Узаконенное беззаконие

Cо стороны наши попытки заглянуть за высокий забор выглядели, наверное, смешно. Тем более, даже по одежде в матушке Иоанне можно было издалека распознать инокиню, которой вроде и негоже привставать у чужого забора на цыпочки. Хотя какой уж тут, если вдуматься, смех! Увидеть вблизи принадлежавший крупнейшей на Юге России обители игуменский корпус – вот и все, чего хотела настоятельница Иоанно-Мариинского монастыря. Но и это нехитрое желание неисполнимо. Касательно же возврата здания Церкви… Здесь возможна лишь судебная, говоря языком юристов, перспектива. Причем, похоже, дальняя.

- В обители сейчас и церкви своей нет, только жилые помещения в бывшем лабораторном корпусе краевой психбольницы, - рассказывает матушка Иоанна. - А игуменский корпус составлял единое целое с Покровским храмом, который можно и нужно заново отстроить. Но его не просто не отдают нам, еще и упрекают, что мы, дескать, хотим людей без крыши над головой оставить…

Забегая чуть вперед, отмечу: напрасно и голословно упрекают. Как не раз говорил епископ Ставропольский и Владикавказский Феофан, никто никого выселять не собирается. Если нет у нынешних обитателей игуменского корпуса иного жилья, пусть остаются. Хотя по большому счету… Когда ТОО «Микст» приобрел в 1993 году на торгах у краевой психиатрической больницы №1 старинное здание, о превращении его в жилой дом и речи не шло. Планировали создать и создали цех по производству педикулезного (против вшей) шампуня. Что тоже не шибко-то здорово вписывается в общепринятый режим использования памятников истории и культуры, но этим дело не ограничилось. В 1996-м генеральный директор ТОО «Микст» Игорь Шимко долями продал здание частным лицам, и теперь в нем не только офис предприятия, но и квартиры.

Хозяин, то бишь, владелец здания, барин? Можно, конечно, и так сказать. Но вот передо мной постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Де-юре сей документ не позволяет назвать бывшего главврача психбольницы Александра Можейко и гендиректора ТОО «Микст» Игоря Шимко ни подозреваемыми, ни обвиняемыми. В связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Но де-факто пять страниц текста суть описание деяний, подпадающих под статьи 17 и 170 действовавшего на момент событий УК РСФСР – злоупотребление властью или служебным положением, а также подстрекательство к злоупотреблению властью или служебным положением. То есть, если не вдаваться в детали, процесс купли-продажи игуменского корпуса шел с нарушением не только Гражданского, но и Уголовного кодекса! Хуже того, установлено, что, цитирую, «дальнейшие действия Шимко И.Б. подтверждают факт сговора между ним и Можейко А.А., и истинные мотивы приобретения данного здания в заповедной зоне – улучшение жилищных условия для Шимко И.Б. и его родителей…»

Еще раз повторю: к уголовной ответственности Игорь Шимко, выступающий сегодня ответчиком по делу о признании недействительными упомянутых сделок, не привлекался. И потому нет ничего удивительного, что в нашей с ним беседе в стенах суда Игорь Борисович не только решительно отмел все упреки в свой адрес, но еще и добавил: ни за что, мол, не стал бы покупать здание, если бы знал, что одновременно обзаведусь кучей неприятностей, включая и судебную тяжбу. Но даже если принять на веру эту опровергающую выводы следователя версию, остается без ответа главный вопрос. А именно: как могло случиться, что при наличии у церкви приоритетного права на передачу ей государством монастырских построек одно из зданий стало предметом коммерческой сделки?!

- Причем на торги было выставлено здание монастыря, который имел не только выданный Министерством культуры СССР паспорт памятника, - недоумевает юрист Ставропольской и Владикавказской епархии Олеся Даценко. - Имелось уже и решение Малого совета городского Совета народных депутатов о том, что территория с монастырскими строениями – заповедная земля. И продан был корпус за смешные деньги – всего за сто долларов по тогдашнему курсу…

Деньги действительно смешные – аж плакать хочется. Потому как такая сделка выглядит даже большей издевкой, чем размещение после войны на территории закрытой в 1921-м святой обители больницы для душевнобольных. Но еще «смешнее», что и виновных вроде нет. Имею в виду чиновную братию. В письме от 12 апреля 2006 года и.о. вице-губернатора (в ту пору зампред правительства края) Анатолий Воропаев, например, рекомендует епископу Феофану обращаться к собственнику здания – ТОО «Микст». При этом ссылается на договор купли-продажи 1993 года. Но ведь законность именно этого договора вызвала сомнения не только у следователя. Еще в одном письме, теперь уже за подписью главы города Дмитрия Кузьмина, прямо говорится: договор «является ничтожным, поскольку совершенная сделка является недействительной на основании статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации».

