Пожар во флигеле,

В один из ноябрьских дней в министерство образования края поступили сразу три жалобы из Красногвардейского района. Две – на действия директора гимназии № 1 села Красногвардейского И. Белых. В третьей жаловались на педколлектив и директора школы № 4 села Новомихайловского Н. Солдатенко. Ситуация выглядела как нештатная, и министр А. Шабалдас создал комиссию для служебного расследования. Вместе с комиссией выехал и корреспондент «Ставропольской правды», чей взгляд на случившееся мы предлагаем читателю.

Конфликт первый.

«Нужно было получше сговариваться…»

О нем сообщила Эугения Деренская, мать одиннадцатиклассника из гимназии № 1 села Красногвардейского. Эугения Витавсовна была недовольна тем, что старшеклассники, включая и выпускников, в сентябре-октябре убирали лук на поле у предпринимателя С. Жидкова. Хотя сын Э. Деренской Руслан работал «на луке» лишь один день, а затем ездить отказался, по ее мнению, ему и другим старшеклассникам был нанесен ущерб, так как систематические занятия с ними в это время в школе не велись.

Жаловалась Э. Деренская и на то, что решение об участии детей в уборочных работах не обсуждалось с родителями. В разговоре с комиссией она сообщила, что слова Руслана, вернувшегося из школы, «завтра едем на лук» были для нее полной неожиданностью.

Разобраться в простой, на первый взгляд, ситуации оказалось непросто по той причине, что почти все, с кем мы беседовали, противоречили друг другу. Собственно, это оказалось лично для меня главным впечатлением от поездки. В голове все время вертелся один из «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского - «Пожар во флигеле, или Спасение во льдах». Помните, там Мишка с Дениской увлеклись игрой в хоккей и опоздали в школу. Но опоздание объяснили по-разному: один сказал, что они вытаскивали из горящего флигеля мальчика, другой – что спасали из-под льда тонущую в реке девочку. Получив от учительницы нагоняй, герои сделали резонный вывод: нужно было говорить правду или получше сговариваться…

Нечто подобное услышали и мы. Версия одного десятого класса во время встречи с комиссией: работали после уроков, которые проводились полностью, каждый день и для всех. Потом-де подъезжал транспорт и увозил в поле… Говорили это дети, глядя на нас совершенно ясными, честными глазами – и, между прочим, в присутствии своего педагога. Но уже в следующем десятом и в одиннадцатом рассказывали по-другому: «на лук» ездили с утра, а в классе на уроках оставались трое-пятеро человек, которые получили освобождение по здоровью либо работать не захотели.

Версия администрации явила собой новый вариант. В поле выезжали сменные звенья, по 4-6 человек от класса, которых потом учителя отдельно консультировали по пропущенному материалу.

То же и с количеством отработанных (а значит, пропущенных в школе) каждым учеником дней. Дети и группа родителей, с которыми мы встретились, говорили о 14-18 днях. По документам, представленным директором И. Белых, каждый ученик пропустил не более недели. Причем, как выяснила комиссия, в классных журналах и эти пропуски не везде проставлены, а некоторым детям в дни работы даже выставлялись в журналы оценки. Так же не удалось установить точно, насколько родители были осведомлены о предстоящих работах…

Но вернемся к документации. Комиссия установила следующее. Согласно приказу директора гимназии и по договору с предпринимателем С. Жидковым планировалась работа учащихся в поле по прополке и уборке овощей, которая и была выполнена осенью в учебный период. При этом «директором гимназии И. Белых был нарушен порядок составления договора, который не отвечает предъявляемым требованиям и нарушает гражданские права детей: отсутствуют расчет по оплате выполненных работ; не оговаривается ответственность сторон; содержание договора дает основание для признания его «Договором на оказание услуг», так как речи о сотрудничестве в его содержании нет. В нарушение Трудового и Гражданского кодексов РФ оплата труда детей производилась согласно решению предпринимателя без расчетов и была установлена в размере 20 тысяч рублей».

