Рассказы

Три истины Хасана Ибн Саббаха

Наступил третий день с того момента, когда Хасан Ибн Саббах под видом странствующего дервиша проник в Каир – столицу Фатимидского халифата. Несмотря на тяжелые времена, каирский рынок был всегда полон народа, и именно тут Хасан Ибн Саббах решил затеряться среди бесчисленных торговцев, караванщиков, дервишей и проповедников. С утра, расстелив небольшой коврик возле лавок с благовониями, Хасан Ибн Саббах садился и, открыв украшенную полудрагоценными камнями Книгу, делал вид, что погружен в ее чтение. Читать Хасан Ибн Саббах не умел. Но, сидя с Книгой в руках и изображая погруженного в чтение дервиша, он слышал и видел многое. Так ему открылась первая истина: «Люди делают вид, что читают Книгу, чтобы быть как все».

Однажды возле сидящего с Книгой Хасана Ибн Саббаха остановились несколько караванщиков и попросили его прочесть слова Пророка о рае, так как сами были неграмотны. Хасан Ибн Саббах читать не умел, но сказать об этом караванщикам он не мог. Тогда Хасан Ибн Саббах стал рассказывать караванщикам о том, как впервые попробовал гашиш, выдавая свои слова за слова Пророка. Так ему открылась вторая истина: «Управлять людьми, не читавшими Книгу, можно, всего лишь сделав вид, что ты ее читал».

Прошло время, и за Хасаном Ибн Саббахом в Каире закрепилась слава проповедника. Однажды он рассказывал толпе караванщиков и торговцев о рае, уготованном тем правоверным, которые пожертвуют своей жизнью во славу Всевышнего. Но в толпе оказался человек, который заявил, что Пророк в Книге говорил о рае совсем другое. Тогда Хасан Ибн Саббах подошел к нему, достал кинжал и, приставив к горлу говорившего, заявил: «Ты готов умереть за свои слова?». Человек, возражавший ему, замолчал и сделал шаг назад. Хасан Ибн Саббах приставил кинжал к своему горлу и изрек: «А я готов умереть за свои слова!». Так Хасану Ибн Саббаху открылась третья истина: «Авторитет Меча и Книги сильнее авторитета одной Книги, а умереть за Книгу можно, и не читая ее».

Мудрая женщина (Старинная кавказская сказка)

В одном маленьком кавказском ауле, что возвышается на горе посреди хазарских степей, жил немолодой джигит. Юность его прошла в подвигах, молодецких забавах и учебе в мед­институте. И все хорошо было у немолодого джигита: красивая жена, большая сакля в центре аула, железный конь на двести лошадиных сил, много детей. Выросли уже дети, завели семьи, пошли внуки.

Но однажды, выходя из своей сакли, немолодой джигит встретил на лестничной клетке соседку, прекрасную, как юная луна. И стал к ней захаживать тогда джигит регулярно. Бывало, скажет своей красавице жене, что пошел вынести мусор, возьмет ведро, мусор выбросит, а сам раз - и к соседке, прекрасной, как юная луна. Или скажет дома, что пошел в магазин, а сам опять раз - и к соседке. Джигит-то был еще ого-го какой нестарый.

Но вот прознала о том жена нашего джигита. Но так как была мудрой кавказской женщиной, она не стала устраивать скандал на весь аул, а поступила очень умно. В очередной раз, когда джигит отправился выносить мусор, она позвонила в дверь соседкиной сакли и попросила ту помочь ей сделать долму. А на Кавказе, вы знаете, не принято отказывать соседям в помощи, поэтому соседке пришлось согласиться, хотя и ждала она в новой французской сорочке нашего джигита. А тут и наш джигит возвращается с пустым ведром, он по привычке заглянул к соседке, но той не оказалось дома. И тогда он заходит разочарованный домой. И что же он видит. И видит он, как его красивая жена и его любовница, прекрасная, как юная луна, готовят долму и мило беседуют.

Мудрая кавказская женщина по их неловким взглядам и нелепым фразам все сразу поняла, но вида не подала. И ни разу потом не упрекнула своего немолодого джигита в неверности. А у того желание ходить по прекрасным, как юная луна, соседкам пропало с тех пор раз и навсегда.

Вот и старинной кавказской сказке конец, а кто слушал – тому долма.

Песни Ветра (Индейская сказка, рассказанная Полной Луной)

Давным-давно, в те времена, когда сон был явью, Старый Орел и Молодой Лис молча сидели на вершине холма, глядя на золотое лицо Дедушки Солнышка, уходящего за горизонт.

- Слышишь песни Ветра? – спросил Старый Орел Молодого Лиса. - А ведь у Ветра нет голоса, поэтому его песни поют другие. Поют деревья и травы, реки и горы. И ты можешь петь их.

- Как? Ведь я не знаю их, – ответил Молодой Лис, - меня никто им не учил.

