Братья Пушкины на Кавказе: новая книга Виктора Кравченко

Александр Сергеевич Пушкин побывал на Кавказе дважды. Первая поездка осуществилась летом 1820 года. Молодой поэт ехал с семьей всенародно известного в России боевого генерала, участника Отечественной войны 1812 года Н.Н. Раевского, окружившего его сердечной заботой. 4 июня путешественники проехали Ставрополь. А 7 июня генерал сообщал старшей дочери: «Другой день на Водах, милая моя Катенька…».

 В ту поездку генерал Раевский взял сына Николая и двух дочерей: 16-летнюю Марию и 13-летнюю Софью, доктора Е. Рудыковского, гувернантку англичанку Мятен, компаньонку татарку Зару, которую все называли Анной Ивановной, домашнего учителя француза Фурнье. Компания была молодой и веселой.

 Поэта сопровождал слуга, крепостной дядька Никита Тимофеевич Козлов. Доктор Евстафий Петрович кроме служебных обязанностей вел личный путевой дневник, куда заносил все подробности пребывания на Водах. В нем есть шуточное стихотворение с упоминанием поэта:

О, Нарзан, Нарзан чудесный!

С Пушкиным тебя я пил,

До небес превозносил – 

Он стихами, а я прозой…

Пушкин не остался в долгу и ответил двустишием:

Аптеку позабудь ты для венков лавровых 

И не мори больных, но усыпляй здоровых.

Младшего сына генерала, Николая, с Пушкиным связывала не только дружба, но и общность литературных интересов. С ним Пушкин сохранил добрые отношения до конца своих дней, ему посвятил поэму «Кавказский пленник» и элегию «Андрей Шенье».

На Горячих Водах Пушкин познакомился со старшим сыном генерала – Александром. Будучи адъютантом А. П. Ермолова, полковник Раевский прикатил из Тифлиса для лечения и встречи с родными. Знакомство с Александром Раевским оставило заметный след в душе поэта. Позднее Александр Сергеевич вспоминал, как они сиживали вдвоем на пустынном берегу Подкумка, вели долгие философские разговоры, оживленно спорили, размышляли.

На Горячих Водах путешественники пробыли месяц. 29 июня Раевский в письме к дочери делился планами: «Сам же я переезжаю через пять дней на Горячие Железные воды на две недели, оттоль на Кислые также недели на две, а оттоль в Крым…».

22 июля Марии Раевской исполнилось шестнадцать лет. В семейной переписке Раевских и в литературе нет упоминания об этом торжественном событии. Дата рождения Марии Николаевны – 1805 год – долгое время вызывала сомнение у исследователей. Окончательно поставил точку в этой 200-летней неясности В. Бухаров – директор Историко-архитектурного заповедника семьи Раевских (с. Разумовка Кировоградской области Украины). Вадим Геннадьевич впервые (!) просмотрел метрические книги Николаевской церкви Чигиринского уезда Киевской епархии. В разделе о рождении детей за 1804 год была обнаружена запись, что 22 июля 1804 года «у генерал-майора Николая Николаевича Раевского дочь наречена Мария». Крещена Мария Николаевна была через три дня, 25 июля 1804 года. Эта удивительная открывшаяся запись позволяет по-новому взглянуть на вполне обоснованную версию, а не догадку о южной утаенной и неразделенной любви поэта.

Пушкин провел с семьей Раевских на Кавказе и в Крыму четыре месяца - с конца мая по сентябрь 1820 года. Все это время Мария была рядом - «молодая, стройная, более высокого, чем среднего роста, брюнетка с горящими глазами, с полусмуглым лицом, с немного вздернутым носом, с гордой походкой…». Очевидно, что на смену симпатии к обаятельной юной девушке пришло более сильное чувство. Мария пленила поэта своей искренностью. Уже тогда Пушкин увидел в ней волевые черты характера, богатство духовного мира. Дальнейшая судьба Раевской подтвердила догадки Пушкина. Светлую печаль юношеской влюбленности поэт пронес через всю свою жизнь. Образ Машеньки нашел свое воплощение в романтических южных поэмах Пушкина. Она же - идеал черкешенки в «Кавказском пленнике». Ее черты видны и в образе Заремы из «Бахчисарайского фонтана».

В январе 1825 года Мария Раевская обвенчалась в Киеве с 36-летним Сергеем Григорьевичем Волконским. Участник Отечественной войны 1812 года, генерал-майор, князь Волконский являлся одним из руководителей Южного тайного общества. После подавления восстания декабристов был осужден к лишению чинов и ссылке на каторжные работы в Сибирь. Добившись разрешения императора Николая I, Мария Николаевна поспешила к мужу в Благодатский рудник и была рядом с ним в Сибири тридцать лет.

