Театр абсурда

Разбой средь бела дня

Было так. 16 апреля 2005 года на жену сотрудника госавтоинспекции Пятигорска было совершено разбойное нападение. Около полудня Виктория Немцова возвращалась с рынка, в руках несла пакет с продуктами (всего на 600 рублей), на плече дамскую сумочку с деньгами, документами, сотовым телефоном. Когда женщине оставалось пройти до дома каких то сто пятьдесят метров, неизвестный подкрался к ней сзади и, ни слова не говоря, нанес удар то ли ножом, то ли заточкой в спину. Женщина упала, а преступник, вырвав пакет, скрылся. Истекающая кровью женщина (врачи позже констатировали проникающее ранение грудной клетки с повреждением ребра и диафрагмы) кое как добралась до дома, где в это время отдыхал после смены супруг. Олег Немцов отвез жену в больницу, где Викторию немедленно поместили в отделение интенсивной терапии. Пока врачи боролись за жизнь пострадавшей, муж не терял времени и сам разыскивал негодяя, напавшего на супругу. И ему это удалось – через несколько дней он увидел на улице человека, приметы которого успела перечислить ему Виктория, и задержал его. Этим человеком оказался 68 летний Эдуард Калустов, проживающий буквально через несколько домов от Немцовых. Казалось бы, зло наказано, справедливость торжествует, но...

Роковые показания

Вот тут и начинается самое интересное: после того как из больницы в милицию поступило сообщение, что к ним с тяжелым ранением доставлена женщина, к пострадавшей выехал участковый инспектор А. Можарук, которому Немцова объяснила, что ее рана - всего лишь «царапина спины, полученная в быту по неосторожности». То есть ни пострадавшая, ни ее муж в милицию с сообщением о преступлении не обращались. Однако четыре дня спустя милиционер Немцов случайно увидел на улице Калустова и моментально понял, что это тот, кто ограбил и ранил его супругу. Немцов остановил Калустова, сообщил об этом в дежурную часть УВД, откуда и прибыл наряд, увезший пенсионера в отделение. Напомню, что все это происходило тогда, когда в милиции ни о каком разбойном нападении и слыхом не слыхивали.

- С этого момента и начался полнейший произвол, - говорит начальник юридического отдела аппарата Уполномоченного по правам человека в СК Геннадий Страшко. - Немцов сообщает коллегам, что задержал преступника, напавшего на его жену. Калустова фотографируют, снимают на видеокамеру и везут его «изображение» в больницу, где лежит Немцова. Там показывают женщине «личность» преступника и только после этого проводят процедуру опознания: в палату, где сразу после реанимации под капельницей лежит еще не отошедшая от общего наркоза Немцова, приводят Калустова и еще двоих людей и предлагают женщине опознать преступника. Она указывает на Калустова. Это «опознание» – грубейшая фальсификация важнейших процессуальных документов следствия. Дальше – больше.

Первоначальные документы о том, что «царапина» получена в быту, уничтожаются и на свет появляется заявление Немцовой о разбойном нападении на нее Калустова. Против старика возбуждают уголовное дело и арестовывают. Но, исследуя материалы дела, мы сразу обратили внимание и на нестыковки: задержан был Калустов в 10 утра 20 апреля, уголовное дело возбуждено в 17 часов, а само заявление Немцовой с описанием примет преступника поступило в УВД Пятигорска только в 20 часов того же дня. Второй «липой» стало проведение так называемого осмотра места происшествия: в протоколе стоят подписи участников этого «осмотра»: задержанного Калустова и потерпевшей Немцовой. Но! Ни Калустов, ни Немцова в этой процедуре не участвовали – Немцова лежала в больнице, а Эдуарда Аванесовича пригласить «забыли». Просто потом каждый из них расписался там, где указали оперативники, особо не вникая, что подписывают.

Следствие вели «знатоки»?

