Беларусь помнит…

Вместо предисловия

Я, собственный корреспондент «Ставропольской правды», был на этих мероприятиях, пожалуй, самым ангажированным журналистом: выполнял заказ конкретного человека – Федора Тимофеевича Качанова. «СП» уже рассказывала о нем. Великую Отечественную он закончил в июне сорок четвертого на высоте 120, неподалеку от Витебска. Десятки его боевых побратимов из отдельного штурмового инженерно–саперного батальона резерва Главного командования сложили головы на этой высотке. Сам сержант Качанов получил тяжелейшее ранение и в строй уже не вернулся. Победу встретил в госпитале...

О Беларуси и белорусах (столько лет прошло) сохранил самые теплые воспоминания. Просил разузнать, как в республике ныне люди живут. Помнят ли о солдатах–освободителях? Берегут ли политую кровью землю? Особо селянами интересовался, и вообще – много всяких вопросов задавал. Мол, по нашему телевидению разное показывают, а в газетах всякое пишут…

Мне повезло: побывал не только в Минске и других городах, но и в Витебске и Витебском районе, где воевал Федор Тимофеевич. Поэтому не лукавя попытаюсь рассказать о том, что видел своими глазами.

Хранить вечно

Отмечу главное: память о воинах–освободителях белорусы намерены хранить вечно.

В Витебской области нас встречали с цветами и хлебом–солью. Не потому, что так любят и уважают российских журналистов (больно уж по–разному пишем о Беларуси). Жители видели в нас, в первую очередь, потомков тех, кто освобождал от гитлеровских захватчиков их многострадальную землю. Здесь все (от мала до велика) помнят, что в период немецко–фашистской оккупации погиб каждый четвертый житель. А в самом Витебске к моменту освобождения из более сотни тысяч осталось чуть больше ста человек.

Город лежал в руинах. И американцы, расследовавшие преступления нацистов в союзной комиссии, сделали вывод: населенный пункт восстановить невозможно, надо начинать все «с нуля», на новом месте. Однако восстановили. И дома, и промышленные предприятия, и объекты культуры. И возвели в городе и области множество памятников и обелисков.

Будучи военным журналистом, я немало поездил по необъятному Союзу. И нигде, кроме Беларуси, не встречал столь трепетного отношения к памяти погибшим во Второй мировой. Здесь не требуется создавать «на общественных началах» поисковые отряды, государство взяло эту миссию на себя. И добровольные пожертвования на создание нового музея Великой Отечественной к 65–летию Победы тоже собирать не надо…

Что еще? Фронтовики, проживающие в республике, давно уже обеспечены отдельными квартирами. И пенсии им платят более чем приличные. А уж о почете и уважении и вовсе говорить не приходится. Причем это уважение распространяется не только на ветеранов, но и на нынешних защитников республики. Поэтому о разного рода «уклонистах» и «закосивших» от армии в Беларуси знают лишь из передач российского телевидения. Убедился в этом на завершающем этапе оперативно–стратегического учения «Запад–2009».

Броня крепка

Поразила масштабность военной игры: общая численность участвующих в ней войск составила около 12,5 тысячи человек (примерно поровну от России и Беларуси). На «Обуз–Лесновском» полигоне, что в десятке километров от города Барановичи, мы наблюдали высадку оперативно–стратегического десанта (шестьсот российских парашютистов плюс несколько десятков БМД). Зрелище впечатляющее.

Обеим союзным республикам это мероприятие наверняка влетело в копеечку. Представьте себе, в учениях было задействовано более сотни летательных аппаратов, около пятисот бронированных машин, двести с лишним танков, почти столько же самоходных и буксируемых орудий плюс системы залпового огня.

Действие этой махины надо было согласовать по задачам, рубежам и времени. Как человек военный, скажу, друг друга российские и белорусские военные понимали с полуслова. Потому что и система подготовки офицеров у них практически одинаковая, и оружие почти одно и то же.

Впрочем, не совсем. Ежели, к примеру, о танках говорить, то у белорусов техника, сохранившаяся с советских времен. Но… модернизированная. Танк Т–72, например, они «научили» стрелять так же метко, как стреляют наши Т–80. Оснастили такой же противокумулятивной защитой, какая имеется у нашего Т–90…

Кстати, на этой модернизации белорусы делают неплохой бизнес: в Африке, Латинской Америке, Индии накопилось немало советского оружия. Далеко не все стремятся покупать новые образцы, а вот поднять на современный уровень имеющееся смертоносное железо готовы многие. Это дает солидную прибыль республике.

