Ольга Зиновьева: Долгая командировка

Ехали девчонки на войну

Как-то соседка, служащая Невинномысского горвоенкомата, предложила Ольге оформить документы на работу в Германию или в одну из соцстран, где были расквартированы наши войска. А что! Престижно и интересно поработать за границей. Тогда Оля работала продавцом в универмаге. Документы, конечно, подала и даже забывать стала, что собралась куда-то ехать. Однажды вечером зазвонил телефон. Соседка сказала, что пришел вызов на работу, но не в страны соцлагеря, а в ДРА. Времени на раздумья сутки. А чего тут думать? В Афганистан, так в Афганистан! Даже охи и слезы родителей не остановили. Знали мама с папой, что, если дочь решила что-то, все равно по-своему поступит.

Сама Ольга считает, что женщины, поехавшие фактически на службу, делились условно на некие категории. Кто-то мечтал заработать денег, кто-то - устроить личную жизнь, те так и говорили: «Еду за мужем!». А были еще и третьи, такие как она сама, - ехали из любопытства. Это даже не романтика была. За романтикой Оля много лет ходила в горы, альпинизмом занималась. Да еще и о войне слышала, читала короткие сообщения в газетах. Наверное, захотелось быть причастной к этому.

12 марта 1984 года девчонки-контрактницы отправились поездом с пересадками из морозного Ставрополя в теплый Ташкент, а оттуда из знаменитого Тузеля грузовым самолетом в Кабул. Сидели вдоль бортов, в проходе сложили чемоданы, на которых тоже сидели и лежали люди. Когда начали набирать высоту, сразу ощутили прелести полета в транспортнике: уши заложило, в голове шум, воздуха не хватает… Рядом с Ольгой сидел майор, он дал молодой соседке кислородную маску, мол, дыши. Вот и дышали по очереди с другими девчатами. Тяжело летели.

Кто садился в Кабуле, знает, какая там посадка. Самолет снижался спиралями, заваливаясь на один бок. Наконец земля! На улице в лицо ударила жара, а народ-то в сапогах и теплых куртках. Ольгу пора-зил окружающий пейзаж: вокруг голые горы, словно на макете, под ногами раскаленный песок и какое-то странное потрескивание вдалеке. Это уже потом поняла: звуки стрельбы. Особо оглядеться не получилось, услышала в свой адрес сердитый крик:

- Ты куда в таком виде вылезла? Быстро раздевайся! - какой-то прапорщик проорал на бегу: - Ты что мне тут светофор устроила, мишень для снайпера! Переоденься…

А Оля так гордилась новым спортивным костюмом ярко-красного цвета! Пришлось бежать в барак переодеваться. Там и узнала, что рядом с пересылкой, где приютились прибывшие из Союза, была свалка металлолома. Оттуда два дня назад снайпер подстрелил лейтенанта в спортивном костюме. В желтом.

Погружение в войну было быстрым. Всех предупредили: лучше спать на нижнем ярусе, а то палатки простреливаются с той же свалки.

На следующий день начальник отдела кадров спросила у Ольги, есть ли какие пожелания насчет места службы. А что она могла пожелать? Она ведь не знала ни одного гарнизона. Видела карту Афганистана на стенде перед летним клубом, читая незнакомые названия - Кандагар, Герат, Кундуз. Вот и назвала Кундуз, поскольку понравилось слово. Но начальница все же отправила в Шинданд, аргументировав тем, что в тамошнем военторге много земляков с Северного Кавказа.

Шиндандское Солнце

Шинданд - столица провинции Герат - не порадовал пейзажем. Та же жара, что и в Кабуле, пыль, песок, да к тому же уже подул ветер-афганец, славящийся своей силой, жестокостью и долговременностью.

Первым местом службы Ольги стал магазин военторга автобата. Батальон стоял самым крайним на выезде из гарнизона в сторону Адраскана. В нем были две роты сухогрузов и две роты наливников, ходившие колоннами от Кушки до Кандагара.

На территории части рядом с караулкой и находился магазин в сборно-щитовом исполнении. После обеда редко кто заглядывал в торговую точку: одни в бассейне прохлаждались, другие просто под кондиционерами в модуле лежали, остальные почти все на выезде. Вот в такое время и вбежал в магазин боец. Взволнованно, путая русские и узбекские слова, лопочет, что-то вроде: «…там… он… живот… убил…» и так далее. Ольга бросила все, даже замок на дверь не повесила, кинулась в караульное помещение. Там на полу лежит солдат, руками придерживает живот. Что и как случилось, не было времени расспрашивать. Ольга действовала автоматически. Расстегнула ремень на бойце, подняла его голову, спросила группу крови. Оказалось, одинаковая группа у нее с солдатом. В санитарную машину села вместе с парнем. По дороге солдат потерял сознание, в госпитале его сразу отправили в оперблок. Олиной крови вряд ли хватило бы пацану - переливали прямо во время операции. К счастью, подошла кровь командира роты, взводного и старшины-прапорщика. Боец остался жив.

