчестве, кажется, единственной ставропольской поэтессы позапрошлого века. Многие стихи посвящены природе, любовь автора к которой ощущается в эмоциональном ее восприятии: «Все так чудно, все так дивно!» («Весна»). Созерцание природы приводит автора и к философским размышлениям в стихотворении «Осень»:

Опавшие листья! Не жизнь ли это наша?

Подобно тем листьям нас осень сразит.

Философские размышления поэтессы можно найти и в стихотворении «Три возраста»:

…А старец от пропасти дальше отходит.

Он неверных путей избегает всегда.

Уж скоро могила объятья откроет.

Он жизнь бережет, ему жизнь дорога.

На более чем полутораста страницах сборника самые разножанровые стихотворения, некоторые окрашены добрым юмором. Возможно, Елизавета Павловна, в девичестве Ланге, была невольной свидетельницей просто анекдотичного диалога между двумя познакомившимися дамами, русской и француженкой, одна из которых плохо понимает по-русски, а другая по-французски. «Две иностранки» – так называется это стихотворение:

– У Вас есть мух? (имея в виду «муж». – Авт.), – одна спросила.

– О, очень много, – та в ответ.

И далее в таком ключе, что читать без улыбки нельзя.

В начале XIX века в русской поэзии появилась, как известно, цыганская тема, которой уделяли большое внимание А.С. Пушкин, А.И. Полежаев. Цыганской темы касались Н.М. Языков, А.Н. Апухтин и другие поэты. А кому не известна «Песня цыганки» Я.П. Полонского, начинающаяся словами: «Мой костер в тумане светит, искры гаснут на лету»? Что же касается Елизаветы Илюхо, то ее взгляд на эту тему не столь возвышенно-романтичный. Он, если так можно сказать, приземленный. В «Цыганской песне», помещенной в сборнике, она говорит устами своей героини:

Мы забот не знаем,

Готовый хлеб сбираем,

Господ надуваем,

Красавиц уверяем -

Счастлива их звезда!

Да разве ж беда

Людей надувать,

Коней воровать,

Тем деньги добывать.

Восторженны строки, посвященные М.Ю. Лермонтову:

Певец младой, увядший в цвете лет!

Твой век был миг, но миг чудесный!

XIX век – это еще время расцвета русского романса. Е. Илюхо, вне сомнения, знала популярные в то время «Мой костер в тумане светит…», «Колокольчики» и другие. Сочиненные ею без претензий на всеобщую популярность бытовые романсы рассчитаны, скорее, на певцов-любителей:

Скучно, грустно одинокой

В клетке птичке распевать.

Тяжело с тоской глубокой

Бедной деве вековать!..

В сборнике помещены и два водевиля – «Судьба» и «Все довольны». Судя по всему, они также предназначались для домашней сцены.

А теперь об альбоме. Без исследования, которое провела по моей просьбе Е. Громова, я, скорее всего, мог бы засвидетельствовать только факт, что он действительно принадлежал Елизавете Илюхо, не более того. Оказалось, тут целая история.

– Мода на альбомы, – поведала Е. Громова, – пришла в Россию, в столичные города, из Западной Европы еще в середине XVIII века. Со временем и в провинции каждая уважающая себя барышня или дама заводила альбом. Они стали непременным женским спутником, свидетельством семейной культуры.

В альбомы записывали строки популярных авторов, цитаты из известных произведений. Как правило, ведущее место в них занимали шутливые или любовные стихотворения, комплименты в стихотворной форме. Оставлялись на память рисунки, выполненные карандашом или пером.

– Можно сказать, – подчеркнула Елена Громова, – что альбом, принадлежавший Елизавете Илюхо, в какой-то мере отвечает тем правилам ведения, которые к ним предъявлялись. Начат он, как к тому времени было принято, не с первой страницы. Ее оставляли незаполненной, так как бытовало мнение, что с тем, кто ее откроет, может случиться несчастье.

Надо сказать, что переплет и многие страницы утрачены, на оставшихся записи размыты, не читаются или читаются с трудом. Но первая запись читается легко. Она в духе времени:

Не смейтесь надо мною,

Будьте вы счастливы.

И вспомните порою,

Что я остался сиротою.

г. Ставрополь. 5 мая 1858 г. И подпись: «А. М.»

Кто такой этот «А. М.»? После тщательного нашего совместного изучения альбома сомнений не осталось: это А. Муранов. Дело в том, что кроме четверостишия он оставил на память несколько своих отлично выполненных карандашных рисунков. Два рисунка связаны с произведениями поэтов, бывших тогда на слуху. «Сижу за решеткой в темнице сырой…» – сразу вспоминаются эти строки из пушкинского «Узника», когда смотришь на один из них. А на другом сцена из повести «Герой нашего времени» («Бэла») М.Ю. Лермонтова: юная черкешенка в объятиях молодого офицера. Все мастерски изображено: и рядом стоящий конь, и река, и камыши, и вспорхнувшие из них птицы. Еще один поклонник из окружения хозяйки альбома – А. Макаров. Его с трудом разбираемая из-за выцветших чернил запись прямо адресована: «К Елизавете»: «Люблю, люблю твое дыханье, Твой ум, твой взор, твою красу. Люблю волос твоих касанье И светло-русую косу…». По этим строкам через века можно составить портрет той, которой они предназначались. Оставил на страницах альбома свои рисунки и некто «А. К». Они, как он сам отметил на одном из них, «с натуры»: стремительно бегущий через камыши вепрь, уголок елового леса. Но у нас вызвал особый интерес рисунок с подписью «Мавзолей генерала Круковского». Кто этот генерал?

Оказалось, что это Феликс Антонович Круковский, боевая биография которого (1804 – 1852 гг.) связана с Северным Кавказом. Он герой Кавказской войны. Происходил из польской семьи Гродненской губернии. Его военная служба началась в 1821 году. В 1837 году в чине майора назначается в Кавказское линейное казачье войско. С этого времени и до последнего дня он участник длительной Кавказской войны. Участвуя в боях, всякий раз подтверждал высокое командирское искусство, проявляя личное мужество, бесстрашие и отвагу.

В 1842 году он принял командование над одним из прославленных полков Кавказского линейного казачьего войска – Хопёрским. Настоящая слава пришла к нему в следующем году, когда во главе четырехсот конных хоперцев отбил ночное нападение примерно четырехтысячного отряда противника на станицу Бекешевскую, рассеял его и тем спас Пятигорск от разорения. В 1848 году полковник Феликс Антонович Круковский производится в генерал-майоры и назначается наказным атаманом Кавказского линейного казачьего войска, с которым почти за десять лет войны на Кавказе он породнился.

Ф. Круковский погиб вместе со своим конвоем 18 января 1852 года в бою в чеченском ауле Шаухал. Его похоронили с воинскими почестями в кабардино-балкарской станице Екатериноградской.

«Если бы выбрать из войска тысячу лучших людей, – писал князь М.Н. Воронцов по поводу гибели генерала военному министру, – и у каждого из этих людей взять его лучшие достоинства и качества, то и тогда сумма их не перевесила бы тех качеств, которыми обладал покойный атаман, совершенно незаменимый для нашего кавказского казачества».

...Умерла Елизавета Павловна 19 октября 1911 года в возрасте 80 лет, о чем есть запись в метрической книге Кафедрального собора Ставрополя. На следующий день, 20 октября, в газете «Северокавказский край» был опубликовано извещение: «Сыновья и внуки с душевным прискорбием извещают родных и знакомых о кончине их матери и бабушки, вдовы капитана Елизаветы Павловны Илюхо».