Андрей Дементьев в Ставрополе: разговор о музыке, поэзии и прозе

 А еще он является членом Общественной палаты РФ, более двадцати лет – заместитель председателя Российского фонда мира. Автор нескольких десятков поэтических сборников, удостоен звания заслуженного деятеля искусств РФ и лауреата Государственной премии СССР. На открытии фестиваля в Ставрополе Андрей Дементьев читал стихи, рассказывал об истории создания некоторых песен, о дружбе с композиторами, писавшими музыку на его стихи. Зал внимал поэту, затаив дыхание: не так уж часто выпадает такая удача – послушать хорошую поэзию в авторском исполнении.

Конечно, интересно было пообщаться с поэтом «в кулуарах» фестиваля. Он оказался чрезвычайно простым, доступным, контактным человеком. Мы говорили не столько о творчестве, сколько о том, что волнует сегодня нас – современников. Да иначе с Дементьевым, наверное, и нельзя, настолько в нашем сознании он – личность общественная. Несмотря на резкость суждений, совершенно очевидна искренняя душа, глубоко переживающая за судьбу страны. Глядя в его живо сверкающие мыслью глаза, трудно поверить, что его возраст перевалил за восьмой десяток, настолько он молод и энергичен. У поэта есть такие строчки:

Я – не старик.

Я – антиквариат.

Так иногда мне внуки говорят.

Метафора достойная вполне.

Ведь антика всегда была в цене.

Сквозь самоиронию и юмор в этих словах явно просвечивает неуемный, беспокойно-счастливый характер. В другом стихотворении он сказал: «Я последний романтик ушедшего века. Потому и живу по законам любви…». Все так, но сам поэт воспринимается отнюдь не «антиквариатом», потому что всем сердцем живет со своей – с нашей – эпохой. Разговор с поэтом – не о политике! Но только куда от нее денешься…

- В Ставрополе я фактически впервые, хотя и был однажды с частным визитом, нигде не выступал. Но в вашем крае бываю часто: ежегодно прилетаю в Кисловодск на Шаляпинские сезоны, регулярно посещаю священные лермонтовские места Пятигорска, им у меня посвящена отдельная книга стихов. А в ессентукском санатории «Москва» мы с женой пьем целебную водичку. Так что я здесь свой человек.

– Значит, Кавказа не боитесь, Андрей Дмитриевич?

- Нет! Доводилось бывать в Нальчике, Махачкале, других местах… Благодаря участию в Шаляпинских сезонах вынашиваю идею организовать международный конкурс басов имени Шаляпина, уже говорил об этом с министром культуры России Александром Авдеевым. Идея поддержана широкой музыкальной общественностью, пока что все упирается в финансы, вы же знаете, как сложно с этим в культуре. Надо, надо нам помнить, что Шаляпин единственный в мире, и не сделать конкурса имени Федора Ивановича просто непростительно…

– Странно, что до сих пор еще никто этого не сделал…

- А между тем у нас есть потрясающие певцы, их слышали на Шаляпинских сезонах, например Федя Тарасов, уникальный бас, сейчас решается вопрос о приглашении его в Большой театр. В общем, есть кого показать. И сама идея представляется весьма своевременной и важной.

– Зачем вам, человеку, увенчанному всяческими лаврами и титулами, нужны поездки на провинциальные фестивали? Казалось бы, это так обременительно.

