Выставка художницы Риммы Дворянидовой из Ставрополя открылась в краевом изомузее

­ Я радуюсь и за Римму, и за всех нас, потому что впервые появился шанс в таком полном объеме увидеть творчество этой замечательной художницы, ­ сказала, открывая выставку, директор изомузея Зоя Белая. ­ Ранее она много раз участвовала в разных выставках, но эта ­ первая персональная. Проработав более тридцати лет на родном Ставрополье, она тем не менее явно отличается от многих коллег­земляков, сохраняя в себе то, что было заложено выдающимися педагогами Ярославского художественного училища, которое окончила Римма Николаевна.

А цветовая гамма, стоит согласиться с Зоей Белой, в работах Дворянидовой ­ едва ли не главное действующее лицо. На первый, поверхностный взгляд, она не столь ярка и красочна, как это свойственно другим художникам, но впечатление от ее полотен оказывается куда более сильным. Разгадка, наверное, в особой, также всеми сразу отмечаемой, энергетике ее кисти. Стоя у картины, испытываешь некое буквально осязаемое «движение навстречу» ­ картина словно встречает тебя. Откуда это чудо? Скорее всего, от того, что сам автор существует в постоянной и прочной гармонии с природой. Дворянидова неравнодушна ко всему живому, естественному, но обязательно ­ прекрасному. И потому ее абсолютно непритязательные, нередко даже повторяющиеся композиционно пейзажи, ее «простенькие» с виду уличные зарисовки, ее чуть­чуть наивные портретные работы все, без исключения, несут на себе отпечаток красоты и тепла. И, несомненно, великой любви к жизни, к миру, к человеку. Любви негромкой, но очень сильной. Это можно проследить даже в подчеркнутой простоте названий работ: «Белые дома», «В парке», «Ущелье», «За окном туман»... Кажется, ничего такого, однако почему­то вдруг захочется постоять, помолчать у скромнейшего, ничем не примечательного «Дома с красной крышей», попробовать «заглянуть» за распахнутую калитку террасы в «Конце сезона», погреться среди напоенных жарким полуденным солнцем ступенек в «Кривом переулке»... А уж женские портреты кисти Дворянидовой и вовсе нечто особенное. Причудливо сплелись в этой мини­галерее восхищение, легкая ирония, добрый юмор и, конечно же, индивидуальный почерк мастера. Модели Дворянидовой, как правило, узнаваемы, но волшебной силой искусства знакомое лицо вдруг открывает что­то неожиданное, даже загадочное. Роскошный женский мир, представленный женской же рукой, тут вам и чары, и страсти, и нежность, и прелесть, и Бог знает что еще...

Следует воздать должное организаторам выставки и за то, что к ней подготовлен и издан специальный буклет­каталог. Интересную идею высказала, представляя издание, З. Белая (она же ­ составитель), предложив краевой организации Союза художников совместно наладить выпуск целой серии таких буклетов под названием «Художники Ставрополья», создав таким образом летопись современного изоискусства края. Почему бы и нет?

­ Глядя на работы Риммы Дворянидовой, забываешь будничные заботы и проблемы и остро чувствуешь, что вообще­то наша жизнь прекрасна! ­ так сказала в своем приветствии героине дня заместитель министра культуры края Валентина Солонина. – А еще думаешь: да, слова живописец, педагог, творец ­ мужского рода, но главная, глубинная их суть все­таки женская ­ любовь, красота, душа, теплота... Все это дарит нам художница.

С чудесной драгоценной жемчужиной сравнил творчество Риммы Дворянидовой поздравивший ее от коллег по цеху председатель краевой организации Союза художников Сергей Паршин, проявив себя и галантным джентльменом, и вдохновенным поэтом:

­ Поток чистоты, исходящий от картин Риммы Дворянидовой, отражает саму ее душу ­ чистую, тонкую, хрустальную... И мы среди этих картин словно вспоминаем, как хочется жить именно в таком добром, светлом пространстве! Я думаю, многие еще не раз придут на эту выставку, чтобы «покупаться» в ней, «полетать» среди этих холмов и деревьев, среди этих образов, почувствовать запечатленную высокую гармонию...

При том что училась Римма Дворянидова в старинном русском городе Ярославле, она коренная ставропольчанка, и этим много сказано. В том числе ­ в ее привязанности и бесконечной любви к родным местам, отраженной на милых сердцу пейзажах ­ озеро Сенгилеевское, Кравцово озеро, Татарка, хутор Молочный... А главным авторитетом в живописи для нее долгие годы был Виктор Чемсо ­ знаковая фигура в истории изобразительного искусства края. И недаром В. Чемсо, рекомендуя свою ученицу для вступления в Союз художников, написал такие верные и сегодня слова: «...живописные работы Дворянидовой просты, но без упрощенности, в них явно выражена мысль и цветовой строй согласуется с содержанием». Очень точно уловил Мастер главное ­ сама душа ее всю жизнь, неизменно «согласуется с содержанием», сохраняя верность себе.

Значительную, если не сказать огромную часть жизни Римма Николаевна провела в поездках на этюды ­ и с товарищами­живописцами, и со своими учениками из художественного училища. Пленэр называет лучшим временем творчества, ведь там, в общении с природой, душа художника и сама распускается, как цветок под лучами весеннего солнца. Там все ­ правда, искренность, там невозможно солгать, там нет зависти и злобы, там ­ настоящая жизнь. Такая, какой она должна быть, а не той, какой пытается ее сделать «цивилизация».

У коллеги художницы, директора краевого училища искусств Аллы Чемсо творчество Риммы Дворянидовой ассоциируется с великим искусством эпохи Возрождения, при том что сама Римма ­ человек вполне современный, но в душе ее живет то высокое и чистое, что отличало лучших представителей Ренессанса, сочетавших искренний наив с филигранным мастерством, добрый взгляд на мир ­ с философскими раздумьями о смысле бытия. Суметь пронести это сквозь тернии жизни ­ дар бесценный, редкий дар. А другой коллега ­ тоже известный живописец и педагог Алексей Соколенко с нежностью вспоминает совместные с Дворянидовой походы на пленэры, восхищается ее мобильностью, радуется многолетней их дружбе. Все замечательные слова, сказанные в этот день художнице, несли на себе явный отпечаток ее благотворного влияния. Такой же ­ доброй и светлой ­ была и нежно­озорная песенка ее любимых студентов.

... За окном темнел вечерний, непостоянный, порывистый март, новые «важные» дела звали в дорогу, а уходить не хотелось. Хотелось подолгу стоять то у одной, то у другой картины, «купаясь» в волнах источаемого ими тепла, впитывая их осязаемую и такую живую энергию. Как хорошо...