Авианаводчик Владимир Спиридонов

Черный понедельник

...Тот день, 13 декабря 1999 года, солдатами и офицерами был назван «черным понедельником» – слишком много тогда произошло трагических событий. Началось все с того, что в районе Аргунского ущелья (Чеченская Республика) ракетой был сбит самолет командира «грачей» – штурмового авиаполка, дислоцировавшегося в Буденновске, – Героя России Сергея Борисюка. Кстати, еще во время первой чеченской войны Джохар Дудаев объявлял за его голову награду в сто тысяч долларов. Борисюк недотянул до расположения федералов всего 18 километров. Он катапультировался и приземлился на самую вершину сопки, где укрепились боевики, но те из–за сильного тумана не заметили, как опускался парашют.

– В нашу задачу входила координация передвижений войск группировки «Запад», – рассказывает авианаводчик Владимир Спиридонов. – Мы получали информацию из командного пункта армейской авиации, а потом выводили вертолеты на обнаруженные наземные цели противника для их поражения. Но машины, прежде чем уйти в боевой вылет, садились у нас, чтобы получить задания. Утром 13 декабря на выручку знаменитого летчика–штурмовика первым пошел поисково–спасательный борт. Через некоторое время нам сообщили, что и его подбили. Затем на поиски Борисюка «ушла» группа Героя Советского Союза Николая Майданова. Из Моздока также были направлены дополнительные силы для операции – несколько вертолетов и самолетов штурмовой авиации.

Через несколько часов вернулась вся изрешеченная и без радиосвязи машина Майданова. Как потом выяснилось, Борисюк на несколько секунд вышел в эфир и передал своим, что он жив. К этому времени сигнал от его аварийной радиостанции «Комар» уже засекли, и из Старых Атагов на спасение поднялись в воздух два вертолета Ми–24 и один Ми–8. Боевики поступили хитро и устроили засаду: пропустили вперед «двадцатьчетверки» и расстреляли «восьмой». Но благодаря опытнейшему пилоту, сумевшему удержать машину во время падения, никто из десяти бывших на борту спецназовцев не пострадал. Они приняли бой с бандитами, а через полчаса им на помощь подоспели вернувшиеся «вертушки».

При следующей попытке поисков на фоне непрерывного огня с воздуха и земли Борисюка подобрала одна из машин, зависшая над сопкой, – по сброшенному канату летчика подняли на борт и доставили в Моздок.

– Как мне стало известно, тогда шесть вертолетов были подбиты и один потерян безвозвратно, – вспоминает Спиридонов. – «Вертушка» Майданова походила на решето, из дыр в баке хлестал керосин. В общем, до базы мог недотянуть, потому и сел у нас, на вертолетной площадке группировки «Запад» вблизи чеченского селения Закан–Юрт. Мы, что могли, залатали, и он решил передвигаться на ближайшую базу в станицу Калиновскую на левом берегу Терека. Но топливо на пределе, а у нас запасов в тот момент как назло не было. И все же взлетел и благополучно добрался до базы.

Ночные санрейсы

Владимир Спиридонов – участник двух чеченских кампаний. Служил в 58–й армии, несчетное количество раз бывал в командировках в северокавказской республике. От него как офицера боевого управления, от его смекалки и профессионализма не раз напрямую зависели жизни людей. Действия майора зачастую были направлены не только на авианаведение на цели противника (за что боевики на таких, как он, объявляли настоящую охоту), но и на помощь своим, федералам.

Как–то бронетранспортер Уральского мотострелкового полка подорвался на радиоуправляемом фугасе. Вечером группа бойцов возвращалась с задания и на одном из участков дороги попала в переплет. Когда рассеялся дым, стало понятно, что пятеро солдат ранены. Ребятам срочно требовалась помощь медиков.

Уральцы располагались неподалеку от селения Старые Атаги Грозненского района, где в это время на командном пункте полка передовым авианаводчиком служил Спиридонов. Он вышел на связь с Ханкалой и запросил санитарный вертолет. Время близилось к ночи, да и погода подкачала – с неба сыпался крупный снег, подгоняемый ветром. Майор прекрасно понимал, что он должен сделать все, чтобы машина как можно быстрее нашла место для приземления. Он оперативно установил по периметру посадочной площадки четыре гильзы от снарядов, забил их ветошью, налил внутрь немного солярки и поджег. Теперь для «вертушки» внизу имелся отличный ориентир. Вскоре лопасти винта засверкали в мечущемся пламени «свечей». Солдат переправили в госпиталь и спасли. За это Спиридонова наградили медалью Нестерова.

– Была и казусная история, – говорит Владимир Иванович. – Ребята из одного подразделения мотострелкового полка отмечали день рождения сослуживца. Выпили водочки, а она оказалась «паленой». У бойцов стали отказывать почки, и их надо было срочно эвакуировать. Владикавказ у меня по погоде закрыт. Вызываю санрейс из Моздока в два часа ночи. Время идет, а вертолета все нет и нет. Я даже гула его не слышу. Запрашиваю борт и интересуюсь: «Ты где?». Отвечает, что летит ко мне, только просит запустить сигнальную ракету. Я просьбу выполнил, но мне передают: «Ничего не видим». Тогда запускаю еще одну, усиленную. Тут звонит начальство и любопытствует, кто, мол, вашу дивизию, фейерверк устроил? Объясняю ситуацию. Требует прекратить самодеятельность. И вдруг с «потерявшегося» вертолета докладывают: «Садимся». У меня шок – где он приземляется, если я его по–прежнему не слышу и не вижу? Потом еще круче сообщение: «Все, больных забрали, отходим на базу».

Имея приблизительные координаты подразделения, где находились отравившиеся военнослужащие, винтокрылая машина каким–то образом миновала командный пункт, где должна была получить задание, и села у мотострелков. Потрясающе, но ориентиром для посадки стал всего лишь небольшой проблесковый маячок, установленный на крыше «таблетки» – медицинского автомобиля.

Сдержал слово

Спиридонова призвали в армию в 1976 году, служил он в ГДР, а потом окончил Ульяновское высшее военное командное училище связи. Карьера офицера началась, как он шутит, в «солнечном Забайкалье», продолжилась снова в Германии, а после вывода оттуда советских войск – в Смоленске. С 1995–го по дембель была 58–я армия и многомесячные командировки в Чечню. В запас уволился в 2006 году и сегодня трудится в военном комиссариате Ставрополя старшим помощником начальника 1–го отделения по связи. Кроме медали Нестерова, награжден и медалью ордена «За заслуги перед Оте–чеством» II степени.

Стезю военного выбрал сознательно. По этому поводу говорит:

– Сдержал слово сына перед отцом. Он прошел Великую Отечественную войну, а я еще в юности, когда у нас состоялся разговор о моем будущем, пообещал, что надену погоны. И не подвел. Кстати, и мой сын выбрал такой же путь – сейчас он курсант Ставропольского военного института связи ракетных войск.