Ветеран Великой Отечественной Иван Слизский отметил 90-летие

Иван Ефимович – личность в краевой уголовно-исполнительной системе легендарная. Нынешние сотрудники УФСИН отзываются о нем с уважением, а прежняя «закваска» у Слизского сказывается до сих пор - даже в разговоре со мной он, называя какие-то факты или цифры, касающиеся служебной деятельности в 60-е годы прошлого века, то и дело спохватывался и, поднимая вверх указательный палец правой руки, произносил: «Это не для печати!».

Но то, что им было позволено обнародовать, расскажу. Иван Ефимович с 1962 по 1967 год занимал пост заместителя начальника ИК № 2 в селе Кочубеевском по политико-воспитательной работе. В колонию пришел, когда она представляла собой огороженные забором хлипкие бараки и 300 осужденных. Слизскому и начальнику исправительного учреждения Василию Нечаеву пришлось решить самую главную на тот момент задачу – выстроить административно-бытовое здание, при этом одновременно выполняя не менее важную функцию по охране спецконтингента.

- Грубо с заключенными нельзя было обращаться, - вспоминает Слизский. - Ведь «двойка» являлась колонией строгого режима, в которой отбывали наказание те, кто «сидел» по четыре-пять и более раз. Мужики с норовом и «понятиями». Хочешь не хочешь, а надо было находить пути «правильного» общения. Этому в немалой степени способствовали созданные нашим руководством советы коллективов отрядов.

И, например, в августе 63-го Иван Ефимович довольно быстро нашел общий язык с председателем совета коллектива колонии неким Асриевым. «Замполит» просто и доступно объяснил «главному» заключенному, что те сидельцы, кто не примет участия в строительстве административно-бытового корпуса, осенью останутся жить в палатках. Это «политзанятие» быстро подействовало! И энтузиазм у осужденных проснулся, и сразу нашлись мастера на все руки. Словом, задача была выполнена блестяще и за короткий срок.

- Но колония есть колония, и, честно признаться, были там разного рода нарушения, - говорит Слизский. - Случались и побеги.

В те годы заключенные трудились по договору в колхозах - строили овцефермы, МТФ и коровники. В 63-м их «бросили» на возведение административного здания в селе Курсавка. Как-то в конце рабочего дня сотрудники колонии недосчитались одного из «сидельцев». Иван Ефимович приказал командиру роты охраны послать на место происшествия группу бойцов со служебными собаками. Через некоторое время «тюремная» овчарка обнаружила маленького, щупленького неудавшегося беглеца, спрятавшегося между досками перекрытия на втором этаже строящегося корпуса, где выжидал момент, когда можно будет рвануть на волю. О других побегах Слизский не стал распространяться, хитро щуря глаза – подробная информация, дескать, повредит репутации ИК № 2. Но зато с удовольствием поведал о том, как добился создания средней школы в исправительном учреждении для обучения заключенных, и о том, как спецконтингент изготавливал металлические конструкции, так называемые планировщики, для работы на рисовых полях, поставляя их не только в республики Союза, но и за рубеж.

Иван Ефимович был направлен в «зону» для проведения политико-воспитательной работы по зову (точнее, разнарядке) компартии, имея за плечами большой боевой опыт. Летом 1941 года он, будучи командиром взвода стрелкового полка, получил ранение в сражении под Витебском при освобождении (!) населенного пункта Городок. Тогда их эшелон подвергся мощной бомбардировке немецких самолетов, и дальнейший путь к месту назначения нужно было продолжать пешком. Приказ генерал-лейтенанта Алексея Еременко, сформировавшего опергруппу из 164 человек, предписывал в течение суток во что бы то ни стало отстоять Городок. Старшим опергруппы генерал назначил Ивана Слизского.

- Нам повезло, что вначале фрицев не поддерживали танки, иначе неизвестно, чем бы все закончилось, - листает в своей памяти страницы прошлого Иван Ефимович. – Мы с помощью двух орудий почти двое суток удерживали свою позицию, а потом фашисты подтянули дополнительные силы и окружили нас. Пришлось прорываться ночью – дело в том, что немцы так были уверены в себе, что воевали только днем, а затем отдыхали. Конечно, грех было этим не воспользоваться, и мы напали на спящих фрицев. Они в панике выбегали из домов в нижнем белье и попадали под наш шквальный огонь. Но были и те, кто хватал оружие и сопротивлялся. Конечно, решающим фактором в той схватке оказался эффект неожиданности, и нам удалось уничтожить около двухсот врагов. Я был ранен в ногу, но в горячке этого даже не заметил. Да и окрыляло то, что наконец вырвались из окружения.

В августе того же года в бою за Великие Луки Иван Слизский был ранен второй раз. После госпиталя проходил службу в должности командира отдельного батальона НКВД. Затем участвовал в Курской битве, сражениях за Житомир и Тернополь. В январе 1945-го - третье ранение. По окончании войны служил командиром роты охраны лагеря немецких военнопленных в прусском Глейвице, офицером связи представителя командования Северной группы советских войск при Жежувском воеводстве в Польше. Демобилизовавшись в 1948-м, работал в комсомольских и партийных органах Ставропольского края, в колонии № 2. Из органов МВД СССР был уволен по болезни. На гражданке еще шесть лет проявлял себя на поприще потребкооперации, а в 81-м ушел на заслуженный отдых. Ратный и созидательный труд Слизского государство отметило высокими наградами: орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды, «Знак Почета» и 18 медалями.

Нужно сказать, что в УФСИН России по СК относятся к своим ветеранам с глубоким почтением. Старший инспектор отдела воспитательной работы УФСИН Николай Лямкаев был «закреплен» за Иваном Ефимовичем еще в 2004 году. Но искренне привязался к ветерану.

- Мой-то родной дедушка погиб на войне, - говорит Лямкаев. - И мне всегда не хватало его участия и мудрого совета. А познакомившись и затем подружившись с Иваном Ефимовичем, я обрел настоящего родственника.

На 90-летие ветерана из УФСИН прибыла целая делегация, возглавляемая заместителем начальника управления Борисом Яицким. Имениннику кроме большого букета цветов и теплых слов подарили электробритву – как раз то, что он хотел (желание виновника торжества коллеги выведали задолго до дня рождения). Кстати, фирма-производитель электробритвы гарантировала изделию десять лет безупречной работы, в связи с чем Яицкий пожелал юбиляру как минимум стольких же лет пользования.