Не надо быть юристом, чтобы заметить, что дело по обвинению Калустова шито белыми нитками: причем фальсификация сделана настолько небрежно, что невольно наводит на мысль, что ее авторы, в общем то, и не особо «таились», стряпая обвинение. Нестыковки и несуразицы просто бросаются в глаза.

Во-первых, это уже упоминавшаяся процедура опознания и осмотр места происшествия. Во-вторых, несмотря на утверждения Немцовой, что нападавший сначала хотел вырвать у нее сумочку, саму сумочку не изымали для снятия отпечатков пальцев грабителя. Как, впрочем, не изымали и одежду Немцовой. А стоило – хотя бы для того, чтобы по повреждениям на одежде определить, чем был нанесен удар: ножом, отверткой, заточкой и т. д. Кроме этого, у пострадавшей, судя по медицинским документам, кроме ранения спины, не было никаких повреждений. А ведь она давала показания, что от удара нападавшего она упала. Кроме того, в день задержания Калустова сотрудники милиции проводили осмотр его домовладения. Видимо, искали орудие преступления, одежду с пятнами крови и прочие улики. Но ничего не нашли. А потому даже не стали оформлять протокол осмотра. На суде они назовут удивительную причину этого: «Потому что ничего не обнаружили». Дальше – больше.

Цитата из показаний Немцова: «…я встретил Калустова и сразу узнал его по приметам, которые назвала мне жена. Когда я его увидел, то понял, что это именно он». Вот эти приметы: «Мужчина славянской внешности, около 60 лет, рост примерно 180 см, лицо овальное с глубокими морщинами, брови густые, волосы седые». Уважаемые читатели, уверена, что среди ваших знакомых есть немало людей с такими приметами.

Странно, но следствие не рассматривало больше ни одной (!) версии случившегося, не искало иных лиц, априори «назначив» виновным Эдуарда Калустова. Не утруждали слуги закона себя и поиском ответа на вопрос, зачем, уважаемый человек с безупречной репутацией напал с ножом на женщину, чтобы завладеть продуктами? Учитывая, что после его дня рождения, отмеченного накануне, холодильник был полон. Напрашивается вывод: кому-то очень хотелось упечь Эдуарда Калустова за решетку. У защитников Эдуарда Аванесовича версий причин его незаконного ареста много: начиная от интереса к его недвижимости (был в жизни Эдуарда Калустова судебный процесс с дележом имущества), вплоть до того, что пенсионера «подставили» сами пострадавшие.

- Например, в ходе нашего собственного расследования выяснился любопытный факт, что примерно за две недели до совершенного на нее нападения гражданка Немцова обращалась в травмпункт с телесными повреждениями, - говорит защитник Александр Жогло. - Она поссорилась с мужем, он ее ударил. Мы разыскали эти документы, но следствие их не приняло во внимание.

В общем, иные версии возникали почему то не у тех, кому это по должности положено. Любопытно и то, что никто из соседей не видел нападения на Немцову, не слышал криков о помощи. Зато есть показания – в день преступления была суббота, и многие люди возились в своих палисадниках, приводя их в порядок, – видевших проходившую по улице Викторию (именно в то время, когда, по ее словам, было совершено нападение), но не заметивших ни крови на ее одежде, ни особенностей в поведении, указывающих на то, что ее ткнули ножом. Да и следы крови обнаружены лишь в комнате, снимаемой супругами Немцовыми, да у калитки домовладения. Никого не насторожило и то, что все четыре дня после происшествия Немцовы твердили, что рана Виктории получена по собственной неосторожности в быту. И только после задержания «преступника» поменяли версию.

Впрочем, квартирный хозяин Немцовых, Григорий Габрилян уверен, что Олег Немцов к ранению жены не причастен:

- Олег с Викой прожили у меня на квартире два года, - говорит он, - и я не слышал даже, чтобы они ссорились. Всегда так ласково друг к другу обращались: «зайка», «котик». Двое деток у них. Нет, не верю, что Олег ее мог ударить. Правда, я увидел ее окровавленную лишь тогда, когда Олег побежал ловить машину, чтобы отвезти жену в больницу. После того как на Вику напали, они еще с полгода у меня квартировали, пока свой дом не купили.

