Афганская война: боевой путь ставропольца Александра Файзулина

Обещали Крымский стан...

Поздняя осень на Ставрополье не самое приятное время года. Стылые дожди, а то и первый снежок, редкие солнечные, но зябкие дни, пронизывающий ветер и сырость... Ноябрь 1980-го выдался тоже не очень. И вот под этим серым ставропольским небом парням, призванным на срочную службу, по нескольку суток приходилось ожидать отправки в войска на краевом сборном пункте. Днем сидели на влажных скамьях под шиферными навесами во дворе, уничтожали домашние разносолы. Прячась за спинами друг друга, не брезговали и спиртным. Но сильно не шумели, каждый боялся не услышать свою фамилию, которую в любой момент могли невнятно пробубнить по громкоговорящей связи. Страшные истории о пропустивших свою команду, уехавшую в элитные войска в Германию или в Венгрию, не давали расслабиться. На ночь народ заводили в помещение казармы, где с боем брались спальные места на трехэтажных нарах. В конце ноября восьмидесятого года во дворе краевого сборного пункта оказался Александр Файзулин. Пришла пора Родине долг отдавать.

На третьи сутки наконец-то, когда и призывников-то осталось совсем мало, на середину плаца вышел прапорщик и громко скомандовал:

- Те, у кого имеются права категории С и есть навыки работы на дизельных машинах, выходи строиться!

До призыва Александру пришлось совсем немного, буквально пару месяцев посидеть за рулем дизельного IFA, а раз так, то чего ждать еще? Пожалуй, так просидишь на КСП непонятно сколько и дождешься непонятно чего. Призыв-то вот-вот закончится. Встал Саша в строй вместе с другими откликнувшимися на зов прапорщика.

На все вопросы, которыми новобранцы закидывали своего сопровождающего, тот только отмахивался, мол, не переживайте! За воротами КПП родители тоже места себе не находили, всеми правдами и неправдами пытались узнать, куда мальчишек повезут. Прапорщик сдался, посмотрел по сторонам, все же военную тайну придется раскрыть, нарушить Устав:

- В Крым поедете!

Красота, лафа и просто чудо! Черное море, степи, морской песок, легкий бриз, солнышко и девушки… Вот это повезло!

Команду будущих военных водителей отправили на железнодорожный вокзал, потом на станцию «Кавказскую», где формировался воинский эшелон. И только через несколько часов пути в общем забитом под самый потолок призывниками вагоне прапорщик сообщил, что едут парни совсем не к Черноморскому побережью, а в Туркмению и служить им придется в Афганистане. О Крыме сказал только потому, что были прецеденты, когда родители, прознав об Афгане, готовы были сопровождать своих чад не то что до станции «Кавказской», а хоть в сам Афган!

Не сильно расстроились ребята. Ну а что?! Все, как и думали, ну почти все. И песок, и ветер, и солнышко, разве что ни моря, ни девушек. Посмеялись. Даже немудреную рифму сочинили: «Обещали Крымский стан, а попали в Туркестан».

Велик был СССР, невероятно огромен. Лишь через четверо суток эшелон добрался до Термеза, самого южного города Узбекистана. Пока суть да дело, самые шустрые обменяли теплые гражданские вещи на местный портвейн «Чашма». Настроение от этого чудодейственного плодово-ягодного напитка заметно улучшилось, и, погрузившись в кузов ЗиЛа, отправились новобранцы в сторону своей части.

По мере движения из поля зрения исчезали живописные, чудные, незнакомой архитектуры дома и узкие термезские улицы. Взамен них потянулись безлюдные песчаные равнины и барханы. Вскоре показались палатки, симметрично установленные вокруг плаца, чуть в стороне виднелся большой автопарк. Это и было место будущей армейской службы вновь прибывших парней. Военный городок находился всего в четырех километрах от границы с Афганистаном.

…а попали в Туркестан

На территории части новобранцев построили в четыре шеренги, заместитель командира по тылу майор Волошин поинтересовался настроением «сынков» и как бы между прочим сказал: «У нас тут постреливают!». Народ присмирел, посерьезнел. Побывали в бане, получили форму. Смеялись, оглядывая друг друга. Кто-то никак не мог найти своих приятелей. Форма всех делает близнецами. Кому-то досталась одежда большего размера, кому-то меньшего. Смешно, конечно, когда верзила под два метра напяливает на себя штаны, едва прикрывающие колени. Или невысокий парень стоит в куртке с рукавами, как у Петрушки из русского кукольного театра. Нормально. Разобрались. Обменялись. Главное, сапоги по размеру, чтобы ноги не «убить».

