Продолжаем болеть, потому что не лечимся

«Мы никого не банкротим»

Так заявил А. Вешкурцев в начале разговора. И правда – банкротят себя сами предприятия, вводит процедуру арбитражный суд, а большинство народа, в том числе и чиновного, как-то накрепко связало эту малоприятную процедуру с органом по оздоровлению и банкротству. Хотя он-то как раз делает все для того, чтобы потенциальные банкроты выявлялись и переставали ими быть еще в досудебных процедурах, чтобы им была предоставлена возможность или самостоятельно, или с помощью других механизмов выйти из финансового кризиса. Причем тут банкротчики (что сделаешь – прочно пристало к ним это «звание»!) работают отнюдь не в одиночку. Создана и действует региональная межведомственная балансовая комиссия (РМБК), которая и является одним из рычагов финансового оздоровления и, кстати, обеспечения поступления обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды. В ее состав входят представители налоговых инспекции и полиции, внебюджетных фондов, министерств и ведомств края. Так, в прошлом году ею проведено 19 заседаний, на которых рассмотрено 93 организации. И вот какие в отношении их приняты решения: вынести на рассмотрение коллегии уполномоченных государственных представителей заявлений о банкротстве – в отношении 26, отложено принятие решений по 38 предприятиям, им дана возможность самостоятельно побороться с кризисом, одному руководителю рекомендовано обратиться в суд с заявлением о признании организации несостоятельной и т.д. Кстати, было снято с контроля 26 предприятий, которые, выполнив рекомендации РМБК, улучшили свое финансовое состояние и отошли от кризисной черты.

Кстати сказать, что такое коллегия уполномоченных госпредставителей, о которой шла речь выше? Название говорит само за себя – ее члены вырабатывают единую позицию (государственную, заметим) при рассмотрении дел организаций–должников. В прошлом году, например, на 23 заседаниях коллегия рассмотрела 162 организации и решила обратиться в арбитражный суд с заявлением о банкротстве относительно 144, а по 15-ти от этого воздержалась.

То есть получается, что решения об экономической судьбе предприятий и организаций принимаются не единолично территориальным органом, а коллегиально, при этом используется любая возможность для «спасения» должника в досудебный период.

Однако, несмотря на все предварительные меры, в прошлом году арбитражным судом СК приняты к производству 3395 дел о несостоятельности, а вообще в различных процедурах в крае находится 3013 дел, причем на большинстве предприятий и организаций (2888) введено конкурсное производство, абсолютное большинство их (2484) – это так называемые отсутствующие должники, т.е. фирмы, давно и благополучно растворившиеся в рыночном поле страны.

Об оздоровлении говорить не приходится

Журналисты заметили, что число выведенных из кризиса предприятий равно нулю. На что А. Вешкурцев ответил, что о восстановлении платежеспособности говорить не приходится потому, что, как мы, видимо, заметили, арбитражный суд в большинстве случаев вводит конкурсное производство, которое подразумевает ликвидационно-реорганизационную процедуру, а на то, чтобы оздоровить те организации, на которых введено внешнее управление, попросту нет денег. В общем, болеть будем до тех пор, пока не будем лечиться эффективными лекарствами, которые, опять же, дорого стоят.

Правда, есть регионы, где не используют так называемые безденежные, но опасные даже в уголовном смысле схемы, как, например, в Белгородской области, а идут честным и эффективным путем – закладывают в бюджеты средства для того, чтобы в нужное время поддержать своих товаропроизводителей. Так действуют в Краснодарском крае, особенно относительно сельхозпредприятий, в некоторых других регионах. И это приносит добрые плоды.

Как известно, в бюджете нашего края таких средств никогда не было, нет и в этом году. Так что же – безнадега? Оказывается, нет, появились предпосылки к тому, что в крае будет наконец разработана стратегия в этой области. ФСФО РФ и правительство края подписали по сути пилотное соглашение о взаимодействии в сфере оздоровления и банкротства, в результате чего в министерстве экономического развития и торговли создан специальный отдел, главной задачей которого является профилактика финансовых кризисов на предприятиях, будет выработана система мер, которая позволит идти именно этим путем, ибо другого нет.

Что ж, как говорится, лучше поздно над этим задуматься, чем никогда. Может, кстати, это поможет в том числе исключить непонимание, которое еще есть во многих, как уже говорилось, ведомствах относительно работы тех же арбитражных управляющих.

Он украл или у него украли?

…Однажды на большом совещании глава одного из районов распространил среди его участников фотоснимки с развалинами кошар, коровников и т. д. с комментарием: мол, вот плоды деятельности арбитражного управления. И, заметим, никто из участников совещания не задал товарищу простой вопрос: так это именно арбитражный совершил, или он пришел к этим останкам, сотворенным с вашего попустительства бывшим руководством хозяйства? Этот случай вспомнили журналисты.

Впрочем, как сказали арбитражные управляющие, участвовавшие в пресс- конференции, валить с больной головы на здоровую есть привычка не только таким образом. Чего только не выдумывается, чтобы попросту дискредитировать их, создать вокруг их профессии (а это уже именно профессия) негативное общественное мнение. Тут и имеющий широкое хождение миф об огромных зарплатах, которые умножаются на число предприятий, где они осуществляют свою деятельность, и продажа имущества за шапку сухарей, многое другое.

На конкретных примерах А. Вороновский и Г. Пушкарный рассказали, что и как делается ими. Как разыскивается имущество, распроданное или как-то иначе отторгнутое бывшим руководством, возвращается на круги своя, сколько судов приходится пройти, чтобы его вернуть, как возвращается хозяйствам даже земля, как идет работа с дебиторами предприятий, с их кредиторами. А что касается зарплат, то почему никто не говорит, что большое число предприятий у каждого из них – это «нагрузка» отсутствующими должниками, по каждому из которых надо предпринять соответствующие меры, а работу эту никто не оплачивает?

Кстати сказать, именно арбитражные управляющие вскрывают и случаи преднамеренного банкротства. В прошлом году выявлено 12 таких случаев, уголовные дела пока возбуждены относительно руководства шести организаций.

Антикризисные управляющие заявили журналистам, что работают в тесном контакте с местными органами власти, каждый глава знает, что, почему и зачем делается ими на том или ином предприятии – банкроте. «Если вам скажут другое – не верьте, мы живем и работаем на Ставрополье и сами заинтересованы в том, чтобы простые труженики вышли из финансовых невзгод своего хозяйства или предприятия с наименьшими потерями», - говорят они.

Кроме того, добавил А. Вешкурцев, такую заинтересованность, работу без ошибок задает арбитражным и новый закон о несостоятельности. За недобросовестную деятельность они могут привлекаться и к уголовной ответственности, и нести ее всем своим имуществом, и даже отвечать материально за прегрешения своих коллег – закон предписывает им своеобразную круговую поруку в рамках саморегулирующейся общественной организации антикризисных управляющих, без членства в которой они не имеют права работать в этом секторе рынка…

В общем, из разговора стало ясно, что процесс банкротства – болезненный во всех отношениях и для всех сторон: и для экономики, и для людей, попавших в него в роли больных или «лекарей». Потому, действительно, лучшим средством будет профилактика болезни. Сюда, видимо, и надо бросить объединенные силы, сейчас напрасно растрачиваемые на бесплодную конфронтацию.