Теперь о самой белорусской армии. Сегодня она насчитывает около 150 тысяч солдат и офицеров (контрактники и «срочники»). В перспективе вооруженные силы предполагается сократить до 50–60 тысяч. Но без спешки. Пусть достигшие пенсионного срока полковники, майоры и капитаны получат квартиры или построят (за счет государства) собственные особняки. Таких случаев, чтобы бывшие военные судились с Минобороны по поводу недоплаты пенсий или необеспеченности жильем, пока не наблюдалось (со многими бывшими сослуживцами в Беларуси созванивался). А в райвоенкоматах – очереди из желающих попасть на службу.

Соль земли

На следующий день после окончания учений наша делегация побывала в агрогородке Новка Витебского района. Это примерно то же самое, что наши колхозы, но с большим отличием. Здесь уместно привести статистические данные: по производству (в расчете на душу населения) основных видов сельхозпродукции, кроме зерна.

Беларусь на нынешнем этапе развития занимает первое место среди стран СНГ: по производству мяса – сравнялась с Германией, а по молоку – примерно в два раза превышает показатели развитых в аграрном отношении стран. Откуда же взялось такое благополучие?

Ответ на этот вопрос дал Александр Лукашенко в ходе пресс–конференции: «Мы начали заниматься не сельским хозяйством – мы спасали село. Ну не бывает России и Беларуси без села. Там корни наши, там душа наша, мы ведь все оттуда… Но вопрос же не в том, чтобы вспахать землю. Это важно. Надо было спасать деревню: строить инфраструктуру, дороги, делать газификацию. Нужны были клубы нормальные, школы, чтобы там образование было такое, как в городе. И тогда мы решили: надо строить агрогородки. А вокруг них огромные площади земельные. Благо, что колхозы не распустили, не развалили. И нам проще было создать огромные массивы: 10–12 тысяч гектаров под мощное производство молока, мяса, птицы и так далее. Но обязательно агрогородок в центре. И когда мы это начали делать, то увидели, что наши крестьяне воспряли. Появилась новая техника. Мы начали делать свои комбайны, тракторы мощные, как на Западе. Третьего поколения комбайн делаем – он уже на уровне немецкого. Но в два раза дешевле…

Я это к чему вам говорю? Не для того, чтобы похвастаться. Я вам хочу продемонстрировать, что, как только мы занялись проблемой села, это потянуло, как локомотив, остальное. Потянуло общественную, социальную жизнь людей – клубы, дворцы культуры, сад, ясли, школы…»

По словам президента, в селах Беларуси после реформирования и снабжения крестьян энергонасыщенной техникой возникла другая проблема: некуда людей девать. Пришлось, как в добрые советские времена, создавать подсобные промыслы. К примеру, в агрогородке Новка Витебского района, где мы побывали, в очереди на работу в тепличном хозяйстве стоят более двухсот человек. Привлекают комфортные условия труда (уровень автоматизации доведен до мировых стандартов). Привлекает зарплата – от трехсот до восьмисот долларов в месяц. А вот на молочно–товарной ферме конкурса почти нет, хотя и там механизировано все, а доярка в сезон получает до тысячи долларов. Просто работа считается менее престижной…

Чтобы обеспечить занятость сельского населения, «переработку» (о чем так много говорят у нас в крае) переносят непосредственно в агрогородки. Продукция, выпущенная селянами, сразу поступает на прилавки, что исключает разного рода посреднические накрутки. Отсюда и дешевизна…

У нас мало кто знает, что в республике около 30 процентов бывших колхозов и совхозов приватизировано. Частники в 3–5 раз подняли производство. Как и дисциплину: у такого хозяина не запьешь, не забалуешь, не украдешь. Но и хозяин находится под жестким контролем государства: попробуй обидеть крестьянина…

И еще одно: поразило трепетное отношение к земле. В Витебской области, являющейся зоной рискованного земледелия, мы не увидели ни одного заброшенного участка. Все распахано, обихожено, мелиорировано. Скажете, показуха? Так мы сотни километров по деревенским дорогам проехали…

О Чернобыле и «чернобыльцах»

Этот вопрос задал один из журналистов с Брянщины: как, мол, у вас обстоят дела с льготами для ликвидаторов последствий аварии на ЧАЭС? «А никак, – ошарашил присутствующих Лукашенко, – отменили мы все льготы». И тут же объяснил свою позицию.