Потом вместе с офицерами Ольга долго ждала машину из части. Очень хотелось есть. Даже у приехавшего водителя спросила, нет ли хоть печеньица или корочки хлеба…

Уходя в рейс, бойцы основательно «затаривались». Брали сок, воду, конфеты, сигареты и сгущенку. Огромная очередь выстраивалась, заходили по пять-шесть человек. Так что продавцы работали не по расписанию, а до последнего покупателя. Порой с работы уходили после отбоя, а то и позже. По необходимости и рано утром открывались. После отправки колонн наступала тишина.

С офицерами и солдатами общий язык нашли быстро. Вскоре с легкой руки одного из бойцов Ольгу все называли не иначе как Солнцем. Волосы у молодой продавщицы были с «химией», кончики выгорели и стали желтыми. Когда на них попадали лучи солнца, казалось, что и впрямь светится эта всегда улыбчивая девчонка.

Вот только с командованием отношения не сложились. В батальоне служили семь женщин, и начальник проводил с ними бесконечные воспитательные беседы, намекая на аморальное поведение, хоть и не имел к этому никаких оснований. Досаждал тем, что любил внезапные проверки, пытаясь уличить продавщиц в утаивании дефицита. А что там было скрывать? Все, что привозилось, тут же выкладывалось на прилавки. В общем, целый год пришлось терпеть, а после отпуска перевелась Ольга на новое место службы, в магазин № 38, что дислоцировался в 650-м разведбате 5-й мотострелковой дивизии.

На боевом посту

Комбат майор Иван Любишкин мягко предупредил, что работать придется и по ночам, и рано утром, что, в общем-то, было уже привычным. Только надо было учитывать, что разведчики уходили «на караван», в засаду или на боевые в основном по ночам. Так что для Ольги стало нормой работать где-то с часа ночи до пяти утра.

В батальон Ольга пришла в конце июля 1985 года. Случилось так, что на новом месте службы была только одна женщина, машинистка. Комнатка у нее была совсем маленькая, едва помещалась кровать. Поначалу Ольге пришлось из автобата ходить на работу, а тут наметился долговременный выход на операцию, и комбат сказал:

- Ладно, живи пока у меня, потом разберемся!

В первый же день, как любая женщина, решила Оля навести порядок в комнате. Пошла искать веник и прочие принадлежности. Нашла. А вернуться в комнату не может. Набросилась на новую жилицу собака, которая раньше просто лежала в углу коридора. Не знала Ольга, что это любимица комбата по кличке Рита. Собака была с характером, со своими причудами. Как оказалось, терпеть не могла женщин. Совершенно! Очень скоро убедилась Ольга, что не только в ней самой дело. Женщины из госпиталя хотели пройти через территорию батальона в соседний полк. Но не тут-то было. Рита от души порезвилась, налаялась и нащелкалась зубами. Еле ноги унесли медички. Зато как забавлялся личный состав батальона. Ого-го! Все это, конечно, весело, но ведь Ольге служить надо тут, рядом с Ритой.

По подсказке пожилого прапорщика Оля стала подкармливать собаку, задабривать разными вкусностями. Любила Рита печенье. Впрочем, собака угощаться угощалась, конечно, однако не скрывала своего нрава. Подачку брала снисходительно и лениво, даже порыкивала грозно, но хоть не бросалась на девчонку. Потом все же привыкли друг к другу. Рита к тому же каждый день подходила к магазину, ждала, когда кто-то из бойцов откроет дверь, заходила внутрь, получала дань и деликатно исчезала.

Собственно, днем Оля просто сидела в тени беседки перед модулем: вдруг кому что-то понадобится, и еще выработалось у нее одно правило: в любое время суток, в любую погоду она выходила на крыльцо модуля провожать или встречать батальон! Многие разведчики благодарили, ведь так приятно, когда кто-то встречает или провожает! Как-то раз батальон вернулся ночью. Зашумела техника в автопарке, а Ольга уже на своем посту. Парни-разведчики попросили открыть магазин хоть на часок. Как тут откажешь! Пока продавщица за ключами бегала, подошел зампотех майор Анатолий Ященко к крыльцу, попросту - Петрович, а Оли там нет:

- Олька, ты почему не на посту? Не порть людям настроение!

Уже утром посмеялись вместе, хотя майор все же свое негодование высказал:

- Иду уставший, грязный, голодный, тащу барахло… Глядь на крыльцо, а ее там нет! Ты что это мне настроение испортила? Должна быть на посту - и точка!

Петрович погиб в апреле 1986 года на боевом выходе...