Курс молодого бойца длился две недели. Строевая, физическая и огневая подготовка. Стрельбы выглядели так: три одиночных, остальные семь патронов очередью – итого десять... 7 декабря приняли присягу, а уже с одиннадцатого числа пошли грузовики в учебные рейсы по маршруту Хайратон – Пули-Хумри. И ничего, что это не дома, не в Союзе, просто чуть дальше, в воюющем Афганистане. Тогда при первом пересечении госграницы удивил природный феномен: с нашей стороны хоть какая-то растительность еще была, чахлая, серая, но все же, а на сопредельной территории – ничего абсолютно, только пыль да песок! Впрочем, позже показались глинобитные дома – такие же как в Туркмении, заборы-дувалы как под копирку. Пожалуй, более грязные и оборванные дети. Только наряду с этой нищетой обилие современной техники и товаров в местных лавках. Даже вороны сильно отличались от наших своими нереально огромными размерами. Все было незнакомым и чужим. Пески сменялись горными ущельями и перевалами, зелеными зонами, городками и кишлаками.

Так началась служба военных водителей в 659-м отдельном автомобильном батальоне.

«Впереди перевал, а на нем басмачи…»

Армию нужно постоянно снабжать продуктами, одеждой, боеприпасами, горючим и прочим. Что-то перебрасывали самолетами до аэродромов крупных афганских городов, но много ли небом доставишь? Поэтому по всем немногочисленным дорогам ДРА постоянно шли автокараваны, доставляя необходимое в самые дальние гарнизоны, затерянные в пустынях или на высокогорьях. А уж если и машины не способны добраться до точки назначения, то выручали вертолеты.

Батальон, в который попал Александр, состоял из трех рот. Первая и вторая – «наливники», занимающиеся перевозкой разных видов топлива. Третья рота, Сашина, – «сухогрузы», перево-зившие все остальное, от мешков с мукой до авиабомб. В автопарке получили новенькие КамАЗы. К слову сказать, никому из молодых солдат раньше не приходилось рулить такой машиной. Всему надо было учиться с нуля в очень сжатые сроки. Машина с норовом, сама по себе тяжелая, а уж с грузом и подавно нелегко управляемая.

Для роты Александра учебные рейсы по ДРА прошли нормально, без происшествий. А вот другую роту на первом же маршруте обстреляли, издырявили несколько бортов пулеметными очередями. Слава богу, людских потерь не было!

Учились водительскому мастерству на разбитых трассах, крались по крутым извилистым узким дорогам в горах, проходили вечно забитый машинами Саланг, тряслись по бездорожью, кипели двигателями в пустынях, тянулись ниткой на перевалах. И все это не в мирное время. Каждый водитель имел при себе автомат и пару гранат. На автомобиль было положено по две дымовые шашки и по три гранаты с дымами.

При получении приказа «на марш» утверждался боевой расчет. Солдаты рассчитывались на первый-второй. Во время нападения на колонну военнослужащие занимали свои места согласно боевому расписанию: скажем, первые номера занимали оборону по левую сторону направления движения, а вторые – по правому. Обучали солдат бою в обороне. Не их делом было идти в атаку или контратаку, врываться на позиции врага, занимать городки и кишлаки. Их задача – снабдить необходимым тех, кто пешком воюет, с неба спускается на неприятеля или сидит в броне, сквозь смотровую щель корректируя стрельбу танковой пушки.

Солдаты-водители рассыпались по позициям, вешали над колонной дымы, затрудняя нападающим обзор, мешая вести прицельную стрельбу, и давали отпор из автоматов и пушек БТРов, сопровождающих колонну.

Хотя однажды случилось не совсем по утвержденному сценарию. Не сдержался один из командиров рот. Разозлился, видать, старший лейтенант. Как только «духи» ударили по колонне из зеленой зоны, ротный в азарте прихватил с собой с десяток бойцов и ринулся в бой. Успешно перехватили инициативу у душманов. В итоге мало того что атака басмачей захлебнулась, так еще часть из них попала в плен к шурави.

За ту стычку, за нарушение установленного порядка не наказало командование офицера. Наоборот. За мужество и отвагу награжден был ротный медалью «За отвагу».

Изо дня в день зимой и летом ходили автороты в Афганистан и обратно, по три-четыре рейса в месяц, перевозя на своих бортах тысячи тонн различных грузов. Тогда еще не существовало капитальной переправы через Амударью, будущий знаменитый Хайратонский мост только начинали строить. Перебрались через широкую реку по понтонам. Выходили утром из Учкызыла, где загружались перед рейсом, пересекали качающуюся переправу-границу и шли на Пули-Хумри, где были развернуты склады снабжения советских войск. На ночевки останавливались рано, около четырех часов вечера, поскольку с 16.00 наступал комендантский час и всякое движение было строго-настрого запрещено. Двинешься – никто, как в кино, пароль спрашивать не будет, долбанут крупнокалиберным из ДШК – и привет родным!

Как-то раз в очередном рейсе растянулась колонна по дороге, то ли поломка у кого случилась, то ли еще по какой причине. К Салангу подошли уже в критическое время. Решено было зарулить на стоянку, переночевать под боевой охраной, а уже поутру по прохладе продолжить путь.

