Пацаны

Когда-то, во времена больших войн, было по-другому. Воевали все, и боец возвращался в среду, которая его не отвергала: он был одним из многих. Теперь же, в эпоху корпоративных, но не менее жестоких войн, мир выталкивает солдата, но не потому, что мир изменился, а потому что неисправимо изменился человек. Вот те мысли, которые приходят в голову с первыми же кадрами недавно показанного по ТВ фильма «Живой». Однако затем, по ходу действия мысли и чувства переплетаются в такой сложный клубок, что начинаешь понимать: фильм оказался интереснее и замысла, и воплощения, и вообще, как это бывает в настоящем деле, получилось нечто третье, словно и не предусмотренное авторами. Получилось настоящее кино, событие в мире отечественной культуры. Люди воевавшие увидят «Живого» иначе, чем гражданские. Но фильм настолько многозначен, что прочтение требует коллективных усилий, ибо речь идет о вещах действительно сложных: о состоянии души, о войне без войны и о мире без мира. Исходя из линейной логики, мы должны, наверное, сказать, что наконец-то показана правда, но это не так: всей правды никогда не скажешь, потому что в жизни ведь есть не только плохое, но и хорошее, а здесь вроде как сплошная «чернуха» с полунормативной лексикой, психологическим дискомфортом и прочим.

Паренек, отслужив два года, вместо того чтобы ехать домой, остался на сверхсрочную в Чечне. На боевом задании его ранило, когда он неосмотрительно высунулся из укрытия, что в итоге стоило жизни двум таким же бойцам, его друзьям. Третий в этой группе разведчиков, 14 часов тащил парнишку Серегу (актер Андрей Чадов) на своей спине и спас его, а те двое, что прикрывали их отход… Вот тут и начинается удивительная непостижимость этого фильма. Сережу спасли, только вот ногу отрезали, приставив к культе протез отечественного изготовления. Сережа собирается в путь, и начинается его встреча с мирной жизнью: одна подлость сменяет другую – получение заработанных денег, встреча с негодяем майором, который наживается на таких инвалидах. Серега швыряет ему в лицо свои несчастные пятисотенные, а потом и втыкает в него саблю, купленную как сувенир… С этой минуты мы понимаем, что герой фильма не столько обиженный или остервенелый, сколько максималист, знающий что-то такое, чего не знаем мы, осознающий свое отличие от других. И оно не замедляет проявиться. Рядом с ним появляются те самые погибшие ребята, что отдали за него свои жизни, отстреливаясь от боевиков в заснеженном лесу. В полном зимнем обмундировании, в белых маскировочных одеждах, с оружием – все как в последнюю минуту жизни. Умершие для всех, но живые для Сергея, они повсюду сопровождают его. Он с ними разговаривает, они отвечают – все словно бы нормально, только вот Серега живой, а эти, никем не видимые, вызваны к жизни лишь волей их друга. Ведь для него они и есть жизнь. Если их рядом нет, он начинает беспокоиться и кричит протяжно, призывно: «Пацаны-ы-ы..!»

И пацаны вновь появляются. Лица у них хорошие, светлые. «Ты не знаешь, чего это мы ходим за ним? - спрашивает один. «Может мы, типа того, - его совесть? – отвечает вопросом другой»…

Наконец Сергей дома. Но душа его по-прежнему непримирима. Все не то… Мать. Он ей дарит подарок, мать ведь дала ему жизнь. А те двое отдали за него свои жизни… Девушка верно ждала из армии, но… «Давай к себе в ларек устрою, заработаешь на немецкий протез, падать перестанешь». Но появляются хозяева, наглые барыги. На них работать, перед ними гнуться? Не интересен ему этот мир. Цели нет, смысла нет, купи-продай, а ради чего?

Вот откуда его максимализм. Все вокруг люди, какие есть, как получается в этой нашей российской жизни. Но рядом-то с ним другие, лучшие, способные отдать жизнь за человека, потому что так совесть велит. И он не соглашается снизить планку. Согласиться – значит предать их. Если бы режиссер-постановщик А. Велединский хотел лишь обличить общество, это можно было бы сделать и проще, и понятнее, но фильм выстраивается как духовное послание, оборачивается философской притчей о том, что человек способен на гораздо большее, чем на то, кем он согласен быть. «Живой» - психологический лабиринт, по которому нас водит не мудрец, а пацан, один из тех, кого на улице лучше не задевать плечом. Но именно он не принимает нашу жизнь, и все потому, что у него появился выбор. Ему теперь ничего не нужно: ни денег, ни женщин, ни священника. Даже вера не нужна, хотя он и не раз крестится в этом фильме… Потому что есть люди в белых одеждах, способные совершить поступок. Ангелы XXI века с автоматом Калашникова в руках. Других, наверное, у нас не будет. Вспомним солдата Родионова, казненного боевиками за то, что не согласился снять крестик с шеи. Вспомним и всех других, воевавших на разных фронтах за Родину.

Побродив несколько дней по мирной жизни, отыскав могилы своих друзей, Серега, мятущаяся душа, попадает – вот только случайно ли? – под колеса автомобиля и уходит к тем, которые в белых одеждах, среди вечных белых снегов.

К пацанам.