- Ну что вы! Я очень люблю ездить. Совсем недавно был в Риге, скоро предстоит встреча в Киеве, затем – в Петербурге. Ездить всегда интересно. До моего творческого вечера в Риге в Общественной палате РФ состоялась серьезная дискуссия по проблемам нацменьшинств. Русские люди в бывших советских республиках, особенно в прибалтийских, испытывают большие трудности. И в Риге, кроме того что родились новые стихи, я увидел, как живут наши бывшие соотечественники, в частности ветераны Великой Отечественной войны. Их бросили. Бросила Россия, бросило правительство Латвии, потому что они «чужие». Там они ощущают давление со стороны националистов, которые называют ветеранов оккупантами… Это ни в коем случае нельзя оставлять без внимания! Я об этом неоднократно говорил и в стихах, и в радиопередачах. Стараюсь из каждой поездки вынести что-то такое, чтобы сделать доброе и нужное, поскольку кое-какие возможности для этого у меня есть. Есть авторитет, могу напрямую обратиться к руководителям государства. И в этом смысле поездки интересны, вижу жизнь уже не по письмам, а почта у меня огромная. Хотя мне уже много лет, я живу в том же ритме, что и двадцать, и тридцать лет назад. Это питает творчески, дает информацию. Если выступаю на заседании Общественной палаты, у меня всегда есть конкретные примеры. Вот обратилась ко мне министр абсорбции Израиля (ведомство, занимающееся проблемами иммигрантов. – Н. Б.), потому что я, как вы знаете, пять лет работал в этой стране. Там живут ветераны, уехавшие из СССР еще до развала Союза, их немного, но они не получают пенсию, и меня попросили как-то этот вопрос решить. Дело, понимаете ли, не в деньгах, деньги-то совсем небольшие. Я просто знаю: эти люди хотят себя чувствовать морально не оторванными от страны, которой отдали большую часть своей жизни. Для меня это еще и тема. Работая в Израиле, я – верующий христианин, крещеный, – не мог пройти мимо того, что там сосуществуют три религии. И там живут наши люди. Еще когда Путин был президентом, мне удалось «пробить» через него создание там Российского культурного центра, которого раньше не было.

– Сейчас на этой территории ситуация взрывоопасная…

- Тревожная обстановка. Да и у нас на Кавказе тоже… В прошлом году, будучи здесь в санатории, видел в курортном городе много объявлений: продается дом. Стал спрашивать: в чем дело, почему народ уезжает из таких благодатных мест? А потому что идет скупка земли, и живущие здесь люди, сталкиваясь с агрессивными проявлениями представителей иной религии и культуры, боятся такого соседства. Проблемы-то решаются с помощью взрывчатки, оружия. А я не хочу, чтобы у нас было как в Израиле, где палестинцы и иудеи живут в состоянии бесконечных терактов. Лучше решать вопросы раньше, не доводить до такого масштаба.

– Вы поддерживаете с ними связь, нет ощущения, что американцы как-то провоцируют конфликтность на Ближнем Востоке в целом?

- Бываю там часто, каждые два-три месяца. Да, роль США в ближневосточных делах неблаговидна, все это чревато. Понятно, что американцев привлекает нефтеносный регион, но ведь возникающие конфликты вырываются наружу, самое ужасное – гибнут люди. Сколько народу погибло и в Ливии, и в других местах… А Штаты считают для себя нормальным прийти, например, в Ирак, расстрелять, повесить диктатора. Это вмешательство во внутренние дела – по всем международным нормам… Ситуация на Кавказе иная – это наша территория, в составе России, все мы граждане одной страны, будь то Чечня или Дагестан, все равны по Конституции. И сами должны решать, думаю, у нас для этого достаточно ума. Собственно, это не мои дела, я не политик, а говорю, лишь памятуя опыт государства Израиль, где тоже страдают люди. В 1948 году, когда создавалось это государство, такая возможность была и у палестинцев, они этого не сделали. А теперь как быть, если на палестинской территории то тут, то там островки израильские? Заборы строить? Ставить новые КПП?

Ну а нам бы со своими проблемами разобраться. Все эти теракты – до чего мы дошли?! Знаете, я жил при Сталине, Хрущеве, Брежневе, Горбачеве. Всякое было, но не было такого, чтобы без конца убивали людей – в кафе, на улицах и в домах… Что это такое? Что за государство, в котором это позволительно?

– Как вы считаете, почему это происходит?

- А потому что власть слаба.

– И как сделать ее сильнее?