Спору нет, нелепо спрашивать с действующего чиновника за грехи его предшественников. Но, с другой стороны, никто не отменял такого понятия, как правопреемственность. Участвовали краевые органы власти, и в частности, комитет по управлению имуществом, в варке совершенно несъедобной каши? Так признайте это и помогите расхлебать ее, чтоб хотя бы не доводить дело до длительной судебной тяжбы! В конце концов мэрия Ставрополя взяла на себя смелость не занимать позицию стороннего наблюдателя. И речь даже не о том, что администрация города участвует в судебном процессе в роли третьего лица. Согласно официальному письму мэра, уже отменены принятые в 1994 году постановления о закреплении за ТОО «Микст» земельного участка и о форме пользования этим участком. Иными словами, мэр не просто признал, что его предшественниками была допущена ошибка, но и попытался исправить ее.

Это, разумеется, куда труднее, чем ссылаться на хаос печально памятных 1990-х. В условиях которого, кстати, и епархия повела себя не лучшим образом. Нельзя, конечно, не принимать во внимание, что не только информация о сделке была скудной, даже пообъектного перечня строений монастыря не имелось. Но при всем том факт остается фактом: десять с лишним лет вопрос вообще не поднимался – ни чиновниками, ни сотрудниками епархиального управления. Хотя, обратись они с заявлением в правоохранительные органы вовремя, следователю не пришлось бы выносить постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с истечением срока давности. А в результате… Иск в арбитражный суд был подан в июле 2006 года, иск в Октябрьский суд Ставрополя для рассмотрения дела по подсудности – в январе 2007-го. И когда в этой истории будет поставлена точка, сегодня сказать никто не может: мирового соглашения не просматривается, а рассмотрением дела в суде первой инстанции тяжба едва ли закончится.

- Мы будем бороться до конца, - говорит Игорь Шимко. - И до международного суда дойдем, если понадобится. Почему на нас все это навалилось, не знаем, но живут в доме и ветеран, и инвалид, и несовершеннолетняя девочка…

Что, добавлю, привносит в дело не только нравственный нюанс. Быстро нашлись и охотники выставить церковь в роли злодейки, готовой ради собственности обидеть стариков и детей. Хотя речь здесь даже не о достаточно спорной проблеме реституции – о восстановлении церкви в праве собственности, национализированной после революции. Речь о том, что, с одной стороны, все знают: правовой нигилизм в 1990-е цвел пышным цветом. А с другой – даже откровенное беззаконие тех лет сегодня почему-то считается вполне законным. Более того, сомнения по поводу законности распродажи госсобственности расцениваются зачастую как посягательство на «основы». И в этом смысле, если по суду будет признано, что игуменский корпус продан и куплен незаконно, мы обретем прецедент восстановления справедливости.

* * *

А пока производство по делу приостановлено, причем ситуация довольно парадоксальна. Адвокат ответчика требует приезда из-за пределов края важного, по мнению защиты, свидетеля. Но тот приезжать не хочет, хотя свидетель этот – православный священник, некогда служивший в Ставропольской и Владикавказской епархии…

* * *

Историческая справка:

В 1847 году была основана Иоанно-Мариинская женская община. В 1859 года община преобразована в женский монастырь. К концу XIX века монастырь в Ставрополе – крупнейшая на Юге России православная обитель: более 800 инокинь и послушниц, не считая постоянно приезжавших паломниц; пять храмов, школа, художественные мастерские. В 1921 году монастырь закрыт. В послевоенные годы монастырская территория и здания переданы краевой психиатрической больнице №1. В 1981 году объект паспортизирован Министерством культуры СССР как памятник истории и культуры (недвижимый). В 2004 году решением Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и Священного синода Русской православной церкви деятельность обители возобновлена, но монастырю не возвращена пока даже церковь Святой мученицы Серафимы – единственное сохранившееся храмовое здание.