Размышления после выборов: Не люблю революций!

Итак, Ставрополье с тяжелой одышкой вынырнуло из очередного омута избирательных страстей. Мартовский единый день голосования уже более чем в двух неделях позади, победители собираются воспользоваться плодами победы, проигравшие продолжают обсуждать причины неудачи, не забывая при этом помянуть «главную». И выражается она немудрено: поскольку выиграли другие, значит, все подстроено. То есть выборы были нечестными и нелегитимными.

Лично мне в данном контексте импонирует мысль, высказанная некоторыми аналитиками: необходимо эти понятия рассматривать отдельно.

Для начала определимся с честностью. Огульно заявляя, что выборы были нечестными, надо бы тогда идти до конца и с полной ответственностью заявлять, что во всех 80 с лишним тысячах избирательных комиссий разного уровня работали сплошь мерзавцы и негодяи, целенаправленно «заточенные» на массовые нарушения. Представляете эту армию по всей стране! А ведь у всех таким образом обвиненных в грехе нечестности есть родные и близкие, друзья и знакомые. В общем, счет идет на миллионы, которые не с Марса к нам прибыли, а живут рядом. И что, в этих миллионах нет ни одного порядочного человека? Простите за цинизм, но если это так, зачем нам с вами тогда честные выборы? И еще одно. Если все так плохо, то почему озвученное самыми непримиримыми апологетами теории «нечестных выборов» число всех зафиксированных ими нарушений в десятки раз меньшие числа комиссий? А тех нарушений, что были немедленно оформлены в виде обращений в различные инстанции, и вовсе меньше в тысячи раз?

Из сказанного выше само собой вытекает следующее: если даже предположить, что все заявленные нарушения действительно имели место и результаты голосования на этих участках неверны, то и при таком раскладе победа В. Путина сомнений не вызывает. И подтверждением тому - результаты опросов общественного мнения как до дня голосования, так и в день голосования на выходе из избирательных участков.

Таким образом, приходим к парадоксальному выводу: даже ставя под сомнение стопроцентную честность выборного процесса, легитимность результатов имеет место быть, и от этого никуда не деться. (Замечу, что в данном контексте, несомненно, существуют такие темы для обсуждения, как откровенные несуразицы в избирательном законодательстве, но это тема отдельного разговора.)

В качестве небольшого лирического отступления позволю себе поделиться с читателями мыслями о том, что возникновению самой темы честности и легитимности выборов Россия обязана всем без исключения своим гражданам. И тем, кому откровенно «по фигу» все эти предвыборные процессы, а число этих лиц уверенно держится в районе трети населения, и оппозиции, которая пока так и не дала гражданскому обществу новой харизматичной личности уровня Сахарова, Собчака, того же Ельцина времен начала девяностых годов прошлого века. И, конечно же, нашим согражданам, состоящим во власти. Последняя, на мой взгляд, просто оказалась в плену извечной проблемы правящего класса - перестала реагировать на внешние раздражители, зациклившись на выстраивании то вертикали, то горизонтали...

В результате - отставание от запросов гражданского общества, которое только с виду инертно или «еще не сформировалось», а на самом деле оно просто не такое, как кому-то хочется его видеть, но оно есть, и, игнорируя этот факт, власть сама себя обрекает на создание все новых экзотических конструкций. Простой пример - выборы губернаторов. С того момента, когда эти самые выборы фактически превратились в назначение, многие политологи и журналисты, включая автора этих строк, высказывали сомнения по поводу подобной новации. Особой критике подвергалось само обоснование причины: мол, перейдя к формированию губернаторского корпуса с использованием президентского фильтра, мы тем самым поставим заслон на пути во власть нехорошим, мягко говоря, людям, которых могут избрать оболваненные политтехнологами избиратели. Как же так, удивлялись аналитики, получается, что для избрания достойных губернаторов у российского избирателя каких-то гражданских качеств не хватает, а для избрания правильных депутатов или президента - вполне...

Признаем, что на первых порах названная система особо не сбоила, но спустя время стало ясно видно, что она себя исчерпала. Поскольку, повторюсь, фактически затормозила процесс зарождения и выхода на широкую публику новых лидеров. Увы, осознание этого на самом высоком уровне оформилось в реальные решения только после того, как случился выплеск гражданских эмоций на Болотной. Замечу, кстати, что в моем сознании совершенно нет параллели между теми, кто выходил на митинги под слоганом «За честные выборы», и теми, кто в первую очередь занимал места на митинговых трибунах. Полагаю, что векторы их настроений практически не совпадают. Уверен, что подавляющее большинство добровольно выходивших на протестные (и тем более антипротестные) митинги - против любых революций. И вот тут главенствующее значение приобретает фактор государственного предвидения: сумеет ли власть максимально безболезненно для общества интегрировать происходящие процессы в развитие страны или нет? И второе: как государство Российское сможет противостоять неким силам, всегда стремящимся любые наши внутренние «закавыки» использовать не в нашу пользу?