- Не мое дело вмешиваться, и все же часто приходится невольно затрагивать и политические темы, в том числе при подготовке программы «Виражи времени». Уже десять лет она идет на Радио России, а ее слушают не только у нас, но и в разных странах, я получаю письма из Англии, Италии, Германии… Через эту программу пытаюсь довести до общественности острые вопросы, которые надо решать прежде всего государству. Но ведь не решаются! В моих последних книгах очень много критики в адрес нашей системы, в адрес власти. Книги эти переиздаются – и ничего! Я считаю, что народ наш сейчас, к сожалению, во-первых, разобщен, во-вторых, в массе своей индифферентен. Люди как-то смирились, чего-то боятся. А ведь голос народа – главное в любом государстве! Мы, народ, избираем власть. Да, «они» там могут между собой договариваться, кто кем из них будет, но избираем их мы!

– Может быть, нам или нашим руководителям не хватает нормального патриотизма?

- Я скажу иначе: нам не хватает культуры, духовности, образования. В свое время известный Ален Даллес, глава разведывательного управления США, сказал: мы Россию оскотиним. Было это в 1945 году, сразу после войны. И они с тех пор упорно пытались это сделать, систематически проводя через своих ставленников или через сочувствующих западному образу жизни политику оскотинивания, оболванивания людей. Ну и посмотрите на результат…

– Но железного занавеса нет, и, наверное, нам надо как-то по-другому защищаться.

- Прежде всего избирать во власть совестливых, порядочных людей, понимающих, что такое Россия и как много зависит от положения, которое каждый занимает во власти. Ничего нового я тут не сказал, это всеми сегодня говорится. Конечно, меня многое беспокоит в современной России. К примеру, почему я не лечусь на Родине? Вовсе не потому, что не уважаю докторов, а потому что у нас условия обеспечения здравоохранения на недостойно низком уровне: великая Россия занимает по здравоохранению 126-е место в мире… Куда годится, если три-четыре наименования таблеток от простуды обойдутся почти в полторы тысячи рублей. А у человека пенсия шесть-семь тысяч, максимум десять, и как он может себе позволить эти лекарства купить? А льготы все устранены… А все олигархи и их дети лечатся на Западе, учатся там и отдыхают. Как хотите, ругайте Советский Союз, но при советской власти были бесплатные образование, медицинское обслуживание… Ладно, я могу купить лекарства в Израиле, где у меня друзья, где у меня выходят книги, и я не бедный человек. Но большинство народа этого не может себе позволить. А меня беспокоит, какой будет моя нация – и духовно, и физически.

У нас сегодня слишком мало думают о людях, если вообще думают. Купить еще одну дачу, виллу, катер – об этом думают. Мне же кажется, можно быть богатым и в то же время думать о других. Лев Николаевич Толстой не был бедным, а сколько сделал доброго. А нынешние примеры? В тех же США, как угодно к ним относись, работают сотни всяческих благотворительных фондов. В Израиле сам видел: целая стена больницы расписана золотыми буквами фамилий тех, кто внес вклад в приобретение оборудования, аппаратуры. Люди отдают свое, у них много, и они делятся в отличие от наших олигархов. За что уважаю, например, Иосифа Кобзона, своего давнего друга, – он содержит два детских дома в Тульской области.

– А нам почему-то об этом никто не говорит…

- Потому что он сам не хочет этого. Ему важнее это делать. Мало у нас таких… Говорят, Прохоров недавно за рубежом открыл клинику, но кто будет там лечиться? Конечно, богатые и их дети. Куда деваться простым людям?.. Они мне пишут, звонят, доверяют, просят: передайте Путину, передайте Медведеву… Не могут добиться правды на месте и пытаются через меня… Но я же знаю нашу бюрократию! Она вообще легендарна, как и наша коррупция, не имеющая себе равных в мире.

– Вот тут мы, видимо, на первом месте! А когда-то лидировали по части балета, и не только…

- В недавнем выпуске моей радиопрограммы участвовала Светлана Савицкая, дважды Герой Советского Союза, депутат, имеющая большой опыт политической работы. Как она ругала все нынешние порядки…

– Извините, Андрей Дмитриевич, как вас еще не закроют, при таких-то высказываниях?