Александр с напарником по-быстрому смотались на машине на давно знакомый базарчик в придорожном кишлаке. Так захотелось свежего борща! На рынке не задерживались, какая-то тяжелая атмосфера там была, напряжение в воздухе висело. Быстро набрали овощей, расплатились и уехали на стоянку.

Пока разводили костерок, кипятили воду в котле, нарезали овощи, увидели – со стороны Саланга на них движется стена пыли. Надо сказать, что в этом месте пыли просто фантастически много, буквально по колено проваливаешься в мягкую серую муку. А тут какой-то сумасшедший тащит за своим грузовиком еще целое торнадо! Медленнее надо, аккуратнее, тут люди после трудов праведных покушать решили почти домашнего. Хотели было налететь на раздолбая, как тот вывалился из кабины с лицом белее мела. Оказывается, напали на их колонну душманы, серьезно обстреляли. Пулевые отверстия в кабине и цистернах, из которых струями хлестал авиационный керосин, свидетельствовали о том же самом. Из полка незамедлительно была направлена помощь колонне.

Долго слышали на стоянке гул боя. Утром, когда поднимались к перевалу, машины давили колесами огромное количество гильз разных калибров, а по обочинам еще дымились остатки разбитой колонны.

Как обхитрили Ахмад Шаха Масуда

В конце осени 1981 года более чем трем сотням машин 659-го ОАБ предстояло участвовать в операции по переброске батальона спецназа ВДВ в город Меймене, центр провинции Фарьяб, расположенной на севере страны на границе с Туркменистаном. Командованием было принято решение изменить привычный маршрут движения, давно изученный известным полевым командиром Ахмад Шахом Масудом, контролирующим в том числе и эту провинцию. Поскольку вероятность нападения на такой лакомый кусок, как огромная колонна, была весьма и весьма высока, было решено пройти путь по территории Туркмении вдоль границы и пересечь ее в районе, максимально приближенном к месту назначения.

В колонне кроме грузовых автомобилей была и бронетехника. Местные жители выходили на шум и лязг, пытались выяснить, что происходит. Женщины плакали, махали вслед платками. Думали, что война пришла и сюда.

Границу колонна пересекала в непривычном месте. Не было ни пограничного, ни таможенного досмотра. Погранцы сняли часть колючей проволоки, тут и прошел автокараван. Конечно, никакой, даже грунтовой дороги не было. Шли по пескам пустыни Каракум.

Десантура на своей броне сразу отправилась вперед. Пески не стали препятствием для гусеничных машин. А вот парням на КамАЗах пришлось стать гонщиками, тянущимися за лидером, словно на тогда уже популярных гонках Париж – Дакар. Тем не менее боевая задача, поставленная перед автобатом и спецназом ВДВ, была выполнена точно и в срок. Без потерь.

Ахмад Шах не успел подготовиться к встрече.

«Ах, какого дружка потерял я в бою…»

Теряли в атоколонне боевых товарищей. Ранеными и убитыми.

5 апреля восемьдесят второго года возвращалась рота «наливников» на Родину, в СССР. Шли по территории провинции Саманган. Приближались к городку Айбан, когда начался обстрел. В том бою погиб наш земляк Тимофей Махнов, уроженец Екатериновки Кочубеевского района. Пуля снайпера ударила в голову.

Другой водитель, Иван Фурман, почти земляк, из хутора Греки Краснодарского края, получил двойное ранение: одно в ногу, второе – в живот. Но не бросил КамАЗ. Ценой своей жизни освободил дорогу для колонны, не дал «духам» возможности расстрелять остальной транспорт. Его сослуживец Николай Чмулев помог эвакуировать пострадавшего парня с места обстрела. К сожалению, Иван скончался в этот же день на операционном столе. Посмертно был награжден орденом Красной Звезды.

Сашин товарищ Женя Мартыненков рассказал, что, когда колонну обстреливали, побежал он к танкистам, стоявшим чуть дальше, за сопкой, попросил стрельнуть по духам. Танкисты сначала отказались, мол, один танк не заводится, а у второго пушка не работает. Эх, велика Россия, а раздолбайства в армии никто не отменял!

И все же отозвались на крики Евгения танкисты. Неработающий танк прицепили тросом к тому, что не мог стрелять. Вытащили танк на высотку, откуда уже можно было нанести удар. Танк тяжело заворочал башней, нащупывая врага. А на дороге дым столбом – горит пара «наливников». Женю аж в пот холодный бросило, когда увидел, что танкисты готовы всадить снаряд прямо по нашим машинам, скрытым за буйной растительностью «зеленки». Заорал, застучал по броне автоматом: «Наши там! Наши!!!», указал рукой направление, куда надо стрелять. Влупили из орудия по «духам». Закончился бой.

*****

Вон сколько лет прошло, после того как Александр Файзулин вернулся с войны. А память хранит и хорошее, и плохое, все то, что пришлось пережить там, в Афганистане.