Об охране психического здоровья населения говорили в Ставропольской медакадемии

Первый день был посвящен профилактике рецидивов психических расстройств и воздействию агрессивной информационной среды на человека. В рамках этой тематики говорили и об особенностях развития детской психики. Второй день можно охарактеризовать двумя словами: психиатрия и право. Как эти понятия соотносятся? Об этом беседа с главным психиатром Ставропольского края, главным врачом ГУЗ «Ставропольская краевая клиническая психиатрическая больница № 1» Игорем Былимом.

-Тема юридической защиты психически больных людей во все времена была сложной. И долгое время вообще этот срез проблем замалчивался. Сегодня ситуация меняется. Случайно ли, что на этой конференции тема вынесена как основная?

- Система подобных правоотношений, по сути, только зарождается. К сожалению, права лиц с психическими расстройствами, гарантированные законом РФ о психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании, никем не защищены. В стране мало такого рода правозащитных организаций. Вся надежда только на родственников, близких и периоды просветления ума самих больных. Однако ситуация не так безнадежна, как может показаться.

Функция защиты прав психически больных полностью возложена на психиатрическую службу, которая после двух десятилетий реформирования, безусловно, сегодня более подготовлена к решению их проблем не только в плане лечения, диагностирования, но и защиты прав. Другое дело, что очень тонкая грань пролегает между необходимостью врачебной помощи и желанием пациента, который, безусловно, не всегда осознает степень своей зависимости от душевного расстройства, которому подвержен.

- Игорь Анатольевич, я обратила внимание на исследование, проведенное доктором социологических наук профессором кафедры социологии и социальной работы СевКавГТУ Владимиром Ткаченко, представленное им на этой конференции. Конечно, трудно принимать за стопроцентное попадание опрос людей с психическими расстройствами. И тем не менее подобный мониторинг проливает свет на взаимоотношения больного и доктора. Что вы об этом думаете?

- Безусловный плюс проведенного исследования – анонимность, которая, несмотря на некоторые оговорки, помогла высветить болевые точки, собрать сигнальную информацию, по которой можно ориентироваться в дальнейшей нашей деятельности. Нельзя, как пытаются некоторые, утверждать, что права больных серьезно нарушаются. На вопрос о добровольности помещения в больницу подавляющее большинство опрошенных ответили утвердительно. И даже если это было сделано без их согласия, они признают, что нуждались в лечении. Как выяснили исследователи, жестких запретов не так много и в психоневрологических интернатах. Больные могут покидать учреждение в сопровождении персонала, имеют мобильные телефоны, деньги на мелкие расходы. На вопрос: «Хотели бы вы покинуть стационар?» - 60 процентов опрошенных сказали «нет». Остальные затруднились ответить. Лишь шесть процентов респондентов сказали, что к ним не допускают юриста. Этот факт можно прокомментировать следующим образом: положа руку на сердце, следует признать, что и в обществе в целом нет привычки жить в сопровождении своего адвоката. У нас другой менталитет. Что касается упомянутого ранее главного закона, который защищает права психически больных, 80% опрошенных считают, что с ним знакомы. Но мнение это основано на расхожих знаниях, почерпнутых из общения с врачом, другими больными. Вот здесь-то и находится большое поле деятельности для правозащитников. Причем закон должен работать при любых обстоятельствах: знает или не знает больной его содержание.

- Самая главная проблема заключается в том, что вне стационара больные не получают необходимой социальной и психологической поддержки. У нас пока не выстроена система реабилитации. Так может быть, именно эта часть проблемы нуждается в заботе юристов?

- Безусловно. На стадии лечения мы достигли высот по сравнению с предыдущими периодами. В результате проводимой модернизации психиатрической службы по ряду показателей даже не уступаем коллегам из Европы. А вот до западных стандартов реабилитации нам безусловно далеко. Правозащитники могли бы активнее проявлять себя на этом поле. Однако надо признать, что на практике только наши специалисты и занимаются этой категорией населения, в том числе по части соблюдения в отношении них действующего законодательства. И никому другому они, по большому счету, не нужны. А правозащитная деятельность в этой сфере находится пока в зачаточном состоянии.

- Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. А разве сами врачи не нуждаются в защите? Ведь именно они находятся, так сказать, на передовой. И зачастую в связи с острыми состояниями больных оказываются в сложных ситуациях.

- Есть такая поговорка: «Дитя не плачет – мать не разумеет». Просто об этих проблемах не принято говорить. Персонал опасается давления извне. Ведь трудно объяснить человеку несведущему, как протекают психические заболевания и как их необходимо купировать. Эта сторона малоизвестна публике, но факты, как говорится, имеются. Как недавно случилось с одним из наших докторов, которому больной в остром состоянии повредил барабанную перепонку. Да, это неравноправные отношения. Но... врач давал клятву Гиппократа и должен хорошо знать, что больной не отвечал за свои действия в возбужденном состоянии. Задача врача - предугадать это состояние, помочь пациенту.

- Какие в таких случаях следуют действия в отношении больного?

- Как правило, успокоительный укол в его же интересах. Ибо в таком состоянии он способен навредить и себе самому. Но в соответствии с законом система стеснения, как мы ее называем, ограничена двумя часами и всегда производится с разрешения врача. Если медсестра сделала это по своей инициативе – это считается нарушением.

- А если другого выхода не было? Может ведь и так быть.

- Сложно ответить однозначно. С одной стороны, наш работник действует во спасение. А с другой, такие действия можно оценивать как злоупотребление служебным положением. Вот поэтому нам еще много надо работать над тем, чтобы правозащитная деятельность в среде психически больных людей стала эффективной. Юристам не хватает знания особенностей этой категории людей. А нашим работникам - знания тонкостей юриспруденции. Да и в законе далеко не все ситуации прописаны. Всего не предусмотришь. Однако сама процедура помещения больного в стационар прописана весьма жестко. Сделать это не так просто. Ни в одной развитой стране нет таких ограничений при помещении на лечение. В США, например, достаточно заключения врача и представителя администрации. У нас обязательно решение суда. Как говорится, обжегшись на молоке, дуем на воду. Это своеобразное признание злоупотребления психиатрией в советские времена, когда не угодных строю помещали в психиатрическую лечебницу. И тем не менее я хочу сказать, что за последнее время произошло много положительного в нашей отрасли медицины. Мы успешно учимся на опыте других быть гуманнее и предусмотрительнее. И главная задача сегодня - преодолеть стигматизацию общества (предрассудки в отношении людей с психическими расстройствами) и развернуть лицом к проблемам больной души. Первая верста есть на каждом пути.