Романтика пчеловода: мед и яд

Сложные времена настали, когда одно за другим стали рушиться крепкие производства и предприятия. Супруги Морозенко враз остались не у дел, попав под сокращение. Оформили предпринимательство, и стало увлечение профессией. Пчелиных семей теперь у них около четырех десятков, а знаний за четверть века скопилось столько, что впору курсы открывать. Теперь Валентина и Николай – как когда-то его учитель – делятся секретами с другими.

А вообще-то изучать пчелиные повадки, наблюдать за ними им интересно и сейчас. Это только несведущему человеку может показаться, что жизнь пчел хаотична. На самом деле на пасеке присутствует такая организация труда, что диву даешься. В этом летучем муравейнике у каждого свои задачи и обязанности, есть свои строители, разведчики, няньки, водовозы, охранники. Они бывают и жестоки – к примеру, по осени выгоняют из своих улей трутня, который наплодил потомства и стал ненужным. А еще пчелы иногда убивают друг друга, чтобы завладеть чужим медом.

Случается, что жалят они людей и при этом погибают сами, потому что не могут вынуть жало из его кожи и разрывают себе брюшко. Впрочем, иногда человек сам стремится к тому, чтобы его покусали пчелы…

Однажды в сумерках около цветущего подсолнечного поля, куда супруги Морозенко вывезли «на выпаса» свое хозяйство, резко затормозила дорогая иномарка. Из джипа выскочили гренадерского сложения молодые люди – бритые налысо, в полевой форме. Николай приготовился к самому худшему – не раз случалось встречать непрошеных любителей дармового меда, чаще всего крепко выпивших. Нынешние молодцы были трезвы, им нужны были… пчелы. Оказалось, их шефа сковал радикулит, а времени на лечение не было – ехал на важную встречу. Пришлось сделать важной персоне десятка два-три ядовитых инъекций. Через несколько дней экипаж возвращался назад, и бодренький босс не поленился остановиться и пожать своему спасителю руку.

А самого пасечника в прошлом году укусило сразу полторы сотни пчел. Но Николай говорит, что сам виноват: была ветреная безвзяточная погода, пчелы и так некомфортно себя чувствуют, а он решил мед забрать из улья. Обиден сам факт такой агрессии, а самочувствие в общем-то было нормальное. Хотя от двухсот укусов человек уже может претендовать на койку в реанимации, а от пятисот и вовсе может умереть. В начале карьеры у незакаленного пасечника даже от одного укуса могли «заплыть» оба глаза. Сейчас такой реакции нет и на три десятка пчел. Помимо пчелиного яда сейчас очень распространено лечение воском, прополисом, маточным молочком, пергой, пыльцой – все это называется апитерапией. Но самое приятное лечение – сам мед. Пей его с чаем, и обойдут тебя стороной многие-многие болезни. Кстати, сахара в доме Морозенко нет вообще, зато мед - на любой вкус и от всех недугов: из акации, гречихи, липы, донника, кермека...

Жалеют пасечники, что нет у них общества пчеловодов в районе. Оно было, но несколько лет назад прекратило свое существование – пришлось присоединиться к краевому. Ездить на собрания далековато, зато без проблем можно заказывать анализ меда. Кстати, здешний степной мед, собранный по жаре, имеет превосходные характеристики и очень ценится на рынке.

Пчеловоды Морозенко полгода проводят «на природе» - ульи надо возить по полям с ранней весны до поздней осени. И лишь зимой пчелы ведут оседлый образ жизни, а вместе с ними и хозяева. А едва зазеленеет степь, жизнь переместится в поля – и наши, ставропольские, и соседние калмыцкие, – туда, куда поманят обитателей пасеки медоносы.