Голубые береты, розовые панталоны и… хрюшки

Непонятно, каким образом однажды военторг завез целую партию женских панталон. Трикотажных, теплых, с начесом. И цвета подобраны со вкусом: бежевые, серые, голубые и даже розовые! Наверняка кто-то из экспедиторов не очень трезвый загружался в Ташкенте на базе. Раз уж привезли товар, военторг принудительно по разнарядке расписал по всем магазинам это добро! Вот только куда их девать? И тут нашелся в разведке один хохмач, купил панталоны, обрезал их повыше, и получились классные мягкие и удобные мужские трусы! Такой «наряд» быстро прижился. Даже в моду вошел. Парни в магазине поначалу стеснялись, мямлили. А потом - ничего, с места в карьер, не успев перешагнуть порог магазинчика, спрашивали: «Панталоны есть?». Так что товар не залежался.

Не положено было разведчикам носить голубые десантные береты и тельняшки. Но ведь красиво, и каждому хочется иметь в своем дембельском чемодане десантный наряд. Но руководство военторга четко знает, что нельзя, только для ВДВ этот дефицитный товар. Ольга сумела убедить товароведов, «выбила» для своего магазина и то, и другое. Опасалась, конечно, что завернут заявку обратно. Тем не менее спустя какое-то время пришли вместе с другими товарами и тельняшки, и береты. Зато военторговское начальство тут же в позу встало: не положено - и все тут! Чуть было не отправили товар назад, в Кабул.

Комбат, к которому пошла Ольга с этой проблемой, согласился. Да, не положено нам по форме одежды. Но придумаем что-нибудь! И придумали… Написали в штаб какую-то бумажку с обоснованием, получили «добро» на продажу запрещенной формы. Пережила Ольга несколько неприятных разговоров со своим начальством, зато на прилавке магазина утром гордо лежали десантные тельняшки и береты. Впрочем, недолго они там красовались. Смели в одночасье!

Зато бойцы весной увольнялись в голубых беретах!

В командировки за товаром летали не только в Ташкент, но и в Кабул. В Ташкенте загружались на базе МО СССР и с этим грузом уже летели к себе в Шинданд. Это звучит просто «грузили и летели». На самом деле несколько дней все отбиралось на складах, проверялось при погрузке в КамАЗы, зачастую вдвоем с напарницей сами паковали, перевязывали, перетаскивали. Вечером в гостиницу приезжали - ни рук, ни ног не чувствовали. Рано утром уезжали на погрузку в Тузель. Вновь перегружали товары, теперь уже на борт самолета, пломбировали и только на следующий день через таможню улетали. Иногда летели в гермокамере, но чаще с товаром в грузовом отсеке с кислородными масками. А вот шум в ушах оставался еще долго после приземления. Во время полета, прильнув к иллюминатору, практически всегда про себя шептали как заклинание: «Хоть бы пронесло… Хоть бы не попали!». Самолет отстреливал тепловые противоракетные ловушки, и облачка разрывов долго висели в прозрачном, рыжем от солнца небе.

Довелось летать и на «Черном тюльпане». Слава богу, пассажиром! Никакого другого борта не предвиделось на Кабул. А тут хоть тресни - надо быть в столице ДРА, ожидал там груз. Целый самолет. И если сегодня не улететь, то несколько дней можно и не пытаться. Начальник военторга уговорил девчонок лететь «тюльпаном», подвез на

УАЗике прямо к открытому люку. Продавщицы сумки побросали внутрь, сами влезли и увидели длинные деревянные ящики. Приткнуться некуда, хоть на гробы садись. Потом уже у окошка кусочек свободной лавки нашли. Пока летели, читали на ящиках фамилии. Так и добрались до Баграма и живые, и мертвые.

Но ведь дальше надо лететь, на Кабул. Борт с гробами в этот день уже не собирался в небо. Пришлось коменданта просить, чтобы посодействовал. Как раз вот еще один самолет стоит, явно готовый к вылету. Комендант не возражает, только ухмыляется: «Вот только этот на сегодня до Кабула. Не хотите, ждите до завтра!». Какой уж тут до завтра, и так едва поспевали... Когда шагнули внутрь, поняли, отчего комендант ухмылялся. Чрево транспортника было набито большими ящиками-решетками, где равнодушно похрюкивали свиньи! Аромат стоял... ну, скажем, свинский. Пожалели девчонок ребята из экипажа, пригласили в гермокамеру. Пока туда пробирались, оступились несколько раз в продукты жизнедеятельности животных. Женщины есть женщины. В любой ситуации! Коллега Ольги весь полет переживала:

- Представляешь, собьют нас, и будем на земле вперемешку с хрюшками лежать. Некрасиво-то как!

В общем, в Кабуле девчата воздух явно не озонировали, хорошо хоть быстро добрались на базу и бегом в душ!

*****

В марте 1986 года закончилась ее командировка на войну. Только с Вооруженными силами Ольга не рассталась. Ее мужем стал офицер. Вот и прожили рука об руку с армией больше двадцати лет, пока муж не ушел в отставку.