Безнадзорные в Надзорном

«Помогите понять, как в селе с таким символическим названием - Надзорное могут быть безнадзорными дети? У горе-мамаши Марины Федоровой (имя и фамилия изменены - А. Л.) – трое ребятишек. Младшего – Владика – она отправила к нам, в Михайловск. Приютила его небогатая семья моих близких родственников. Мальчика обували, одевали, за садик платили. Теперь, вот, в первый класс отправили. Мамаша не то что деньгами или одеждой не помогает – глаз в наш город не кажет. Старшего – Станислава – уже больше пяти лет воспитывают сердобольные соседи Федоровой. Среднего – Ярослава – приютила какая-то женщина из Барсуков. (Имена ребят - подлинные - А. Л.).
Между тем, кукушка, именующая себя матерью-одиночкой, получила после наводнения в Надзорном солидную денежную компенсацию и квартиру из четырех комнат, ей регулярно выплачивают детские, которые она также регулярно пропивает со своим сожителем Андреем Барановым (имя и фамилия изменены - А. Л.). А до деток-подкидышей, получается, никому и дела нет: ни милиционерам, специализирующимся по делам несовершеннолетних, ни работникам социального обеспечения. Разве это справедливо?
Н. Лылова. Пенсионерка. Михайловск».

Честно говоря, в достоверность этого письма я поначалу не верил. Пока не встретился с главой сельской администрации Надзорного Виктором Головко и социальным педагогом местной школы Любовью Боковой. Той самой, что приютила старшего из подкидышей. Их повествование потрясло, хотя звучало вполне обыденно.

Жила в селе семья: отец, мать, сын и две дочери. Все – не то чтобы алкоголики – сильно пьющие. «Традиция» у них такая: без рюмки за стол садиться нельзя. Почти каждый день – праздник, гульба по малейшему поводу с песнями и жестокой дракой.

Когда мать умерла, ряды поредели ненадолго: Марина (старшая дочь) нашла себе сожителя, Андрея Баранова, который не только пьет, но и «травкой» злоупотребляет. От него, уже имея ребенка, родила еще двоих. Обзавелась наследником и младшая – Галина (имя изменено - А. Л.). Таким вот «составом» жили и «веселились» в небольшом домишке.

На что гуляли? Марина подрабатывала в местном колхозе или нанималась на сезонные работы к арендаторам овощных плантаций, возила весенние цветы в северные области (случалось, по полгода отсутствовала). Галина, когда детишкам вовсе уж нечего было есть, занималась древнейшей профессией: выходила на автотрассу и «обслуживала дальнобойщиков». В конце концов, по пьяному делу попала под колеса автомобиля, и молодой женщины не стало. Ребенку ее повезло: бывший муж, уезжавший в Израиль, взял в страну обетованную и своего отпрыска. А вот дети Марины…

- Теть Люб, у вас молоко есть? – Владик Баранов (тот самый, что живет сейчас в Михайловске) смотрел на соседку Бокову лучистыми глазами.

- Ты, наверное, кушать хочешь?

Мальчик смущенно кивнул...

Семейству Боковых приходилось не только подкармливать голодных и полураздетых ребятишек (уже в марте пацаны зачастую «щеголяли» в шортах). Когда драки в веселой семейке доходили до критической точки и начинала литься кровь, вызывали милицию или же сами утихомиривали распоясавшихся мужиков…

Находка в сенном сарае

Как-то утром Любовь Бокова вышла доить корову. На охапке сена в сарае обнаружила старую вязаную кофту. Подняла, повесила на гвоздь. В последующие дни эта одежка то исчезала, то появлялась. Мистика какая-то. Лишь через пару недель все прояснилось: время от времени в сарае ночевал старший сын Федоровой – Станислав.

- А мама твоя где? – поинтересовалась Любовь Васильевна.

- К корейцам уехала, лук выращивать. Можно я у вас немножко побуду?