Чернобыльцев в республике насчитывается многие тысячи. Как пошутил президент, мол, приехал чиновник из Минска в тридцатикилометровую зону, съел привезенное из дома сало, дал руководящие указания. И уехал. Уже льготником. Поэтому все средства, расходовавшиеся ранее на небольшие выплаты (в сумме это сотни миллионов долларов), решили сконцентрировать на решении главных задач.

Во–первых, построили онкологический центр, оснащенный самым современным оборудованием. Здесь лечат (и весьма успешно) «ликвидаторов», не только проживающих в Беларуси, но и из России и Украины. Согласитесь, здоровье дороже денег.

Во–вторых, покрыли сетью добротных дорог и полностью газифицировали территории, пострадавшие в результате аварии. Понятно, почему: дровами там топить просто нельзя – деревья впитали радиацию и так просто с ней не расстаются. И пыль, поднимаемая с грунтовых дорог, тоже медленно, но верно оказывает вредное влияние на людей. Такое вот неординарное решение…

О коррупции

Александр Лукашенко «успокоил» российских журналистов: мол, в Беларуси эта страшная «зараза» тоже имеется. Случается, берут таможенники, «пошаливает» автоинспекция, но во властные структуры эта ржавчина пока не проникла. Почему? Президент сформулировал свой ответ так:

«Для того чтобы не было коррупции, самое главное – это ты должен быть некоррумпированным. Понимаете? Ты, премьер–министр, председатель Национального банка, первый вице–премьер... Я не говорю, знаете, что на 100 процентов убежден, что это «святые» люди. Но никто в них пальцем в народе не показал, что они жулики. Никто. Я об этом не слышал. А я лично сам контролирую этот процесс. Короче, не будешь воровать ты – не будут воровать твои подчиненные, и так по вертикали. Поэтому всегда надо начинать с себя. И никакого прощения не должно быть. Никакого. Даже если это самый близкий тебе человек.

А если нет воли высшего руководства и нет этой борьбы жестокой – коррупция непобедима».

Кажется, элементарно. Но, посмотрите, сколько только у нас на Ставрополье чиновников за руку схвачено. Десятки. У кого–нибудь нажитое неправедным путем конфисковали?..

Не удержусь еще от одной цитаты из ответа Лукашенко: «Ну и дети, семья. Они, если ты государственный человек, должны возле тебя быть. Они не могут быть бизнесменами. Ну представьте: у меня сын – бизнесмен. Ну, ясно, что он будет процветающим. И не надо мне никому звонить и говорить, поддерживать. Фамилия сама за себя будет говорить. Ни один человек у президента Лукашенко – ни дети его, ни родные, близкие и дальние, – бизнесом не занимается...»

Не занимаются бизнесом и родственники председателя Витебского облисполкома (губернатора, по–нашему) А. Косинца, председателя Полоцкого гор–исполкома В. Точило. Беседовал с ними. Говорят, себе дороже…

Что поразило

В первую очередь – чистота. В городах, на дорогах, в селах, лесах… Это своеобразный бренд Беларуси, насаждаемый кнутом и пряником. И дело здесь не только и не столько в штрафах, выписываемых санэпиднадзором: беспощадную борьбу с мусором ведут все властные структуры – от председателя сельсовета до президента. И получается. А наши чиновники за опытом все в Японию да в Германию ездят. Но технологии вот они, под боком. И средств на поездку надо поменьше, и переводчики не требуются (русский язык в республике – второй государственный).

Поразили дороги. Ровные. Как стол. Где «ямочный» ремонт практически не ведется. А если те самые ямки появляются, то правоохранители начинают вопросы задавать: дескать, отчего и почему? Так и в тюрьму можно загреметь. Надолго. А если есть качественные дороги, то, значит, и дураков в управленческих структурах поменьше…

Удивили цены на услуги ЖКХ: жители платят 32 процента от реальных затрат. Для государства это, конечно, накладно. И всякие там МВФ требуют, чтобы белорусы платили «по полной». Тогда, мол, и кредиты стране начнем давать.

Что еще? В очередной раз убедился, что земля маленькая и круглая: в городе Полоцке на выставке достижений пищевой промышленности Витебской области встретил начальника отдела картофелеводства зонального сельскохозяйственного научно–исследовательского института Анну Бонюк. Увидев бренд «Ставрополки», она просила через нашу газету передать большой привет своей тетушке, проживающей в селе Московском Изобильненского района, пенсионерке Сафоновой Анне Федоровне. Что я с удовольствием и делаю.

Еще один заказ. Ну как тут останешься независимым журналистом?!

Опубликовано в газете «Ставропольская правда» № 217-218 (24834-24835) за 16.10.2009 г.)