Директор Ставропольского художественного училища Алла Чемсо о современном проф образовании

– Алла Викторовна, в последнее время и власть, и общество всерьез озаботились проблемами профессионального образования. Уже нельзя не видеть, что качество его, особенно образования высшего, падает. Причины называют разные. И то, что в последние двадцать лет институты и университеты выросли везде, как грибы после дождя; многие — сомнительного уровня. И то, что если раньше высшее образование получали лучшие, наиболее подготовленные молодые люди, то теперь — подавляющее большинство выпускников школ.

Вместе с тем система среднего профессионального образования испытывает трудности, хотя специалистов с дипломами о среднем профессиональном образовании требуется везде больше, чем с вузовскими.

Существуют ли подобные проблемы в сфере образования творческого?

- Они есть. Изменилась сама иерархия в его получении. Двадцать лет назад, чтобы поступить в художественный вуз — не только в знаменитые Суриковку или Репинку, но даже просто на художественно-графический факультет провинциального пединститута, – нужно было обязательно вначале закончить художественное училище, получить среднее специальное образование. Мы высшей школе были не конкуренты. И требования в художественных вузах были так высоки, что мало кто поступал с первого раза.

А сейчас в связи с демографическими проблемами художественные училища и институты делят между собой одних и тех же абитуриентов, поскольку вузы стали набирать ребят просто после окончания средней школы. Естественно, им приходится менять программы, занижать требования, чтобы как-то адаптировать к учебе первокурсников с нулевым уровнем профильной подготовки.

Раньше профессиональное образование, полученное на заочном отделении, для художника считалось, как бы это сказать… неубедительным. А сегодня его можно получить и по ускоренной программе, и на дистанционных курсах. На мой взгляд, это неприемлемо. В обучении изобразительному искусству важен мастер, к которому студент обращается ежедневно, атмосфера творчества, а главное — постоянный тренинг. Как в балетном училище, как в консерватории. Во всяком случае, в нашем учебном заведении это так — студент ежедневно стоит у мольберта, как балерина у станка.

– Среди специалистов, которых сегодня в стране переизбыток, – дизайнеры…

- Процесс их подготовки — неконтролируемый. Отделений наоткрывали в непрофильных вузах, чуть ли не в ПТУ. Хорошо, что об этом в профессиональном сообществе хотя бы говорить стали.

Касается это и Ставрополья. Получается ведь как? Везде преподают одни и те же специалисты. Человек закончил отделение дизайна в учреждении СПО, решил продолжить образование в вузе — и видит там своего же бывшего преподавателя, который учит его фактически тому же. А должен быть новый уровень, новая творческая школа, дающая толчок к развитию, росту!

Нередки случаи, когда на вновь открытых отделениях дизайна работают откровенно слабые педагоги. И наши бывшие студенты, которые в училище получили серьезную подготовку — у нас преподают известные, с именем дизайнеры, — разочаровываются и бросают университет. Или кое-как доучиваются ради вузовской «корочки»…

Правы те, кто призывает подготовку некачественных специалистов остановить, все равно, дизайнеры это или юристы. Речь ведь не только о впустую потраченных средствах, но и о судьбах молодых людей, которых фактически обманули.

– Вспоминаю, Алла Викторовна, наш с вами разговор на страницах «СП» несколько лет назад. Вы сетовали, что падает число желающих учиться живописи – это трудно, материальная отдача будет не скоро, а молодежь хочет «быстрых денег». Что-то в настроении молодых изменилось?

- Вы знаете, меняется. В прошлом году мы набрали сильную группу живописцев, сами удивились. Мне кажется, народ поворачивается в сторону культуры, духовности. Об этих категориях стали чаще говорить в обществе. А может быть, у нас в крае обстановка к тому располагает. Ведь как ни было трудно, не закрылся ни один музей, ни один художник (в отличие от многих других регионов) не лишился своей мастерской; идет бурная выставочная жизнь, в том числе и в районах. Этот культурный социум поддерживают правительство СК, министерство культуры края. Вот дети и приезжают из территорий в Ставрополь — им хочется живописцами стать.

Недоборы сейчас на прикладных отделениях. Но это, скорее, с положением в экономике связано. Кому нужны керамисты, если в крае закрыты почти все производства, выпускавшие керамику? Кирпичный завод в Ставрополе, цех майолики прекрасный… Хорошо, что ввели дополнительную специальность — педагогическую. В дипломе значится: мастер-прикладник, художник, преподаватель.

– А на педагогов есть спрос? Федеральное министерство образования и науки периодически заявляет, что и учителей в стране переизбыток.

- В дополнительном образовании они нужны, да и в школы учителями изобразительного искусства наших выпускников берут охотно. В самом училище сегодня много молодых преподавателей, бывших наших студентов. К сожалению, оклад у молодого специалиста — пять тысяч. А большую нагрузку преподаватели взять не могут — почти все художники, им нужно время для творчества. Так что работают у нас в основном те, кто любит педагогический процесс, хочет поделиться опытом, вырастить учеников. За атмосферой идут, за общением с коллегами, со студентами. Мы стараемся сохранить эту среду «экологически чистого» творчества.

