Для работы в колонии необходимо не только здоровье, но и интеллект

Кстати, о побеге–то, поторопившись с сенсацией, заявили некоторые федеральные СМИ. Однако ничего подобного не случилось. Дежурная смена ИК №5 эвакуировала спецконтингент и адаптационный отряд (состоящий из вновь прибывших, содержавшихся в карантинном отделении) из жилых секций в безопасное место – на территорию промышленной зоны. Хроника тех событий свидетельствует, что с момента доклада оперативного дежурного о возгорании чердачного помещения и до рапорта об эвакуации осужденных прошло всего десять минут. Главное – удалось избежать жертв, даже ранений никто не получил.

Как показал анализ произошедшего, а также спасательных и организационных мер, все дело было не в счастливой случайности, а в высоком профессионализме и слаженности действий сотрудников колонии. Пусть формулировка и звучит официально, но точнее, пожалуй, не скажешь.

– Меня разбудили рано утром, – вспоминает заместитель начальника ФБУ (Федерального бюджетного учреждения) ИК №5 УФСИН России по СК по кадрам и воспитательной работе подполковник внутренней службы Андрей Зинченко, – сообщили, что объявлен сигнал «Сбор» для всего личного состава. Я немедленно прибыл в колонию и не поверил своим глазам, увидев огромное зарево над тем местом, куда ежедневно приходил трудиться. Это было, конечно, дико. Но я понимал, что нужно спасать людей и имущество, а у нас как раз в то время часть документации находилась в горевшем корпусе. Героизм? Да нет. Просто в тот день я, как и все сотрудники, делал на горячих (в буквальном смысле) участках все, что было необходимо, – и стоял в оцеплении, и доставал папки с важными бумагами из–под обрушившихся потолочных балок.

Пожар в «пятерке» явился для этого учреждения по–настоящему ярким событием за последние двадцать лет. А в основном здесь – обычные будни. Ни, тьфу–тьфу, взрывных бунтов, ни погонь за сбежавшими сидельцами. В общем, по словам пресс–секретаря УФСИН России по СК Сергея Кулешина, колония живет и работает стабильно. Но именно отсутствие всяких резонансных эксцессов и означает, что свою службу коллектив несет исправно. Тут, как утверждал классик, кадры решают все.

Ну а кто, как не заместитель начальника колонии по кадрам лучше всех знает, каких людей надо подбирать в команду?

– Требования для кандидатов у нас очень жесткие, – рассказывает А. Зинченко. – Это, кроме отменного физического состояния, еще и обязательное наличие высокого интеллекта. Будущие сотрудники проходят двухуровневый психологический отбор, отвечают на множество различных тестов. Наверное, в космонавты легче попасть, чем в сотрудники уголовно–исполнительной системы, – шутит он.

Прошедших круги испытаний информируют о небольшом, но всегда вовремя выплачиваемом жалованье и надбавках к нему, возможностях служебного роста, досрочной пенсии (год работы «идет» за полтора) и прочих плюсах. Посвящают, естественно, в секреты профессиональных обязанностей. Но это теория. Затем настает момент, когда человека надо познакомить с его рабочим местом. Практика. И что же? Приводят потенциального сослуживца в жилую и промышленную зоны, где на него, как на новый объект внимания, с интересом устремляются сотни любопытных глаз осужденных. Вот где важно не сломаться, выдержать этот психологический экзамен.

– Есть еще очень серьезный момент, – делится опытом наблюдений А. Зинченко, – это когда за испытуемым закрывается решетка, и он понимает, что так будет всегда, каждую его смену. Что он добровольно «заточает» себя. Перешагнуть через такой барьер могут не все. «Это не мое», – обычно говорят такие люди. И мы их понимаем.

Однако есть немало и других примеров, когда ушедшие из колонии сотрудники возвращаются. Уходят по разным причинам, но в основном в поисках длинного рубля. Обычно их привлекают частные охранные предприятия или службы безопасности. Но, «погуляв на гражданке», возвращаются к стабильности, которую дает служба.

– Искренне удивляет и восхищает закалка наших ветеранов, добровольно как бы «отсидевших» в колонии больше любого осужденного по приговору суда, – говорит А. Зинченко. – Тридцать лет служит у нас полковник Александр Сокольцов, почти столько же подполковники Петр Кузьмин и Сергей Ибрагимов. А ведь начинали с рядовых оперов.

Сегодня в ИК № 5 трудятся свыше двухсот аттестованных сотрудников (а в УФСИН России по Ставропольскому краю – более пяти тысяч). Одна треть из них – молодежь в возрасте до 30 лет. Это, по словам А. Зинченко, энергичные люди с новым профессиональным мышлением и современным подходом к работе. Они способны адекватно воспринимать и реализовывать требования международных стандартов в обращении с осужденными. Здесь приоритет отдается педагогическим методам и установлению доверительных отношений, потому как жесткие формы давления на личность ушли в прошлое.