Все мы наркоманы?

- Да все вы сейчас наркоманы!

Не раз слыша разговоры пожилых людей, живущих на нашей улице, поняла, что под словом «вы» они подразумевают всех людей от пятнадцати до тридцати лет. То есть все они, а с ними и я, были причислены к наркоманам.

Старичок недовольно посмотрел на меня, потом на удаляющуюся компанию и проворчал:

- Бороться с такими надо.

- И как же с ТАКИМИ бороться? - не выдержала я.

- А я почем знаю?! Это у вас надо спросить, - возмутился сосед и, пройдя несколько шагов, добавил. - Хотя, что у вас спрашивать, все равно ничего умного не ответите, - и хлопнул калиткой.

Наркомания уже давно стала основной темой обсуждения для моих соседей:

- Да в колонии этих наркоманов! Заполонили всю страну!

- А слышали, что наркотики хотят разрешить?

- Да их и так в каждом институте продают. Даже школьники знают, где эту гадость купить можно.

Пытаюсь вспомнить, где же продают наркотики. Безуспешно.

Заканчиваются обсуждения всегда примерно одинаково:

- А с этим все равно уже ничего не сделаешь.

- А кто делать-то будет? Молодежь, что ли?

- Ага, молодежь! Разве им это надо!? Да и придумать они ничего не смогут.

От этих разговоров моя голова была вскоре забита высказываниями о шприцах, белом порошке, методах борьбы с наркоманией и отсутствием «здравых мыслей» у молодежи. На свой робкий вопрос, почему студенты и «здравые мысли» не совместимы, получила короткий и не совсем вежливый ответ:

- Сама подумай, ну о чем сейчас с молодыми разговаривать? Так что не спорь. Хотя ты же журналист будущий. Хочешь - побеседуй с ними о наркомании. Только все равно ничего хорошего не услышишь.

Признаюсь, тема наркомании меня никогда особо не занимала, но теперь узнать мнение молодежи было просто делом принципа. Для чистоты эксперимента посетила три ставропольских вуза: Ставропольский госуниверситет, медицинскую академию и Северо-Кавказский техуниверситет. В общей сложности было опрошено около пятидесяти человек без внешних признаков наркозависимости. Для начала необходимо было все-таки определить, кто же такой наркоман. Вариантов ответа было три: «преступник», «больной человек» и «невменяемый, вызывающий жалость»; причем ко второму определению склонялись в основном студенты-медики, что и неудивительно. Остальные же варианты звучали во всех трех вузах. Кстати, и предложений по борьбе с наркоманией у молодежи было предостаточно. В основном ответы давались с ориентацией на будущую профессию. Будущие юристы из СевКавГТУ говорили, что неплохо было бы увеличить число кадровых работников милиции и усилить контроль за «опасными» точками, которых, кстати, довольно много в Ставрополе. В медакадемии рассказывали о методах лечения наркоманов на примере западных стран. Перечислить все варианты решения проблемы, предложенные в СГУ, просто невозможно. Среди них - и массовая пропаганда, и «экономическое оздоровление государства в целом».

Что же касается легализации, то из пятидесяти человек ее поддержал только один, вспомнивший опыт Голландии. Остальные же, ссылаясь то на национальный менталитет русского человека, то на особенности психологии людей вообще, категорически выступают против свободной продажи даже легких наркотиков. Меня очень порадовала активность студентов, охотно отвечающих на все вопросы. И теперь с высказываниями типа «Ничего умного не предложите» и «Все вы наркоманы» я готова поспорить, и не без оснований.

Поздний вечер. Возвращаюсь домой. Мимо проходят парень с девушкой и останавливаются около фонаря. Вдалеке замечаю фигуру соседа старичка. Улыбаюсь и здороваюсь.

- Ну что? - спрашивает он. - Поговорила?

Я показываю ему листы с ответами опрошенных студентов, вкратце рассказываю о проделанной работе.

- Молодец! - вдруг радостно улыбается он. - Это все студенты сказали?

- Да.

- А не сама выдумала?

- Нет! - с обидой в голосе отвечаю я.

- Да я шучу. Хорошо. Очень хорошо, - и, взглянув на парочку под фонарем: - Ну что, этим наркоманам пойти больше некуда?