Олег Дуканов: Эти годы прожиты не зря

На вопросы «Ставропольской правды» отвечает начальник Управления ФСБ России по Ставропольскому краю генерал-майор Герой России Олег Дуканов.

- Олег Михайлович, вы уже проработали на Ставрополье более полугода. Можете ли дать какие-то оценки своему коллективу, тем проблемам, с которыми столкнулись?

- Первые впечатления о коллективе я уже высказывал практически сразу после того, как вступил в должность, дав высокую оценку эффективности работы сотрудников краевого управления, их профессиональным навыкам. Мнение у меня не изменилось: коллектив работоспособный, он готов и успешно решает конкретные задачи, стоящие перед нами в интересах обеспечения безопасности края и страны. Традиции высокопрофессиональной работы в нашем управлении имеют довольно глубокие исторические корни, они сформировались, безусловно, благодаря предшествующим поколениям сотрудников органов безопасности. Мы и сейчас поддерживаем очень тесный контакт с нашими ветеранами. Они приходят, охотно делятся опытом. Мы стараемся их привлекать для работы с молодыми сотрудниками. Связь поколений очень важна не только для воспитания, но и для того, чтобы и профессиональные навыки передать из поколения в поколение.

- Еще совсем недавно казалось, что такая связь поколений может прерваться. Лет десять назад ощущался отток профессионалов из вашего ведомства. Более того, как утверждают некоторые источники, частные структуры намеренно «вытаскивали» из рядов чекистов хороших сотрудников, платили им большие деньги... Сейчас такой отток ощущается?

- Ситуация значительно изменилась за последнее время. Впрочем, отток произошел не десять лет назад, а чуть больше. Можно даже конкретные периоды обозначить. Вспомните 1991 год, когда Комитет государственной безопасности СССР прекратил свое существование. Возглавлял наше ведомство Вадим Бакатин, человек, совершенно не знающий специфики работы и далеко не патриот нашей страны. Об этом я могу судить по конкретным действиям, которые предпринимались в то время. И, надо сказать, этот период был довольно тяжелым не только для органов федеральной службы безопасности, но и для других ведомств. Сотрудникам ФСБ досталось, может быть, больше других. Это было связано не только с низким уровнем материального обеспечения, но и с совершенно необоснованной политикой замалчивания результатов нашей работы, огульным охаиванием органов госбезопасности в целом и их истории. Но такой процесс происходил только до 1995 года.

Помимо всего прочего, нужно иметь в виду и такие, скажем, внутренние обстоятельства. Решением руководства и правительства страны в органах государственной безопасности было ликвидировано следствие, и в течение почти двух лет мы работали без него. Это было трудно и в профессиональном, и в моральном плане. Когда сотрудники уходили не по собственному желанию, а в результате принятого организационно-штатного решения, они были вынуждены искать себе применение в других местах. А после того, как вновь возродили у нас следствие - чрезвычайно важную структуру в системе любого правоохранительного органа - компенсировать эту утрату было очень тяжело. Потому что, как показывает практика, следователь, работающий по уголовным делам, подследственным органам ФСБ, становится зрелым и опытным через десять-пятнадцать лет практической работы. И мы - с нуля нельзя сказать, потому что старые кадры все-таки вернулись - практически заново создавали эту службу.

Кроме того, все-таки уровень образования, общей подготовки у наших сотрудников довольно высок. И они оказались востребованы на рынке труда. А мы в тот период просто не могли конкурировать в смысле зарплаты. Это тоже одна из причин, которая побудила уйти самое важное звено – по возрасту, по опыту работы – старших уполномоченных, начальников подразделений. Они тоже были востребованы в других сферах деятельности.

Но начиная с 1996 года процесс пошел в обратном направлении.

- Говоря иными словами, сейчас кадровый дефицит преодолен?

- Сейчас, я думаю, тенденция стабилизации в органах государственной безопасности сохраняется. У нас большая очередь кандидатов и в наши учебные заведения, и на практическую работу. На учебу, например, довольно строгие предварительные отборы. Несмотря на это, конкурс - три-четыре человека на место.

- А с практическими работниками та же ситуация? По данным директора ФСБ России Николая Патрушева, если раньше во всей вашей структуре было пятнадцать процентов вакансий, то сейчас - восемь с половиной. На Ставрополье больше или меньше их?

- Вакансии должны быть по законам управленческой деятельности. Для того, чтобы принимать правильные решения и осуществлять маневр кадрами. У нас сейчас шесть процентов вакансий. Вроде бы это и нормально. Если бы не одно но… У нас этот некомплект приходится на самую важную категорию – на оперативный состав. Это связано со сложностью системы подготовки и отбора для нашей работы. Мы кандидата на оперативную работу готовим, как правило, около года. Потом обучаем в наших учебных заведениях… Хотя оптимально все же вакансий должно быть процентов пять от силы. Именно так и будет, я думаю, через два-три года.

- В преддверии юбилея, может, и некорректно задавать такой вопрос, но он напрашивается. История ВЧК-ОГПУ-КГБ в последние годы обросла самыми нелицеприятными эпитетами. Все руководители и органы госбезопасности в целом - «кровавые чудовища»… Не является ли этот исторический «акцент» чем-то отягощающим для вас, для ваших сотрудников? И не испытываете ли вы лично как офицер потребность в реабилитации своего ведомства?