На эти деньги С. Жидков приобрел и передал школе телевидеотехнику. Когда ситуация была пересказана Л. Луценко, директору Галюгаевской средней школы Курского района, известной своей замечательной УПБ, та заметила, что ее школьники вначале составили бы бизнес-план, все просчитали, а затем решали, стоит ли работать за означенную сумму. Но ведь то Галюгаевская ученическая, которая действует в реальности, а не на бумаге. Что касается попыток администрации Красногвардейской гимназии выдать осенний «трудовой десант» за работу бригады, то критики эти попытки не выдерживают.

Комиссия подтвердила содержащееся в жалобе Эугении Деренской утверждение о том, что права детей на получение качественного образования в связи с «луковой историей» были нарушены. Ибо качественным преподавание в старших классах гимназии в сентябре-октябре назвать никак нельзя, даже при наличии индивидуального консультирования...

Не все, однако, думают так, как Э. Деренская. Я вместе с членами комиссии встречалась с родителями Т. Губаревой, О. Мирошниченко, А. Чернявским, Т. Деренской, С. Луниной. Хотя их дети учатся в старших классах, у троих – выпускники, родители не видят в случившемся ничего особенного. Э. Деренскую за жалобу осуждают. По своим школьным годам они помнят ту же работу в поле по осени. Так в селе, по их мнению, было и будет всегда. И все бы правильно, деревенские дети должны уметь и любить работать на земле. Есть только одно «но». Учебное заведение, о котором идет речь, носит статус гимназии. Это значит, что оно должно давать знания выше, чем обычная школа. Ни о каком отвлечении «на сторону» в учебное время при гимназических программах говорить не приходится. Предполагается, что именно для получения высокого уровня образования родители и отдают сюда ребенка.

Но понимают ли они это? Вы-скажу крамольную мысль: а востребована ли сегодня такая модель образовательного учреждения на селе? И не спешим ли мы? Вот уже к профильному, во многом элитарному образованию переходить нужно через три-четыре года, причем повсеместно. А готово ли к этому общественное мнение?..

Конфликт второй.

«Я не мельник,я – ворон»?

Вторая жалоба на директора все той же гимназии поступила от молодого педагога Алексея Троцкого. Будучи сельским учителем, Алексей Николаевич имеет отсрочку от призыва в армию. Каково же было его удивление, когда в октябре нынешнего года он получил повестку из райвоенкомата. Обратившись туда, А. Троцкий выяснил, что, оказывается, он уже не учитель, а, как сказано в справке, представленной гимназией и подписанной И. Белых, работает там «в должности оператора ЭВМ».

Добраться до истины и здесь оказалось непросто. Взять хотя бы записи в трудовой книжке Алексея Троцкого. 18.09.2000 года он «назначен преподавателем информатики в компьютерном классе» (так записано). 27.01.2001 года «освобожден от должности учителя физики, оставив часы математики» (здесь и дальше стилистика оригинала). Когда и кто поручал ему вести физику и математику, осталось неизвестным. Следующая запись от 28.08.2002 года гласит: «Освобожден от совмещения деятельности учителя математики, оставив в основной должности преподавателя информатики». Так же неясна и ситуация с его последней по времени должностью. Комиссия обнаружила два приказа, согласно которым 30 августа 2003 года Алексей Троцкий был назначен: а) учителем информационной технологии с нагрузкой 8 часов; б) оператором ЭВМ на ставку по 12 разряду ЕТС. В трудовой книжке записей об этом нет, из самих приказов неясно, какая из должностей является основной, а какая – совместительской. Если Троцкий - учитель информационной технологии с совмещением обязанностей оператора ЭВМ, то призыву он не подлежит. Если наоборот – то ему самое время служить. Может быть, директор, давая справку в военкомат, как некогда батюшка Петруши Гринева, решила: «Пусть послужит, да будет солдат»? Алексей Николаевич с этим не согласился, в течение нескольких дней уволился и устроился на работу учителем в Красногвардейскую среднюю школу № 11. Что интересно, увольняли его из гимназии № 1, записав в трудовой книжке: «Уволен с должности преподавателя информатики». Кто же он все-таки был, «мельник или ворон» (как поется в известной опере Даргомыжского)?