Верность Марии Николаевны супружескому долгу нашла отзвук и в образе Татьяны Лариной в «Евгении Онегине». Осенью 1828 года Пушкин закончил поэму «Полтава», в главной героине Марии Кочубей тоже есть сходство с Марией Раевской:

…Как пена, грудь ее бела,

Вокруг высокого чела,

Как тучи локоны чернеют.

Звездой блестят ее глаза,

Ее уста, как роза, рдеют…

Предпосланное поэме посвящение, написанное уже после ее окончания, полно трогательного воспоминания о любимой когда-то девушке. В рукописи оно сопровождалось припиской: «I love this sweet name» («Я люблю это нежное имя»).

…Узнай по крайней мере звуки,

Бывало, милые тебе –

И думай, что во дни разлуки,

В моей изменчивой судьбе,

Твоя печальная пустыня

Последний звук твоих речей –

Одно сокровище, святыня,

Одна любовь души моей.

Вместо слов: «твоя печальная пустыня» первоначально в рукописи значилось: «Сибири хладная пустыня». Пушкинист П. Щеголев нашел черновой вариант, после чего стало очевидно, к кому обращено посвящение. Последняя встреча с Марией Николаевной (перед отъездом ее в Сибирь) в декабре 1826 года в Москве была особенно памятна поэту, хранившему в себе «последний звук ее речей».

Вернемся в 1820-й. В начале августа закончилось пребывание семьи Раевских и Пушкина на Водах. Дальнейший путь их лежал в Крым, где находились на отдыхе жена генерала Софья Алексеевна и старшие дочери Екатерина и Елена.

Свое второе путешествие на Кавказ Пушкин задумал в мае 1827 года и писал брату Льву, служившему тогда юнкером в Грузии: «Из Петербурга поеду или в чужие края, т. е. в Европу, или восвояси, т.е. во Псков, но вероятнее в Грузию…».

Намерение поехать на Кавказ утвердилось у поэта после встречи с А. Грибоедовым летом 1828 года, когда автор знаменитой пьесы «Горе от ума» и одновременно блестящий дипломат привез в Петербург известие о подписании Туркманчайского договора с Персией.

9 марта 1829 года Пушкин покинул Петербург и через Москву выехал на Кавказ. Дорога была дальняя, до Тифлиса две тысячи верст. Пушкина увлекали странствия, незнакомые места и новые встречи. Дар поэта требовал живых впечатлений. «С детских лет путешествия были моею любимой мечтой», - признавался он друзьям. Спустя три года Александр Сергеевич выразил восторг от своего путешествия в стихо-творении «Я ехал в дальние края»:

…Желал я душу освежить,

Бывалой жизнию пожить,

В забвенье сладком, близ друзей

Минувшей юности моей.

Кто были эти друзья? Конечно, декабристы. Поэт знал многих из разжалованных и переведенных в кавказские полки офицеров-декабристов. Встреча с ними входила в планы его поездки. Он задумал показать в десятой главе «Евгения Онегина» главного героя, сражающегося, а быть может, погибающего в одних рядах с декабристами. (Он напишет эту главу, но уничтожит 19 октября 1830 года.)

В Георгиевске на Пушкина нахлынули воспоминания девятилетней давности, и поэт, свернув на Горячие Воды, провел там весь день. Далее его путь лежал на Владикавказ и по Военно-Грузинской дороге в Тифлис. Быть может, последним поэтическим воспоминанием о Марии Николаевне стало стихотворение, написанное в Квешети, на берегу быстрой Арагвы:

На холмах Грузии лежит ночная мгла,

Шумит Арагва предо мною.

Мне грустно и легко;

                                  печаль моя светла;

Печаль моя полна тобою.

В черновой редакции оно оканчивалось строфой:

Я твой по-прежнему,

                  тебя люблю я вновь.

И без надежд и без желаний,

Как пламень жертвенный,

                       чиста моя любовь

И нежность девственных мечтаний.

Это дает основание утверждать, что чувство к Марии Раевской было одним из самых глубоких для поэта.

Александр Сергеевич радовался нынешней поездке в Закавказский край, осуществлению своих планов, встрече с братом прапорщиком Львом Пушкиным, служившим, кстати, под начальством генерал-майора Николая Раевского (младшего). Впечатления от увиденного в действующей армии, трогательные встречи со ссыльными декабристами, реальности войны отодвинули на время в его памяти романтические воспоминания.

На обратном пути Пушкин заехал снова на Кавказские Воды, где провел три недели, успев принять девятнадцать нарзанных ванн. 8 сентября Александр Сергеевич вместе с добрым попутчиком - городничим из Сарапула Василием Дуровым, кстати, братом известной героини Отечественной войны 1812 года кавалерист-девицы Надежды Дуровой, навсегда покинул Кавказ.

Впереди ждала другая жизнь: Болдинская осень, женитьба на его Мадонне - Натали, основание «Литературной газеты» и «Современника», роковая дуэль...