«Я в весеннем лесу пил березовый сок…»

Конечно, время сильно меняет людей, но и в свои 65 Ножкин остался все таким же подтянутым, подвижным, общительным, его голос все так же проникновенно звучит со сцены. Артист, что называется, держит форму.

«Старая школа», как говорит Михаил Иванович. Школа школой, но тут видны и характер, и талант, и неподдельный интерес к жизни, к людям. Москвич по рождению, проживший жизнь в столице, он с первой минуты нашел верный тон разговора с публикой, живущей в степной хлебородной провинции: начал со стихов, посвященных людям, работающим на земле, тем, «без кого не было бы ни хлеба, ни нас, ничего вообще бы не было!» Читал не как артист, исполняющий концертный номер, а просто как человек, открывающий залу сокровенные мысли. И лишь потом, взяв в руки верную спутницу-гитару, запел.

Стыдно признаться, но только тут довелось, например узнать, что Ножкину принадлежат очень многие любимые наши песни, которые мы пели еще в студенчестве, не задумываясь об авторстве. «Мы вам честно сказать хотим», «Последняя электричка»… Они сначала были песнями то одного, то другого поколения, а вот сейчас возвращаются снова, в исполнении молодых певцов. Услышать их из уст знаменитого автора – особый случай. И недаром появились слезы на глазах у людей, когда артист запел еще одну поистине знаковую для нашего народа песню из фильма «Освобождение»: «Мы так давно, мы так давно не отдыхали, нам было просто не до отдыха с тобой. Мы пол-Европы по-пластунски пропахали, а завтра, завтра, наконец, последний бой. Еще немного, еще чуть-чуть…». Потом зрители улыбались веселой и одновременно полной сарказма песенке про доставшую всех Америку: «Желаем мы тебе, Америка, всего того, что ты желаешь нам!» Потом напряженно замерли, слушая жесткие чеканные фразы про «время окаянное над Россией в октябре», про то, как «над великою державою снова рыщет воронье». А когда зазвучала «Я люблю тебя, Россия», весь зал встал да так и простоял до конца… Люди почуяли неподдельность этого необычного диалога, который Ножкин вел как-то очень запросто и в то же время без дешевого заигрывания с залом. Он честно, порой в жестких, но точных выражениях говорил про то, чем живет сегодня вся страна, тут была жгучая боль вперемешку с неистовым оптимизмом. Тема России стала лейтмотивом и нашей беседы с Михаилом Ивановичем после его выступления.

Но первым делом я все-таки спросила, почему же мы сегодня так мало, почти ничего о нем не знаем. И вновь имела возможность убедиться, как чересчур зависим мы с вами от телевидения, ставшего для многих едва ли не единственным источником информации и пищи духовной. А вот Михаил Ножкин явно не дружит ни с «ящиком», ни с его творцами. Не желает участвовать в этих «дерьмовых ток-шоу» и прочем. Как не участвует ни в каких политических партиях.

- Куда мне с моими убеждениями на телевидение! У меня ведь одна партия – Россия…

Итак, оказывается, Ножкин никуда не делся, не исчез, он по-прежнему активно работает на сцене, которой отдано уже 45 лет. Занят концертной деятельностью постоянно. И, конечно, продолжает писать, причем не только стихи и песни, но и сценарии, даже оперетту написал. Много общественной работы как у члена президиума Всемирного Русского Народного Собора, члена правления Союза писателей России и проч. При этом остался верен собственным раз и навсегда усвоенным с горького военного детства жизненным установкам. Главным подарком судьбы он считает: «не скурвился, сохранил природу человеческую, и мне не стыдно смотреть в глаза ни дворнику, ни президенту!». А ведь сколько раз пытались завлечь его, обладающего таким выигрышным ораторским и актерским даром, в разные партии и всевозможные блоки и движения, большие деньги предлагали и предлагают за одно лишь славное его имя. Он же словно сам себе партия, со своей простой и мудрой идеологией: будь человеком, не воруй, не убивай, почитай мать и отца, люби Родину. Ничего нового, правда? Но как здорово, что есть среди нас именно сегодня такие люди, способные честно говорить о том, что все мы видим, чувствуем, но – молчим. Но, выступая против всякого рода и калибра мерзавцев, Ножкин не позволяет себе ругать «эту страну».

- Можно ругать начальство или кого угодно, но оскорблять страну и народ – скотство. Кто ты такой говорить о народе – о целой цивилизации – «эта страна»?! Когда пришли к власти «развальщики» и впервые сказали «эта страна», я понял, кто они такие… И дальше. Ножкин не был бы Ножкиным, если бы не добавил свое, явно выстраданное:

- И все-таки Россия поднимется, обязательно! Уже появляются люди, главное – среди молодежи, в которых пробуждается чувство наших великих корней.

Беда России, убежден Михаил Иванович, в присущей нам наивно-святой вере в Слово. У нас всегда ценилось, если «человек сказал!». Слово решало все. Сразу приходит на память библейское «в начале было Слово», как воплощение духа. Россия действительно неотделима от высокого слова. И вот на этом нас всегда покупали. Обещали народу то всеобщее благоденствие, то всеобщее обогащение. А на деле? На деле – беспредел, истерзавший страну. Всего ужаснее, что никто за содеянное не ответил. («Один, помните, на рельсы лечь обещал. Но не лег… Он, видите ли, больше не будет!») Ножкину, для которого Слово – это еще и профессия, обидно и горько. Он возмущен.