«Немножко» растянулось на пять лет. Боковы четырежды праздновали Стасиков день рождения, одевали его и обували, отправили в санаторий… Правда, был небольшой перерыв: в первый год приехавшая с заработков Федорова, пообещала сыну велосипед. Мол, только домой возвращайся. Он вернулся. На сутки. Потом в «отчем» доме разразилась очередная пьяная драка, после которой мальчишка сказал, что никогда от Боковых не уйдет.

К слову, сейчас Станислав в шестом классе, хотя по возрасту должен учиться в девятом. Не от дефектов в развитии, просто некому (до того, как поселился у Боковых) было его контролировать. Прогуливал занятия и, естественно, становился второгодником.

- Мальчик послушный, хозяйственный, - рассказывает о своем питомце Любовь Васильевна, - это по его предложению мы дополнительную живность на усадьбе развели. Мечтает стать лучшим пчеловодом Юга России, хотя ульев у нас пока кот наплакал…

Злые языки (а в каком селе их нет?) утверждают, дескать, Боковы нашли себе дармового работника. «Он у них и навоз кидает, и сопли сыну и внуку вытирает…».

Да, и кидает и вытирает. И одновременно говорит:

«Ненавижу свою фамилию»

Когда пришла пора получать паспорт, Стас исподволь начал выпытывать, не может ли он носить фамилию Боковых? Пришлось разъяснять, что на это нужно согласие родительницы (та находилась в очередных бегах). Мальчик смирился, хотя о причинах такой ненависти сказал по-взрослому: «Мать у меня детство отняла, а отчима и деда ненавижу за пьянство и драки…».

Слухи по селу разносятся быстро. Такое заявление сына всерьез обидело Марину Федорову, и она пообещала подать на Бокову в суд, вернуть сына в «родной дом». Только вот получится ли? Стасик парень почти взрослый, с паспортом. К его мнению суд тоже прислушается.

Хотя, у Федоровой уже многое получилось. Не лукавила пенсионерка Лылова из Михайловска, сообщая, что Марина, правдами или неправдами выбив себе статус матери-одиночки, получила взамен разрушенной наводнением развалюхи четырехкомнатную квартиру и многотысячное единовременное пособие. Что ей регулярно выплачивают «детские». Может статься, и суд ей навстречу пойдет?..

Плач Ярослава

Теперь о среднем сыне Федоровой – Ярославе. Отправившись в очередное «путешествие», Ирина оставила его у знакомой в Барсуках. Когда в минувшем году случилось стихийное бедствие, мама находилась в Волгограде. Телевидение, радио, газеты во всю мощь трубили в июне о разрушениях и жертвах наводнения. Тут, по идее, все надо было бросать и мчаться домой, чтобы узнать о судьбе родного чада.

Марина приехала только через месяц. Вместо благодарности еще и отругала женщину, приютившую и спасшую от большой беды ее ребенка. Она, наверное, до сих пор не знает, что, когда ревела разбушевавшаяся река, ребенок плакал, судорожно обнимая чужую тетю, звал маму. Кукушку-маму?

Вместо послесловия

У читателей, как и у меня, видимо, возникнет множество вопросов. Куда, например, смотрели милиция и комиссия по делам несовершеннолетних? Как удалось женщине, которая, по сути, бросила троих детей, получить такую большую квартиру? Почему Марину Федорову до сих пор не лишили материнских прав?

- После наводнения некогда было разбираться в тонкостях семейных отношений, – сказал мне честно (и за это ему спасибо) глава администрации Виктор Головко. – Жилплощадь в суете оформляли на основе документов, а не реалий.

Он же обещал вместе с милиционерами навестить неблагополучную пару. Говорит, недавно вместе с инспектором РОВД из отдела по предупреждению преступлений несовершеннолетних побывал у нового домика в Тоннельном, где живут Федорова и Баранов. Квартира была заперта. Через окна, лишенные занавесок, в квартире просматривался настоящий бедлам.

Как устроены Станислав и Владислав – более или менее ясно. А где сейчас живет Ярослав, – тайна, покрытая мраком. Правда, в сельской администрации утверждают, что мальчик с мамой.

А где?