На этом фоне довольно любопытно выглядят события в Лермонтове. Ряд аналитиков, с которыми я по большинству позиций готов согласиться, полагают, что в данном случае имела место странная непоследовательность в поведении властей и руководителей и организаторов избирательного процесса. Достаточно также бегло взглянуть на освещение проблемы в СМИ, как возникает дополнительная масса вопросов. Например, откуда взялся прямо-таки всепланетный интерес к событиям в городе с населением в десятки раз меньшим, чем один московский район. Случайно? Или Лермонтов стал своеобразным полигоном для очередного испытания «оранжевых» методик? Тогда понятны полуистеричные интернет-заголовки типа «Лермонтов восстал», жуткие подробности о противостоянии борющихся за власть в городе группировок, леденящие душу подробности того, как спецподразделения полиции отказались выступать против собственного народа. Подробности и истории, замечу, тем более «страшные», чем далее их авторы находились от места событий. И это, замечу, в то время, когда само население города не только не собиралось на массовые шествия в поддержку той или иной стороны, но и, как и те жители Лермонтова, с которыми удалось переговорить, больше было озабочено повседневными делами, чем возней вокруг местных выборов. Более того, их (местных выборов) судебную отмену восприняли с определенным облегчением. Хотя вопросы остались. В том числе насчет того, что в конечном итоге странно выглядят фактические уступки голодающим. Ведь буквально за несколько дней до судьбоносного судебного решения на самом высоком уровне заявлялось, что голодовки - не тот способ, которым следует бороться за власть (или, если хотите, мягче - за места во власти).

Само собой вырисовывается предположение, что, возможно, разительно отличающаяся от общекраевой картина итогов голосования на президентских выборах в Лермонтове есть результат именно того, что соответствующие структуры фактически пошли на поводу у голодающих. И не этого ли добивались различные доброхоты, активно подливавшие масло в огонь местного противостояния? А население отреагировало по-своему. С одной стороны, не случилось массового строительства баррикад, а с другой - избиратель очень конкретно намекнул, к кому в существующей системе взаимоотношений власти и общества в первую очередь выдвигаются претензии. Здесь, впрочем, надо отметить, что адресаты этих претензий их воспринимают вполне адекватно. Достаточно вспомнить последние действия и высказывания и президента, и премьера.

Итак, если учесть все сказанное и то, что осталась за рамками этого материала, у нас есть два вывода. Первый касается гражданского общества. Оно, представляется мне, в России есть. И задача власти, на мой взгляд, грамотно построить взаимодействие со здоровыми силами этого общества.

И вывод второй. Прав был баснописец Крылов, когда советовал не пенять на зеркало. Это я насчет самого гражданского общества.

Несколько слов о том, почему я категорический противник всяческих революций. Дело в том, что я считаю органичным и верным ряд классических формул. Первая такова: если в юности человек не хотел революционных преобразований, у него нет сердца; если же в зрелом возрасте он продолжает жаждать революций, у него нет ума. И вторая: не следует забывать, что готовят революции идеалисты, совершают фанатики, а плодами их пользуются... Ну, кто пользуется плодами революций, отчетливо видно всем, кто способен оглянуться вокруг.

Так что давайте договоримся, что Россия за прошлое столетие наелась революций по самое не могу. Верю, если мы не будем тратить нашу энергию в революционном направлении, а повернемся к созиданию, то весь мир сквозь зубы, но будет вынужден признать очередное «российское чудо».

В заключение несколько слов о праве на собственное мнение. Я тоже не люблю то, что творится с нашим ТВ, но категорически не приемлю, когда на телевизионную передачу отвечают митингами. И добро бы речь шла о поддержке свободы слова, так нет, фактически требовали заткнуть poт журналистам, потому что отдельной группе людей что-то не понравилось. В конце концов, организаторы подобных выступлений фактически демонстрируют, как они относятся к тем, кто исповедует мнение, отличное от их убеждений. Разве это демократично - фактически требовать, чтобы все думали так, как думаешь ты?

Вспоминаю по этому поводу старый анекдот. «Командир отличается от замполита маленьким нюансом. Первый говорит: «Делай, как я!», а второй: «Делай, как я сказал!».

Оно нам надо, так жить?