Гримасы правосудия

Как бы то ни было, но все вышеперечисленные нестыковки «проглядели» и прокуратура, и суд первой инстанции, гособвинение, кстати, представлял помощник прокурора Пятигорска В. Багиев, впоследствии сам попавший под следствие - он обвиняется в организации убийства родного отца («Прокурор «заказал» отца», «СП», 22.09.06). В результате 68-летний старик был осужден и отправлен «отдыхать» в места не столь отдаленные на 11 лет и оштрафован на 20 000 рублей. Не помогли ему ни непризнание своей вины, ни отсутствие улик и иных доказательств, кроме опознания потерпевшей, ни безупречная характеристика – Эдуард Калустов 38 лет отработал во вневедомственной охране электриком наладчиком систем сигнализации, - ни очевидная абсурдность обвинений, ни иные резонные доводы.

- Посудите сами, - говорит Эдуард Аванесович, - 15 апреля 2004 года у меня был день рождения – «стукнуло» 68 лет. Все 68 лет я был порядочным человеком, а на следующий день ни с того ни с сего превращаюсь в «отморозка», калечу и граблю женщину. И все – из-за каких то продуктов стоимостью в 600 рублей. Я вполне обеспеченный человек: на тот момент получал пенсию и еще работал, у меня два дома, один из которых я сдаю квартирантам.

Известие об аресте Эдуарда Калустова стало настоящим шоком для всех, кто его знал: родных, друзей, соседей и сослуживцев. Среди тех, кто горой встал на его защиту, - композитор, лауреат всесоюзных и международных конкурсов, автор всенародного хита «Носики-курносики» Эдуард Григорьянц:

- Я его знаю с детства. Это святой человек, в жизни не обидевший мухи. И это вам подтвердят сотни людей, которых два года никто не хотел слушать. За этот беспредел должны ответить те, кто упек невиновного человека за решетку.

Тем не менее восстанавливать истину пришлось не один год с помощью Уполномоченного по правам человека в СК Алексея Селюкова.

- Изучив материалы дела, мы ужаснулись нагромождению фальсификации и лжи, - говорит Селюков. - Понадобилось семь(!) новых судебных заседаний, чтобы все-таки убедить правосудие в невиновности человека. Причем хочу сказать, что оправдательный приговор Калустову был вынесен еще 18 августа 2006 года – суд согласился с нашими доводами о «следственной липе». Но не тут-то было – прокуратура вносит представление об отмене оправдательного приговора. И все начинается заново. К счастью, 1 февраля определением кассационной коллегии краевого суда оправдательный приговор оставлен в силе, а за Калустовым признано право на реабилитацию. Но! Человек успел провести за решеткой полтора года, потерять здоровье, душевный покой, веру в правосудие.

Почему же столь упорно, несмотря на полную несостоятельность доводов обвинения, милиция и прокуратура стремились «посадить» Калустова? Ответ очевиден: если бы силовики согласились с оправдательным приговором, получили бы, фигурально выражаясь, большой нагоняй – дело то о нападении на Немцову по сию пору не раскрыто, истинный преступник на свободе...

Нездоровая какая-то тенденция просматривается в работе правоохранительных структур: вспомнить хотя бы дела председателя Ставропольской городской организации профсоюзов работников культуры Веры Вербицкой, осужденной за мошенничество на основе одного лишь опознания, или Димы Медкова, о котором не раз писала «СП». И это только самые громкие, нашумевшие по всей России дела. Страшно подумать, что будет, если копнуть глубже.

У Фемиды – богини правосудия – как известно, на глазах повязка. Дабы судила она, как говорится, не взирая на лица. Но сдается, что порой эта повязка просто мешает увидеть истину.