Золотой фонд музыки на «Музыкальной осени Ставрополья»

Приходит время, когда появляется желание перевернуть страницы прошлого. И к ним, безусловно, относятся ставропольские музыкальные фестивали. Нынче мало кто помнит, что организатором первого из них стала директор краевой филармонии Галина Марусенко. Трудностей ей пришлось преодолеть немало. Во–первых, надо было убедить высокое начальство в необходимости проведения такого праздника, во–вторых, требовалось представить, что называется, самые известные имена в музыкальном мире.

Как сейчас помню заполненный до отказа зал драматического театра им. Лермонтова. На почетных местах сидели первый секретарь крайкома партии Леонид Ефремов и наш знаменитый земляк, второй секретарь Михаил Горбачев – со своими женами. Что касается участников фестиваля, то состав был, как сейчас бы сказали, звездный. Композиторы Вано Мурадели, Василий Соловьев–Седой, Марк Фрадкин, Андрей Эшпай, Ян Френкель... И это далеко не полный перечень самых известных тогда не только в нашей стране, но и за рубежом советских музыкантов. Долго не смолкали аплодисменты, когда на сцену вышел В. Мурадели с неизменной золотой медалью на груди, которую получил за песню «Бухенвальдский набат». Ее и сегодня поют бывшие узники концлагерей, участники Сопротивления, партизаны Полесья... В. Соловьев–Седой сказал на торжественном закрытии первого фестиваля: «Я бы назвал наш праздник «Золотой осенью Ставрополья». Всюду мы видели улыбки и хорошее настроение, а это бывает у тех, кто хорошо и честно поработал. Если бы мы не встречались с вашими тружениками, разве могли бы высечь из нашего сердца творческие искры...»

У Соловьева–Седого я брал интервью не только в Ставрополе, но и после его встречи с жителями села Ивановского Кочубеевского района. Принимали его радушно, как дорогого гостя, хлебом–солью, вышитыми рушниками. И когда со сцены звучали его «Подмосковные вечера», весь зал пел вместе с исполнителями.

Во время второй «Музыкальной осени» мне предложили вместо заболевшего артиста стать ведущим на открытии и закрытии фестиваля. И хотя роль была отведена довольно скромная – представлять на сцене либо композитора, либо поэта, либо исполнителя, признаюсь, немного волновался. Помню, на одном из концертов случился такой казус. Я объявил одного из выступающих, после чего ко мне подошел знаменитый певец, народный артист СССР Дмитрий Гнатюк и возмущенным шепотом сказал: «Почему вы его объявили? Ведь сейчас должен был петь я!». Мне ничего не оставалось, как показать программу концерта, утвержденную организаторами фестиваля.

– В таком случае я выходить на сцену отказываюсь! – произнес разгневанный артист.

Не скрою, я растерялся. Но ко мне подошел его аккомпаниатор и говорит: «Не беспокойтесь. Все будет нормально. У него такая манера – взвинчивать себя перед выступлением». И точно. Я на свой страх и риск объявил выступление Дмитрия Гнатюка. Раздались аплодисменты, и на сцену как ни в чем не бывало, улыбающийся, вышел певец. Принимали его, конечно, великолепно. Свой популярнейший в те годы «Рушник» он спел «на бис». А за кулисами подошел ко мне: «Ну, не обижайтесь, просто я очень волновался перед выходом».

Припоминается поездка в Черкесск в 1972 году. Концерт участников фестиваля состоялся во Дворце культуры одного из крупнейших заводов города. Был среди них композитор Ян Френкель. Он обычно садился за рояль и сам исполнял свои песни. Когда выходил на сцену этот человек, высокий, чуть сутуловатый, как бы немного стесняющийся своего огромного роста, и улыбался сквозь усищи, восторгу зрителей, казалось, не было конца. Песню «Русское поле» на стихи Инны Гофф он исполнил дважды. И вроде особого голоса не было у композитора, но столько души и проникновенности он в него вкладывал...

После выступлений дорогих гостей отцы города пригласили их на ужин в ресторан.

Надо ли говорить, как горцы умеют организовывать застолья! Многочисленные тосты следовали один за другим. Но мне больше всего запомнился импровизированный концерт в зале ресторана. На эстрадную площадку поднимались и гости, и хозяева. Песни звучали и на русском, и на черкесском, и на карачаевском, и на абазинском языках. А зажигательную лезгинку танцевали, по–моему, все, кто был на это способен.

В годы первых музыкальных фестивалей была и такая традиция: в клуб творческих встреч редакции «Ставропольской правды» приглашались гости, которые рассказывали о себе. Им, естественно, задавали многочисленные вопросы. Это были очень непринужденные встречи, где присутствовали шутки и даже розыгрыши. Да и как могло быть иначе, когда, например, в гости к журналистам приходил Никита Богословский, большой мастер разыгрывать.

Кстати, юмор, розыгрыши в артистической среде – дело довольно обычное. Это ведь только внешне кажется, что у артистов жизнь – сплошной праздник: сцена, цветы, аплодисменты. А на самом деле за всем этим стоит адский труд, неустроенность быта во время гастролей, когда приходится переезжать, перелетать из одного города в другой. Юмор, шутки, анекдоты, смех в какой–то степени помогают на время забывать об этой прозе жизни.

В артистической среде известен чуть ли не хрестоматийный розыгрыш, когда Никита Богословский и его друзья после хорошей вечеринки посадили одного из них, утратившего, как говорится, контроль над собой, в автобус, следовавший из Краснодара (именно в этом городе проходили гастроли) в Сочи. Представляете, какое самочувствие было у того, когда, проснувшись, он оказался на автовокзале черноморского курорта!.. Кстати, именно этот эпизод был потом использован Эльдаром Рязановым в фильме «Ирония судьбы, или С легким паром», когда его герой вдруг просыпается в чужом городе.

Среди участников ставропольского музыкального фестиваля всегда было немало молодых исполнителей, которые через несколько лет становились звездами эстрады. Это относится, например, к народной артистке России Валентине Толкуновой. Когда она приехала на «Музыкальную осень Ставрополья» впервые, то широкой известности еще не имела. Какой же ее тогда увидели ставропольцы? Статная, красивая, с доверчивой улыбкой, с длинной косой, чего, надо признать, давненько не наблюдалось на нашей эстраде. А искренность, доброта, казалось, струились из ее глаз.

В золотой фонд отечественной музыки вошли произведения Марка Фрадкина. Нет в нашей стране человека, который бы не слышал его песню «Течет Волга». Песни Марка Фрадкина всегда были близки сердцам слушателей своей гражданственностью, патриотизмом, отвечали сокровенным чувствам людей самых разных возрастов.

После торжественного открытия одного из очередных фестивалей я подошел в перерыве в Марку Григорьевичу и попросил его дать интервью. Он сразу же согласился и предложил мне встретиться на следующий день в номере гостиницы. Принял меня гостеприимно, около часа рассказывал о своем творчестве.

Но особенно мне запомнился его авторский концерт в Зеленом театре Ставропольского парка культуры и отдыха. Больше всего поразила реакция зрительного зла. Люди пели песни одновременно с композитором. А он сидел за роялем, и голос его через усилители звучал во всех уголках парка...