В школе от разных людей мы слышали о конфликте между директором и учителем информатики. Говорили то ли о пропадавшем из школы, то ли об испорченном якобы А. Троцким модеме, но опять же никаких письменных выговоров молодому педагогу И. Белых не издавала. И все-таки мнение о том, что директор хотела избавиться от учителя, который ее не устраивает, в Красногвардейском бытует. А как еще молва может объяснить столь необъяснимые действия руководителя гимназии?

Конфликт третий.

Мяч без права передачи

Третья история, о которой рассказала министру образования Алексею Шабалдасу Марина Ивановна Переверзева из села Новомихайловского, едва не закончилась трагически.

Суть случившегося такова: дочь Марины Переверзевой Оля, восьмиклассница Новомихайловской школы, серьезно пострадала перед началом урока физкультуры. В нарушение правил техники безопасности дети зашли в спортзал на перемене. Одноклассник Оли Дима Юров играл с тяжелым баскетбольным мячом и попал ей в голову. Оля потеряла сознание. Дальнейшее происходило уже в присутствии учителя физкультуры А. Немцова. Когда девочка пришла в себя, он послал кого-то из ребят к медсестре школы Г. Астаниной, которая, не наведавшись в спортзал, прислала Оле таблетку от головной боли. Ей, однако, от таблетки лучше не стало. Домой Олю отвела подружка. Только вечером, вернувшись с работы, мать Марина Ивановна вызвала «скорую помощь». Девочку немедленно отвезли в больницу, где обследовали. Первичный диагноз был: закрытая черепно-мозговая травма с сотрясением головного мозга. Две недели Оля Переверзева провела в Красногвардейской районной больнице. За это время ее не навестили ни одноклассники, ни классный руководитель, ни учитель физкультуры, ни директор школы. Не был у нее и Дима Юров. На жалобу Переверзевых о случившемся в школе несколько дней не реагировали. Более того, директор Н. Солдатенко не сразу поставил в известность о происшедшем районный отдел образования, хотя должен был сделать это немедленно. Впрочем, и ему о случае на уроке физкультуры сообщили не сразу. Поразительно и поведение единственного школьного медика - медсестры. Узнав о том, что кому-то из детей стало плохо, она безусловно должна была провести первичное обследование, вызвать врача.

Сейчас Оля Переверзева уже дома. Врачи говорят, что последствия сотрясения мозга пройдут со временем, но головные боли пока держатся.

Ф. Страчкова, заведующая сектором здоровьесберегающих технологий министерства образования СК, которая встречалась со всеми участниками конфликта, рассказала, что ее поразило равнодушие к судьбе девочки как детей, так и взрослых в школе.

Между тем Новомихайловская школа совсем небольшая, в ней учатся 280 детей. Тут каждый ребенок на виду. И первое, о чем думаешь: можно сколько угодно говорить о здоровьесбережении, обучать девочек отдельно от мальчиков, писать за конторками и т.д. – но настоящая забота о здоровье детей все же не в этом. Она во внимании к каждому ребенку.

Когда-то, когда я была совсем молоденькой сельской учительницей, у меня в разных классах занимались пятеро мальчишек из семьи Кормишиных. Воспитывала их мама, без отца, но ребята были чистенькие, аккуратные, хорошо учились. И одна пожилая учительница как-то сказала мне об их матери: дело в том, что Вера, хоть к концу дня от усталости падает, никого из детей в постель не уложит, пока они ноги не помоют. В этом наивном, на первый взгляд, утверждении, мне кажется, была своя мудрость. За душевным и физическим здоровьем этих мальчишек стояли любовь и большое чувство долга их матери. Те, кто работает в школе, должны этими качествами по отношению к детям обладать.

И еще они должны быть правильными людьми...

Иначе модернизация, профилизация, здоровьесбережение и прочие умные и правильные слова лишь словами и останутся…