В Кисловодске судят милиционеров, избивших адвоката и его подзащитного

Напомним суть. Молодого кисловодчанина Сергея Вилонина (фамилия изменена. — В. Л.) задержали сотрудники милиции. Наутро в помещении мирового суда адвокат Игорь Красноперов увидел своего подзащитного с фингалом под правым глазом и синяком на подбородке. Как утверждал Вилонин, его избили милиционеры. Плюс к этому сотрудники Кисловодского ГОВД не пускали адвоката к подследственному. И, в конечном итоге, избили его самого. У Красноперова медики зафиксировали закрытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга, ушибы и ссадины.

Адвокат считал и считает, что все происходящее – следствие того, что он пытался, как и положено, отстоять интересы подзащитного, избитого в милиции. Которого еще и запугивали большими несчастьями, чем физическое насилие. Впрочем, за другими подробностями можно обратиться к первой публикации «СП». Следствие посчитало вину трех милиционеров доказанной.

...Начавшийся суд вызвал в городе-курорте повышенный интерес. Кисловодск - город маленький. Здесь еще во время следствия вовсю судачили о том, что влиятельные друзья и родственники милиционеров, участвовавших в избиении, обещают им, что все будет «спущено на тормозах». Отметим, что основания для таких «городских пересудов» есть.

На скамье подсудимых трое. Двое из кисловодской милиции. Это оперуполномоченные уголовного розыска Роман Борщёв и Анатолий Бондарь. Штрих к портретам: доблестные стражи правопорядка во время следствия от него скрывались и даже были объявлены в федеральный розыск. В отношении одного их них – Романа Борщёва - ранее возбуждалось дело за избиение задержанного. Оно и сейчас пылится в каком-то из служебных сейфов правоохранников. Приостановлено оно по не очень внятной причине и так не дошло до суда. Но, говорят кисловодчане, не потому ли приостановлено, что якобы родственник Борщёва ходит в больших милицейских погонах: раньше в ГУВД по СК, сейчас, кажется, в одной из сопредельных республик? Третий - Алексей Пересадин, старший оперуполномоченный ОРЧ ГУВД по СК. Еще во время следствия Игорь Красноперов писал в одной из своих жалоб в прокуратуру, что у офицера милицейского главка, «как ни у кого другого, остаются возможности оказывать воздействие на потерпевшего», то есть на него. Адвокат заявлял, что во время следствия ему и угрожали, и деньги сулили за молчание. У многих наблюдателей вызывает удивление, что это дело вообще дошло до суда.

Первый день показал, что определенные возможности влияния у милиционеров остались и на скамье подсудимых. Например, чуть ли не половину присутствующих в зале заседания составили товарищи подсудимых по службе. Понятно желание поддержать своих, но кто в этот день боролся с преступностью на вверенной территории – вопрос из серии интересных. Пример номер два: журналистам местной телекомпании судья запретил съемку в зале суда по... просьбе подсудимых, которых, видимо, гласность судебного производства сильно раздражала.

А как могло быть иначе, если уже в первый день судебного следствия свидетели – сотрудники местной милиции - начали менять показания и путаться в старых и новых данных во время следствия и во время суда. Причем, отмечу, и в том, и в другом случае они были предупреждены об ответственности за дачу ложных показаний. В принципе, понятный подход, нередко встречающийся в судебной практике. Но, в конце концов, в этом конкретном случае интересует: кто-нибудь ответит за подобное поведение или опять все сойдет с рук?

Напомню, при подготовке первого материала Сергей Вилонин с корреспондентом «Ставропольской правды» встречаться не захотел. Сослался на то, что слишком все еще свежо в душе, и вспоминать всю эту гадость он не хочет. Ни тогда, ни после публикации мне так и не удалось выяснить, возбуждалось ли еще одно уголовное дело за избиение самого Сергея.

Сюрприз первого дня суда: Вилонин на заседание не пришел. Почему? Ответа не прозвучало. Догадки на этот счет грустны: не исключено, что боится милиционеров и их возможной мести. Сотрудники уголовного розыска уже однажды избили и его, и адвоката. Кто гарантирует, что второго раза не будет? Только суд. На который, кстати сказать, возлагает большие надежды и потерпевшая сторона.