- Я думаю, что просто глубже надо знать историю органов государственной безопасности, для того чтобы оценить, в какой степени они были «кровавыми». Мы очень хорошо знаем, что специальные службы – ЧК-ВЧК-ОГПУ-НКВД зарождались в период правового вакуума. Они были инструментом в руках руководителей страны. Я напомню статистику. В период репрессий серьезно пострадала творческая интеллигенция. Но в процентном отношении на втором месте – сотрудники органов государственной безопасности. Поэтому говорить о том, что они явились инициаторами этих репрессий, совершенно неправильно. Они были всего-навсего одними из участников политического процесса. И не самыми основными.

Подчеркну, что со времен образования КГБ – я об этом могу судить по собственному опыту - работа органов строилась в строгих рамках существующих законов. Это один из основных принципов деятельности современных органов безопасности, в том числе и Ставропольского края. Я не хочу отрицать, что в свое время действительно имели место перегибы. Это было, и мы это признаем. А подтверждением этого является наша активная работа по реабилитации незаконно репрессированных лиц. Архивы находятся в нашем ведении. А, вообще-то, история – вещь далеко не однозначная.

- Соглашусь с вами в том, что мы о многом судим, опираясь на не всегда достоверные источники. А историю нужно изучать непосредственно. Недавно с удивлением прочитала о том, что и на «кровавого» Берию можно посмотреть по-другому. Оказывается, что с 1946 года он даже не был министром НКВД. Берия в то время уже работал только над атомной бомбой, проявил феноменальные организаторские способности. На эту атомную бомбу работала вся страна... А когда он в 1938 году пришел на смену Ежову, то многих выпустил из тюрьмы. В годы войны партизанские отряды тоже были на нем… А почему-то все кровавые дела присвоили ему. Но, порой, как мне кажется, из исторических уроков не делается соответствующих выводов. И в вашем ведомстве тоже.

- Что вы имеете в виду?

- Долгое время органы государственной безопасности были инструментом в руках руководства страны. И был в этом такой положительный момент. Они наряду с другими общественными институтами, занимались идеологической работой. В последние полтора десятка лет участие российских спецслужб в политической жизни сведено к нулю, были упразднены целые управления... А, согласитесь, именно идеология таких явлений, как экстремизм, ваххабизм, радикализм, порождает терроризм. Присутствует ли идеология в вашей работе?

- Идеология присутствует безусловно. Совершенно неправильно считать, что мы не работаем в этой сфере. В структуре ФСБ России есть Департамент по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом. Так что такая задача стоит. И, если какие-то политические движения, самозваные партии работают не в рамках нашей конституции, они являются предметом нашего внимания. Тот же ваххабизм, который сейчас официально объявлен вне закона. Мы занимаемся этой проблемой. Конечно, не в тех извращенных формах, как это когда-то было. Заниматься формированием идеологии отдельных людей, общества в целом – не наша задача. ФСБ, как, впрочем, и другие спецслужбы, может предоставить только «информацию для размышления» политикам. Но не мы должны формировать идеологию. Нас эти процессы прежде всего интересуют с одной точки зрения: насколько партии и движения, лица и лидеры в своих действиях вступают в противоречие с Конституцией, с действующими законами.

- А что можно сказать о конкретной борьбе с терроризмом на территории Ставропольского края?

- Я думаю, что для каждого ставропольчанина памятны те трагические события, которые происходили в период с 2000 года. Это более десятка взрывов в разных местах Ставропольского края. На памяти у всех страшная террористическая акция Басаева в Буденновске. Я должен сказать, что угроза совершения террористических актов по-прежнему существует. И более того, мы получаем конкретную информацию об их подготовке. И нам удалось сорвать несколько готовившихся терактов, в том числе и на территории Ставропольского края, и в Чечне. Сегодня угроза в основном исходит со стороны Чеченской республики. И не только для Ставропольского края, но и для соседних регионов Северного Кавказа. Именно поэтому мы выстраиваем свои приоритеты с учетом реальной угрозы совершения террористических актов на территории нашего края и региона.

Проводим работу по задержанию участников террористических акций (в прошлом году были осуждены десять человек, в нынешнем – уже несколько), мероприятия по выявлению и задержанию участников буденновских событий. Мы оперативными методами выявили наличие на территории края автомобиля, начиненного 800 килограммами взрывчатки, и предупредили совершение очень опасного террористического акта. Провели совместно с краевым управлением внутренних дел еще ряд мероприятий, направленных на задержание участников бандформирований периода первой и второй чеченских кампаний. Были задержаны несколько участников НВФ, которые планировали совершение террористических актов. Изъято большое количество оружия, взрывчатых веществ.

- Олег Михайлович, а если обратиться к другой стороне борьбы с терроризмом – интересу зарубежных разведок к нашему краю. Он не ослабевает?

- Нет, конечно, ни в коей мере не ослабевает. Вообще наш Северо-Кавказский регион сейчас является предметом основных устремлений иностранных разведок. Ведь обстановка в Чечне и сопредельных с ней территориях для определенных политических кругов – не буду называть государства, они известны - выгодна. Ее дестабилизация и ослабление нашего государства в связи с этим, безусловно, рассматривается иностранными спецслужбами как важная задача. В частности, обеспечивается финансирование акций и конкретных лидеров терроризма. Кроме того, мы ведем речь и о международном терроризме, на который очень плотно опираются бандформирования и их лидеры.

- Судя по всему, работы у вас и ваших сотрудников хватает и в будни, и в праздники…

- Что делать. Ведь нам доверено самое важное – обеспечить безопасность России и всех ее граждан. Наши предшественники ее обеспечивали надежно. Надо, чтобы и годы нашей работы прошли не зря.