- Зачем же тогда браться за власть? Я же вот не пошел ни в министры, ни в депутаты. Потому что не умею экономические вопросы решать. А те, кто взялся, значит знают – как? Играют словами – «дефолт», «процент», «инфляция», а по сути издевательство. Придумали тоже: «бюджет с профицитом». А ты скажи – с прибылью. И народ поймет. Правда, потом спросит: а где же прибыль, куда дели, как потратили?.. Мордуют русский язык, а в нем – история народа и душа народа. Все – от языка, он – способ сохранения информации и развития. Русский язык – это мы, как представители огромной цивилизации, одной из самых мощных и достойных.

- Однако нам всерьез говорят о неизбежном ее закате, дескать, вот рухнула когда-то Римская империя, ну и ничего, бывает, теперь ваша очередь…

- Да ничего подобного! Пусть даже не надеются. Россия выстоит. А эти последние 15 лет для истории – один миг. Он уже проходит. Конечно, мы никому не нужны сильными и крепкими, мы им все поперек горла, но уж позвольте нам самим у себя в доме разобраться, - горячится Михаил Иванович.

Он непримирим к навязчивым западным «учителям» и «советчикам». Вспоминает опять же историю и ее уроки. Как Россия веками спасала, заслоняла «эту задрипанную Европу» (!) от Азии, а «они и спасибо не говорят». Да, впрочем, и не нужно России «их спасибо». Беспримерное же терпение нашего народа Ножкин тоже объясняет по-своему:

- У нас всегда вопрос стоял так – победить или умереть.Нам другого никогда не давалось, потому и терпим долго – силы копим… Это они там в Европе могли сначала немножко повоевать, потом пойти попить кофейку, встретить рождество, переженить детей, а потом еще немножко повоевать и так – сто лет,.. - Михаил Иванович иронизирует, насмешливо щурит глаза, но взгляд остается вполне серьезным.

Преобладающую часть населения Ножкин числит в своих единомышленниках. Он уверен, что его мысли, столь откровенно и нелицеприятно высказываемые, близки всем нормальным, порядочным гражданам России, желающим блага ей и своим детям. Нужно только осознать самим себя. И жить своим умом.

- Нам все уши прожжужали про права человека. Да, звучит красиво. Только где вы видели в мире какие права? Богатые имеют права богатых, а бедные – сами понимаете… Нет, ребята, сначала обязанности, а уж потом – права. Если человек выполняет свои обязанности, тогда и государству, и самому человеку хорошо. Вроде бы так просто. Но ни один политик наш почему-то не говорит об обязанностях... Нет, нас воспитали иначе и правильнее.

Он вспоминает, как в войну и после нее мальчишкой сам имел свою «кучу обязанностей»: мать с отцом на работе, брат в ремесленном, а ему приходилось и хлебные карточки отоваривать, и печь топить, и картошку чистить, за мукой и керосином в очереди стоять. И все это само собой разумелось, не считая школы. Жизнь учила чувству ответственности. Простая, но, видимо, очень добрая семья взрастила единственного в своих рядах артиста. «Остальные все нормальные», - смеется Михаил Иванович. Впрочем, и он по первой профессии – строитель-прораб. О личном, однако, говорит очень скупо, не то что некоторые «звезды»…

Есть у Михаила Ножкина железная, самостоятельно выработанная формула на тему: в чем смысл жизни? Человек живет затем, чтобы сохранить и приумножить. Сохранить лучшее, что было до тебя, - это как минимум. И попробовать, если хватит мозгов, совести, жизненной позиции, - хоть капельку добавить своего. Если нет, то уж хотя бы не испортить!

- Мы ведь звенья в единой цепи. Если мы этого не сделаем, не сохраним, все обрывается на нас… И ни к чему эти длинные рассуждения о национальной доктрине, национальной идее. Сейчас вообще все такими патриотами стали – перед выборами! А наша национальная идея – дети. Какими их вырастим, такой и будет завтра Россия. Ни больше ни меньше. Хотим сделать страну сильной, здоровой, трезвой, все силы надо отдать детям. Они – наш рубеж для будущего «наступления»…

Отчасти потому Михаил Ножкин и в Ставрополе оказался, когда в общении с нашими спортсменами уловил вот это созвучное его мыслям желание что-то реальное сделать для молодежи, в данном случае – через спорт. Он вспоминает времена, когда ребятишки практически поголовно были заняты во всевозможных секциях, кружках, студиях: интересно жили! И не до наркоты было. Особенно обидно ему, что нашу замечательную идею спортшкол в других странах крепко взяли на вооружение, а мы сами все поломали. Но надо же когда-то и восстанавливать! Будучи в спортивном мире не чужим человеком, Ножкин с сочувствием воспринял заботы ставропольцев: «буду поддерживать!» Его радует самая малая малость, говорящая в пользу его «формулы», например, хотя бы то, как в футбольных переживаниях юного поколения отражается капелька национальной гордости за свою страну – «За Россию!».

* * *

Удивительно цельный человек. Он живет, как подсказывают сердце и совесть. Прозрачно-чистым березовым соком напоена его душа. И как же хочется ему всю свою «милую Родину» напитать этим волшебным живительным соком, чтобы ожила, одумалась, зацвела и запела вместе с ним…