– Говорят, студент нынче пошел ленивый и нелюбопытный, ищет способы получить хорошую оценку, не прикладывая усилий на лекциях и семинарах. Я тут недавно в маршрутке слышала, как девушка, студентка какого-то вуза, видимо, староста группы, звонила однокурсникам и сообщала им, причем громко, не стесняясь пассажиров, какую сумму каждый должен отдать преподавателю за хорошую оценку по тестированию. Я пришла в ужас, хотя и наслышана об этой практике.

- Знаете, главные итоговые экзамены в художественном училище — это так называемые «просмотры». Выставки учебных и творческих работ, которые каждый студент выполнил в течение полугодия. Живопись, графика, керамика и т. д. Выставляются все, и смотрят тоже все: кроме экзаменационной комиссии – другие преподаватели; кроме однокурсников — другие студенты. Второй курс идет к первому, дизайнеры — к живописцам. Если ты бездельничал, увидят все, спрятаться нельзя. А если достиг успехов — это тоже предстает объективно. Поэтому наши ребята — работяги, в училище они проводят практически весь день. И в пору моего студенчества было так: те, кто не ходил на занятия, просто отсеивался, на следующий курс переводят ведь тоже по результатам просмотра.

– Не могу не сказать еще об одном недавнем впечатлении. Федеральные каналы TV праздновали 75-летие нашего великого танцовщика Владимира Васильева. Я с удивлением узнала, что происходит он не из балетной семьи, а из простой рабочей. Отец — шофер, мать — станочница на заводе, сам мальчишкой мечтал крутить баранку. Не знаю, кто привел его в детстве в балетное училище — родители или педагоги по балету, которые, как это было принято когда-то, пришли в общеобразовательную школу отбирать талантливых детей… Факт тот, что государство определяло подающего надежды ребенка в элитную балетную или музыкальную школу-интернат на полное обеспечение! И отсюда в том числе – плеяда наших знаменитых на весь мир скрипачей, пианистов, артистов балета. Есть ли сегодня шанс так состояться даже у очень талантливого сына шофера — не знаю.

- У такого гениального, как Владимир Васильев, наверняка есть.

– Но ведь таких единицы. А просто одаренные дети, если их родители не в состоянии платить за секцию, кружок, дополнительные занятия? Или за переезд в другой город, как это смогла в свое время сделать мать нашего известного танцовщика Николая Цискаридзе… Наверное, нужно, чтобы больше становилось благотворительных фондов для поддержки одаренных ребят. Таких, как Фонд Владимира Спивакова.

- Уверена, что пока развитие искусства не станет государственной задачей, часть талантливых детей мы будем упускать.

И не в одних детях дело. Сегодня бюджетные средства в культуре часто даются под проекты. Однако ценность некоторых вызывает сомнения. Например, проектная деятельность, подразумевающая перфомансы — художественные акции. Они очень модны, преподносятся как достижение современного искусства. Художники, их создающие, как правило, обладают свободой мышления, хорошей фантазией. Но какие они при этом рисовальщики, живописцы?

– Читала недавно об очень модном, наделавшем в столице шуму перфомансе. Художник ходит босиком по застывающему цементу, в котором вязнут ноги. Такое якобы прочтение несвободы человека в мире…

- Да их столько! Перелистала недавно журнал «Декоративное искусство», который раньше любила. Впечатление, что формальное изоискусство все агрессивнее теснит традиционное. (А главное, это все уже было: больше Малевича, Родченко – создателей модерна – все равно не скажешь).

И рынок пока в руках ловких людей, утверждающих, что формальное течение и есть современное искусство. В то время как это, скорее, разновидность шоу-бизнеса.

Но вот недавно наши педагоги — и я вместе с ними — ездили в Москву. Мы посмотрели ряд выставок высокопрофессиональных художников. На их открытии была вся художественная элита страны, нашего творческого союза. Отрадно, что эта жизнь идет, что люди не бросили занятий настоящим искусством.

Еще одно яркое впечатление осталось от посещения выставки Левитана. Ее продлевают уже третий раз, так как люди продолжают идти. А какие очереди стояли, когда привозили экспозицию картин Караваджо, итальянского художника XVII века! Со всей России народ приезжал.

В то же время выше, на третьем этаже выставочного центра, — зал модерна. Кандинский, другие не менее звучные имена. И — пусто, посетителей почти нет. На мой взгляд, потому что духовно обогатиться там нельзя. Вижу, что холст замечательно организован, просто математически точно, но долго смотреть не могу — эмоцио-нально не цепляет…

Сейчас многие задаются вопросами: выживет ли традиционная живопись? Выживут ли опера, психологический театр? Да выживут, конечно!

– В Америке, говорят, вдруг вырос спрос на традиционную (не электронную) книгу. Хочется взять в руки предмет, хранящий память об истории и культуре всего человечества.

- Наверное, одна из главных задач профессионального образования в сфере искусства в том и состоит — донести ценности традиции, связать молодого человека с историей и культурой страны и человечества…