Вот Бог, а вот…

У моего поколения отношения с церковью непростые. В школе и вузе мы учились в период воинствующего научного атеизма. Помню, в университете у меня была блестящая пятерка по этой дисциплине. Преподаватель нахвалиться не мог. И в семье у нас никто не ходил в церковь. А мама скрывала, что все же покрестила меня в младенчестве – «так, на всякий случай, мало ли…». Так что в моей жизни был довольно большой период, когда я с гордостью говорила, что я - некрещеная. А попав во время летней практики с сокурсницами в сельскую церковь – просто так, посмотреть, дичилась всего, что там происходило. Особенно батюшки, который обрызгал меня с ног до головы какой-то водой, которую бабушки называли святой. Одна мне еще шепнула, что мне повезло, больше божьей благодати опустится на мою голову.

Пришло время – я сама пошла в церковь под увещевания близкой подруги мамы, которая в отличие от нее всю жизнь истово веровала, наизусть знала Библию, все молитвы и обряды. В ее лице в свои тридцать лет я и обрела крестную. И только после этого моя мама призналась, что в моей биографии было все, как заведено веками на Руси, окунали в купель и меня. Что ж, лучше дважды. Наверное, это не грех. Примерно в том же возрасте я начала по-настоящему задумываться и над «божественными» вопросами. Тем более что крестная сразу после обряда подарила мне «Закон Божий», где все понятно, доступно, в расчете на школьников, растолковывалось. Прочитала с интересом. И Библию прочитала. И обнаружила, что очень многое знаю из того, о чем в ней написано. Православная христианская вера, независимо от режимов (гонят ее или прославляют и приближают), пропитывает всю нашу жизнь. Это составная часть культуры. Бог – это душа, это высшее знание, это необъяснимое, которого так много вокруг, это сомнение, грызущее душу, это эстетика, это доброта, это всепрощение. Это еще много простых истин, которые и делают нас людьми, несмотря ни на что. Тогда как вокруг столько от сатаны, если переходить на понятия религиозные.

Но в то же время у меня до сих пор остается неприятный привкус предательства, которое продолжает совершаться. Вначале мы были атеистами. Теперь мы все верим. Почти любой политик или другой публичный человек считает своим долгом в интервью журналисту обязательно сказать, что он человек верующий и всегда… веровал. Я не могу доверять на сто процентов искренности подобных заверений. Это мне напоминает одно из последних высказываний Виктора Ющенко, что «отвечать он будет только перед Богом». Показательно, что к Его помощи кандидат в президенты Украины прибегнул именно в тот момент, когда на последних теледебатах в Харькове оппонент задал ему трудный вопрос. При чем здесь Бог?! Зачем же святым спекулировать? Держи ответ перед избирателями, которые вынуждены третий раз голосовать, чтобы выбрать из вас двух, таких хороших…

Да и в самой церкви также есть немало такого, над чем стоит задуматься, прежде всего самим представителям духовенства. …Я шла в церковь, искренне желая проникнуться благостью веры. Но это никому не нужно, как мне показалось. Итак, надо было исповедаться, согласно обряду, в тот же день, день крещения. Моя крестная бросилась к молодому батюшке (кажется, даже моложе меня) с просьбой посвятить меня, новообращенную, в это таинство… Знаете, что он ответил?! У меня это засело в памяти, кажется, навсегда. Он сказал: «Прием окончен». Так что таинство я вынуждена была проходить со второго раза. На следующий день мы с крестной пришли в «приемные часы». Но сама форма исповеди меня привела в шок. Я думала – это что-то интимное, непарадное. А нас исповедали всей толпой: видно, больно много народу, жаждущего пищи духовной, набежало. Выглядело это так. Батюшка перечислял грехи. А толпа, я в их числе, должна была после каждого говорить: «Грешен!» или «Грешна!». Ну разве что после «не убий» не подразумевалось дружного хора. Я немного понаблюдала за этой сценой прилюдного самоуничижения и ушла. Это не означает, что я теперь не хожу в церковь. Но не боюсь сказать, что для меня не стало панацеей – бежать в обитель Божью всякий раз, когда у меня проблемы, как это делают некоторые. У меня, наверное, по сей день своеобразные отношения с Богом. Я бываю в храме, когда в душе особенная тишина. Не берусь это объяснять. По большому счету, я так и не стала верующей в расхожем понимании этого слова.

И объясняется это, видимо, еще и тем, что я знаю: есть Церковь и таинство Веры, а есть духовное чиновничество, которое подчас мало чем отличается от нашей достославной бюрократии. В том числе и в жажде наживы. Ни в коем случае не хочу обобщать. Но не понимаю, почему сейчас в некоторых храмах так дорого берут за совершение обряда крещения (помню, на заре рыночных реформ я прошла через него бесплатно), равно как и за другие. Почему вошло в практику за освящение нового автомобиля «лупить» с хозяина (пусть он даже и новый русский) аж от 1 до 5 процентов стоимости самого автомобиля. Как обстоит с этим в нашем крае, не знаю. А в Москве принято. Мне рассказывали знакомые бизнесмены, имеющие деловые отношения с тамошними фирмами. Не понимаю, почему святые храмы превратили в выставки-продажи не только различной духовной утвари, но и вещей, не имеющих никакого отношения к вере. Взять хоть столичный храм Христа Спасителя, где можно купить любое ювелирное украшение (без всякой религиозной символики), книгу – далеко не духовного содержания и т.д. В Троице-Сергиевой лавре, где я побывала прошлым летом, послушник в рясе, торговавший иконками «в окладах и без оклада», на меня просто вызверился, когда я попросила показать образок Николая Угодника: «Вы что, сами не знаете, как он выглядит?!». Каюсь, не разглядела. Но разве так должны истинно верующие разговаривать с теми, кто потянулся к вере? А Николай Угодник, вообще-то, мой любимый святой, именно по причине несвершения им никаких сногсшибательных духовных подвигов. Он не сгорел на кресте, просто всю свою долгую жизнь он любил людей, помогал им и освещал их путь Верой.

Когда мы пишем о сектах и сектантах, то, как правило, обязательно (это также позиция и официальной церкви) подчеркиваем, что далеки-де те от истинного пути, сбивают с него членов своей паствы, преступно пользуются их легковерием. Да мало ли что еще… А, может быть, к ним прибивается та самая часть людей, нуждающихся в духовной поддержке, которые пришли в православный храм в «неприемные часы»?