- Деревья и травы, реки и горы тоже никто не учил. Однако они поют песни Ветра. Иногда тихие и печальные, иногда яростные и свирепые. И ты можешь. Закрой глаза и ощути прикосновение Ветра к своей щеке. Теперь ко лбу. К губам. К волосам. Потрогай Ветер рукой. Ветер – это твои ощущения, а твои ощущения – это Ветер. Есть только Ветер и ты, только ты и Ветер. Ты и Ветер – это одно целое. Его песня – твоя песня. Твоя песня – его песня. Он поет в тебе. Ты поешь в нем. Слушай его и пой. Пой и слушай. Пой…

Застава

- Кто такие? - выкрикнул я, сжимая в правой руке копье.

- Заместитель половецкого хана по воспитательной работе, - выкрикнул в ответ один из трех всадников в остроконечных меховых шапках, - едем на вашу заставу с проверкой.

- Вас-то мы и ждем. Езжайте за нами, – сказал я уже тише и повернул коня.

- Ну как там у вас на заставе? – спросил представившийся половец.

- Да как у всех, - ответил я, - четыре заставы объединили в одну, жалование порезали, ратников сократили, набрали книгочеев-буквоедов сверх меры, теперича без берестяной грамоты не только в поле с дозором не выехать, тута чтобы дюжину стрел получить, надо осемь подписей собрать. И за каждую стрелу потом отчет держать, в письмянном виде, куды дел, по делу ли спользовал, не сменял ли печенегам на ромейское вино.

- У нас то же самое, житья не стало нашему брату. Все пишем и пишем, а чего, кому, то никто не ведает.

- Во-во. У нас сотник вместо боя на мечах учебно-методический комплекс на бересте пишет. А мне сказали, будешь писать пособие по стрельбе из лука и методические рекомендации по владению кистенем. Мы тут уже в округе всю бересту извели. За новой ездим за осемь верст.

- А фонды оценочных средств пешего бою сделали?

- Ну, ежели вы их проверять будете, то до завтра сделаем.

- Да мы сами еще не делали. Хотели у вас одним глазком глянуть, как делается-то.

- Да бес их знает, как оно делается. У нас половина ратников меч уже забыли когда держали, все пишут и пишут отчеты княжеским боярам, а придет печенег, мы его чем будем брать? Грамотами берестяными?

- Ой, и не говори. Говорят, опять нас, ратников, сокращать будут, много, дескать, нас развелось.

Когда через пять лет, в 1223 году от Рождества Христова, к заставе подошел арьергард монгольских войск Джэбэ и Субэдэя, там не было никого, лишь теплый степной ветер разносил по округе обрывки берестяных грамот да пыль очередных княжеских реформ.

Мельница любви

В селе Манычском рассказывают такую историю. У зажиточного крестьянина Ивана Абрамовича Платонова была единственная дочь, да такая - красоты неземной, что не сыскать подобной ни на левом, ни на правом берегу Большого Маныча, а в городе тем паче. И влюбился в нее каменщик Степан Федоров, строивший мельницу для ее отца. Да так крепко влюбился, что ни есть, ни спать, ни жизни радоваться было ему невмоготу. Вот только тайну своей любви открыть Степан своей любимой не мог, так как был немой от рождения. Да и сам Степан понимал прекрасно, кому он такой нужен, что не отдаст за него единственную дочь зажиточный крестьянин Иван Абрамович Платонов. Поэтому и решил Степан построить в селе мельницу, такую же крепкую и вечную, как и его неразделенная любовь. И вот стоит в селе Манычском с 1889 г. ветряная мельница как символ вечной любви. Из более чем двух тысяч ветряных мельниц на все Ставрополье одна эта и осталась, и не властно над ней время. А Степан Федоров, говорят, уехал из села в город, и больше никто о нем не слышал.

А в 1921 году, когда в стране был голод, Иван Абрамович Платонов сменял мельницу на две пары быков и 40 пудов пшеницы. В 1930 году ветряную мельницу национализировали и вплоть до 1958 года на этой мельнице колхозники мололи зерно.

И сейчас стоит мельница, вот только уже давно не мелет - обрушились ветрила, хотя остальной вековой механизм ее в полном порядке. Жители вместе с администрацией села как могут сохраняют и ремонтируют мельницу, однако денег на полную реставрацию у них нет. А ведь могла бы мельница любви молоть зерно на радость людям.

Сансара

- Скажите, у вас есть пластинка Deep Purple? – спросил я грустную продавщицу в магазине «Мелодия»

- Нет. Мальчик, возьми вот эту, - ответила она и достала из-под прилавка цветастый конверт с надписью «Sansara».

- А что играют? Hard Rock?

- Про жизнь играют.

Я взял в руки конверт, посмотрел на оглавление. Там значилась только одна композиция - «Live». Достал виниловый диск, чтобы оценить его сохранность.

- А чего это он у вас запиленный весь? – сказал я недовольно, глядя на глубокие царапины винила.

- Мальчик, - устало ответила продавщица, - сансара – это заезженная пластинка. Бери и иди допиливай свою до конца.