Храмы в России зря не горят…

Наша газета уже знакомила читателя с отдельными деталями поездок владыки Феофана в Северную Осетию и Ингушетию, но в его живом рассказе прозвучали и новые для нас моменты, интересные уже как непосредственное мнение правящего архиерея. Для владыки, по его собственному признанию, встреча с Осетией стала своего рода откровением. Разумеется, он знал о том, что осетины в большинстве – православный народ, но вместе с тем их уклад в значительной степени обусловлен окружением народов, исповедующих ислам. И, может быть, отчасти поэтому в республике сейчас так активно идет строительство православных церквей. Причем в процессе этом участвуют люди самых разных слоев населения – и богатые, и бедные, и рядовые, и занимающие видные посты.

В связи с чем епископ даже слегка попенял ставропольцам. У нас пока лишь только продолжаются разговоры о необходимости восстановления Казанского кафедрального собора на Крепостной горе. Не думаю, заметил владыка, что Осетия настолько богаче Ставрополья. По-видимому, там и у народа, и у руководителей республики есть более глубокое понимание важности вопросов духовного оздоровления общества. Что это – развитое национальное чутье? Неплохо бы нам, живущим в Ставропольском крае, развить его и в себе. Ведь недаром епископ Феофан делает столь серьезное обобщение: с возвращением в Осетию православия возрождается в целом идентичность народа республики. И, наверное, не случайно главным наказом владыки священникам, служащим там, стало пожелание «идти в люди» – в самые отдаленные селения, неся в проповедях веру и надежду.

Тем более, что наряду с положительными моментами жизнь в республике, конечно, далека от идиллии, есть там еще немало проблем. Ибо при всей тяге населения к духовности нередко понятие ее имеет нечеткий, размытый характер, когда в него вкладываются ценности отнюдь не только христианские, но и совсем иные, ничего общего с теми не имеющие. Надо помочь людям разобраться, чтобы не было в головах этакой «каши», сказал владыка. Это в полной мере касается и остальных территорий епархии.

Всем нам важно осознать себя наследниками богатой тысячелетней истории Святой Руси, истории, в которой православие сыграло весьма важную роль – именно православие веками цементировало нас в единое сильное государство.

В Ингушетии на всех уровнях встречали владыку тоже доброжелательно, но, как он выразился, «резануло по сердцу - посты, автоматы, усиленная охрана…». С особым чувством входил он в храм станицы Слепцовской, бывший настоятель которой отец Петр Сухоносов в 1999 году стал жертвой боевиков. В воздухе там и сегодня ощущается напряжение, веет дыханием опасности, а так ведь дальше жить нельзя. И для служителей церкви, пожалуй, нет важнее задачи, чем найти пути практического воздействия на ситуацию, всеми силами пытаться ее «остудить», вернуть в мирное русло. Порадовало епископа Феофана то, что в епархии немало священников, которых можно назвать настоящими подвижниками, например, нынешний настоятель в Слепцовской монах Варлаам, скромный молодой человек, не побоявшийся пойти в приход с такой печальной, трагической судьбой. Глядя на него, я понял, сказал, в частности, владыка, что надо нам быть рядом с паствой своей, что там, в глубинке, в огромной мере решается судьба всей России. Кстати, власти республики по возможности помогают храму станицы Слепцовской. А в столице Магасе собираются построить рядом на одной площади и мечеть, и православную церковь. При этом епископ Феофан заметил, что не принимает упреков в том, что вот, дескать, строят храмы на деньги налогоплательщиков: разве лучше, когда на наши с вами деньги строят казино и бордели?..

Побывал епископ также и в Карачаево-Черкесии, куда ехал с главной мыслью, как он выразился, - не дать себя вовлечь в местную политическую интригу: не секрет, что в ходе предвыборных кампаний находится немало желающих разыграть и «конфессиональную карту», чему были нерадостные прецеденты в той же КЧР на предыдущих президентских выборах. Безусловно, знаковым событием стало открытие с участием владыки в Черкесске памятника славянским просветителям Кириллу и Мефодию. Это первый подобный монумент на Северном Кавказе, и знаменательно его появление не в русскоязычном Ставрополе или где-нибудь в Смоленске и Туле, а именно в столице кавказской республики. Тем более что в ней же наличествует достаточно, увы, сильная националистически настроенная так называемая культурная элита, оказывающая вполне конкретное сопротивление православию. Представители такой «элиты», в частности, категорически против возвращения РПЦ ее исконных земель со стоящими на них древнехристианскими обителями. Возрождение этих обителей как форпостов христианства владыка Феофан считает делом особой важности и актуальности. В то же время он подчеркивает, что вовсе не хотел бы добиваться своих целей методами, способными обострить ситуацию, гораздо важнее прийти к пониманию со стороны мусульман, что православная церковь движима добрыми намерениями. И памятник равноапостольным Кириллу и Мефодию служит установлению именно такого понимания.

Разумеется, немало уже поездил епископ Феофан и по нашему краю, начиная с юбилейных мероприятий 200-летия Кавминвод и завершая недавней встречей с верующими села Пелагиады, где при неясных обстоятельствах до-тла сгорел храм. По поводу пос-леднего печального события владыка сказал, по-моему, знаменательную фразу: «Храмы в России зря не горят… За грехи наши воздается. А новый храм там построим обязательно». Уверен владыка и в том, что если не в этом году, так в следующем точно будет начато восстановление в Ставрополе Казанского собора. Он продолжает активную работу в этом направлении. Кроме того, впереди у владыки еще немало встреч в десятках городов и сел, встреч, которые он намерен провести уже как рабочие, а не представительские. Надеемся поговорить об этом с епископом Феофаном более подробно сразу после возвращения владыки из Москвы, куда его призвали дела в тот же понедельник.