- Закроют со временем… Но ведь та же Савицкая и многие другие мои собеседники говорят с болью за страну… Я, кажется, Светлану даже слегка обидел: говорю, мол, ну если у вас ничего не получается в Думе, уходите оттуда… Идите на улицы. Она отвечает: если мы уйдем, кто тогда вообще хоть что-то скажет в защиту народа? И я ее понимаю, потому что так называемый административный ресурс, конечно, многое подавляет, и у людей теряется вера во власть.

– Вы много лет были редактором популярного журнала «Юность». Какова сегодня, на ваш взгляд, молодежная политика, работа молодежных СМИ?

- Беспокоит обратная сторона свободы – безответственность. Свободой, которая на нас хлынула в последние десятилетия, нужно уметь пользоваться. В свое время я как редактор испытал на своей шкуре тяготы цензуры, тем не менее мы печатали все! Разумеется, я против цензуры. Но я за то, чтобы была ответственность у людей, которые занимаются СМИ. Потому что они воспитывают, они формируют человека. И без чувства ответственности можно говорить что хочешь, призывать к чему хочешь – тебя никуда не поведут, никто не тронет, свобода! Разве что за клевету могут в суд подать. Хочешь пропагандировать голубых – пожалуйста! Хочешь доказывать, что олигархи – это хорошо в нашей жизни, доказывай, твое личное дело… Но есть же какая-то мера ответственности перед самим собой, перед своей совестью, перед людьми. Быть судьей самому себе, занимая какой-то пост в СМИ ли, во власти ли, очень непросто. Для этого надо быть образованным, честным, воспитанным, совестливым, порядочным. И чтобы в тебе все это было, и чтобы ты понимал: от твоего слова, от публикации в твоей газете, журнале многое зависит. Так старайся держать это все на том высоком уровне нравственности, духовности, порядочности, совестливости, чтобы это людям приносило пользу. Чтобы не растлевало души.

– А выросло уже целое поколение, которое воспитано, увы, такой искривленной «свободой».

- Целое поколение, которое почти не читает книг. И приходится руководителям нашим позировать не только за рулем или штурвалом, а с книгой в руках… Однажды мы беседовали об этом в Петербурге с Владимиром Путиным. Я ему говорил о культуре, без которой нации не будет. Ничего не будет без литературы, искусства, театра, музыки. Будет общество потребителей и производителей. А мы все-таки цивилизованное общество, и Россия всегда славилась своей культурой. Отчисляйте из бюджета как можно больше денег, чтобы создавались новые театры, а люди могли покупать книги. Мне говорят про Интернет и прочие цифровые носители… Да, но еще надо посмотреть, какое чтиво из того Интернета скачивают… Чиновники от образования взяли и укоротили учебные программы школ за счет русского языка и литературы. Но я думаю так: вряд ли всем понадобятся в будущем знания физики, химии и т. д. А вот литература и язык понадобятся всем! Кем бы ты ни работал – слесарем, ученым, дояркой, писателем… Без этого нет человека… Знаете, я иногда себе кажусь таким «одним в поле воином». Хотя у меня много единомышленников, но мы, к сожалению, не имеем тех рычагов, которые бы нашим мыслям, нашему отношению к жизни давали зеленую улицу. Не мы решаем…

– Говорят, пророков нет в Отечестве своем, тем не менее пока еще сохраняется восприятие поэта как своего рода пророка. Наверняка у вас есть видение перспектив России: что с ней будет завтра.

- В свое время в одной центральной газете я выступил со статьей, которую назвал «Властителями дум стали воры». Главный редактор, умный человек, предусмотрительно поставил в конце заглавия знак вопроса… Но там было все сказано. Прошли годы – ничего не изменилось… С другой стороны, если я не буду говорить, он не будет говорить, ты не будешь говорить, кто рассеет тьму?! Если все будем молчать «в тряпочку», тогда вообще ничего не изменится! Да, частенько люди, говорящие правду, терпят фиаско из-за отсутствия поддержки власти. Вот на встрече с Владимиром Путиным писатели задавали ему весьма острые вопросы, так одного потом отстранили от ведения передачи. Я понимаю: это не Владимир Владимирович делает, а какие-то перестраховщики во власти, но ведь они есть и от них что-то зависит… А вот уважительное отношение к людям, которые всегда считались властителями дум, на которых смотрели с надеждой, ушло в прошлое.

