Крестьянский исход

О неуклонном сокращении количества жителей говорят статистические данные и по нашему Туркменскому району: на 1 января 2001 года здесь числилось 29,3 тысячи человек, а через два года их стало меньше на 400. У нас есть поселки, в которых всего-то по две сотни жителей. Конечно, мне могут возразить: мол, эта «усушка» населения составляет менее двух процентов от его общего количества, а нынешние прагматики вполне могут посчитать ее статистической «погрешностью». Конечно, о стремительном, как в целом по стране, уменьшении числа жителей в нашем районе говорить нельзя, однако вот что получается: за десять лет (1991-2001 гг.) население возросло всего лишь  на 600 жителей, а за один только год третьего тысячелетия уменьшилось почти на полтысячи.

И еще. В 1990 году в районе родились 542 ребенка, в 2005 году - только 264. Такая вот печальная арифметика. И поскольку две трети населения района (по России - более 80 процентов) составляют русские, то в количественном исчислении этот процесс вполне можно охарактеризовать как русский исход, из десятилетия в десятилетие продолжающуюся деградацию основной, государствообразующей, нации нашей страны.

Откровенно говоря, тех, кто остался сегодня на селе, крестьянством в прямом понимании этого слова уже не назовешь. В том же Туркменском районе в начале 90-х годов было 11 крупных сельхозпредприятий, в которых трудилась большая часть населения. Что удивительно, все 11 хозяйств выжили в условиях гиперинфляции того десятилетия, а вот начавшаяся на стыке тысячелетий «стабилизация» подкосила большинство из них. Сегодня в районе осталось пять «могикан»: СПК «Рассвет», «Путь Ленина», «Владимировский», «Кучерлинский» и «Красный Маныч». Прочие обанкротились, ликвидированы или претерпели дробление. При этом количество занятых в сельхозпроизводстве работников сократилось во много раз. 15 лет назад только в одном колхозе «Путь Ленина» трудились 1100 человек, пять лет назад во всем агропромышленном комплексе района оставалось уже чуть более 5000 работающих. Сегодня - еще меньше. Молодежь в массовом порядке уезжает.

Учитывая неблагоприятный экономический прогноз, можно сделать вывод, что доля сель-ского населения и далее станет уменьшаться. Значит, таким сельскохозяйственным районам, как наш, грозит и дальнейшая деградация. Число жителей будет неуклонно снижаться.

Кто же тогда будет кормить горожан экологически чистой курятинкой, картошечкой? Вошедший в число приоритетов проект «Развитие АПК» пока еще остается одиноким деревцем, в тени которого находится место не многим. Подтверждение тому уже получили наши «ходоки», безрезультатно обивая пороги различных кабинетов и банковских офисов. Значит, и эта соломинка не способна пока спасти русское село от разрухи.

Если сегодня один селянин-землепашец должен кормить троих горожан, то далее это соотношение будет меняться также не в его пользу. И, если честно, немногие из сегодняшних молодых людей согласятся горбатиться на земле за гроши, как их деды. Они бегут от неустроенности села в город. Только по Туркменскому району до полутора тысяч человек находятся за пределами района в поисках заработка: в Ставрополе, Чечне, Москве и т.д.

Традиционный сельский быт постепенно размывается. Власть, пришедшая в начале 90-х годов ХХ века на смену коммунистической, объявила своей целью создание в стране класса собственников, хозяев земли русской. Но практическое осуществление этого лозунга привело лишь к обнищанию, разорению русской деревни. Большинство «хозяев», которыми реформаторы мыслили фермеров, ныне копошатся на своих жалких гектарах и не знают, что с ними будет завтра. Производят лишь около пяти процентов ВВП.

Правда, в Ставропольском крае фермерский «каравай» ныне довольно весом - более 1 млн. тонн. Однако, по большому счету, фермерство так и осталось вариантом личного подсобного хозяйства, то есть кормящим в основном себя. Коллективные хозяйства находятся под «прицелом» – их банкротят, а гильдия внешних управляющих распродает за гроши имущество вчерашних колхозов и совхозов, нисколько не заботясь о судьбе их тружеников. И только безответственность прежних руководителей способна конкурировать по разрушительной силе с цинизмом этих временщиков.

Да вот и живой пример: двое пенсионеров, мужчина и женщина из аула Куликовы Копани, рассказали мне о своей беде:

- Мы проработали в своем хозяйстве 40 и 46 лет, а при увольнении с нами даже не рассчитались с задолженностью по зарплате.

Далее выяснилось, что на пенсию их определили соответственно в 1999 и 2001 годах. К тому времени вместо СПК имени Кирова хозяйственную деятельность осуществляло уже ООО «Куликовокопанское». Оно разорилось и ныне полностью ликвидировано: сданы печати, ООО вычеркнуто из госреестра. Юристы пояснили, что иск по выплате задолженности следовало подавать по месту нахождения должника. Однако в данной ситуации такового уже нет. А на это, как говорится, нет и суда.

…Таким образом, вырисовывается довольно мрачная перспектива: коллективные сельхозпредприятия уходят в прошлое, большой капитал берет в оборот всю землю, обрабатывая ее и собирая урожай импортной техникой с наемной рабочей силой. Вот и не согласись тут, что селу продолжающаяся с прошлого века урбанизация уготовила печальную участь. Патриархальный сельский быт становится музейной редкостью. Тем, кто останется здесь, придется смириться с ролью сезонной сельхозобслуги.

Спросите: а как же жить не желающей смиряться с такой перспективой российской «деревенщине»? Ответ один: сеять и убирать хлеб, рожать ребятишек. И отчаянно верить, что у государства когда-либо спадет пелена с глаз, оно поймет, что русское село нуждается во внимании, соответствующем исторической роли крестьянства как станового хребта державы Российской.