Конечно, хорошо, когда поэт выступает в переполненном зале, его слушают, поддерживают, но все это остается здесь, в этом зале… Здесь — в Ставрополе, там – в Риге, там – в Баку, там – в Кемерово… Всюду, где выступаю, я понимаю, что взбудоражил, что нашел единомышленников. Но власть при этом словно другое государство. Россия и есть два государства, об этом в моих стихах: «В одном государстве шалеют от денег, в другом государстве копеечки делят…» или «На всю страну я критикую власть, но эту правду власть не хочет слышать…». Я хочу и буду говорить то, что думаю, по-другому не могу. Но, к сожалению, не от меня и не от таких, как я, зависит изменение жизни.

– Какие самые яркие воспоминания у вас остались после нескольких лет жизни на Ближнем Востоке?

- Так сразу и не скажешь… Туда ведь уехали жить почти полтора миллиона наших соотечественников из бывших республик СССР. Я с многими общаюсь, меня там любят и знают, кажется, больше, чем в России! Останавливают на улице. Но дело тут не во мне! Я просто проводник. Они тоскуют по России, они ее любят, прошлое никуда не денешь, нас соединяет эта память. Я же представляю там Россию, говорю с ними о ней, говорю, как мне кажется, не лукавя. Если же о самой жизни в Израиле – она там несравненно лучше, несмотря даже на все известные трудности и опасности. Люди потому и не уезжают оттуда, хотя в СССР у многих остались и родственники, и любимые с детства места, но – «бытие определяет сознание»…

Незабываема Святая Земля! В Иерусалиме как центре мировых религий сосуществуют и христианские храмы, и синагоги, и мечети. При этом, надо признать, чувствуется некая конфессиональная напряженность. И все-таки там чтут прошлое через веру, и именно там у меня сформировалось совершенно четкое убеждение в том, что каждая религия – это свой путь к Богу. Ты идешь христианской дорогой, иудейской или мусульманской, но ты все равно идешь к Истине. Единственно нужно, чтобы с одной дороги на другую не бросали бомбы, чтобы уважали друг друга. В Израиле в этом смысле определенный порядок сложился.

– Андрей Дмитриевич, если можно, скажите о творчестве – чем сейчас заняты? И на Радио России работаете, и новые стихи рождаются.

- Да и на ТВ часто приглашают, но иду только туда, где мне интересно… Недавно закончил книгу, которая будет, кажется, одной из самых острых по социальной направленности, критическим оценкам. Хотя там и много лирики. Я же лирик по сути. У книги еще даже нет названия, но хочу уже в этом году ее издать.

– Откуда у вас столько сил, энергии? Поделитесь секретом!

- Спасибо родителям! Они были простые люди из народа, труженики, мой отец из крестьян, у мамы отец был грузчиком. Папа, уже когда я родился, поехал в сельскохозяйственную академию, окончил ее с отличием, вернулся к земле агрономом, мама трудилась на самых простых работах и воспитывала меня. Все они были очень простые люди, жили простой жизнью. Мой дед ни одной таблетки за всю жизнь не выпил, никогда не жаловался на голову, а зубы у него в 64 года были как кукурузный початок. «Примет», как положено, в субботу – нормальный мужик. А погиб в лагере – придавило сосной на лесозаготовках. Они жили в такое время – и отец при Сталине сидел, и два дядьки там остались. Все нормально! Так что сажали не только евреев, и моя чисто русская семья приобщилась… И в анкетах приходилось указывать своих репрессированных родственников. Но я никогда не верил в то, что мой отец – «враг»… Не мог его предать. И это весьма отражалось на судьбе… Потом-то всех реабилитировали, отца при жизни, других посмертно. И папа, и мама дожили до 90 лет. Оба очень честные, душевные, работящие. Таких людей в России, к счастью, много – мужественных, крепких духом. Потому я и преклоняюсь перед своей Родиной.