Железный комендант

Килькинов не спал третьи сутки. Как тут уснешь, когда бурным потоком снесен железнодорожный мост у Георгиевска, размыта насыпь и повреждены пути главного хода Невинномысск – Минводы? Остановились эшелоны. В том числе и воинские. С важнейшими грузами, которых ждут не дождутся в частях. Особенно – воюющих. А с кого спрос? С него, коменданта службы военных сообщений (ВОСО). Хоть сам, подполковник, вместо сваи под мост становись, но вагоны отправь...

Лицо у Бориса осунулось, резче обозначились морщины. Лишь усы воинственно топорщились да голос оставался ровным, почти бесстрастным.

– Нет, этот эшелон лучше отправить через Кавказскую... А три вагона мы перецепили к товарняку, он через Пелагиаду пойдет...

– Даже на пару часов глаз не сомкнет. Железный он, что ли? - удивлялся молоденький водитель, тихонько беседуя с таким же, как и он сам, солдатиком в камуфляже.

Фразу Килькинов услышал. Но виду не подал. Не будешь же рассказывать этим пацанам, каково приходилось офицерам ВОСО при выводе наших частей из Грузии. Когда осуществляли погрузку техники и личного состава танкового полка из Гори и вертолетного – из Цхинвали, не раз у Бориса и его товарищей пули над головами посвистывали: обнаглевшие молодчики Звиада Гамсахурдиа взялись за оружие. Сам-то он – человек военный – ко всему должен быть готов. Но семья в честь чего страху натерпелась?

Наверное поэтому жене так приглянулся спокойный и уютный Ставрополь, куда завернули перед тем, как Борису ехать за новым назначением. Дескать, вот бы где жить-поживать. Он тогда ответил Ирине, что мечтать, конечно, не вредно, только нет в этом краевом центре комендатуры военных сообщений и вряд ли она появится.

А ведь она, Ирина, права оказалась: в числе других, более высоких должностей Килькинову предложили вроде совсем уж невзрачную - замкоменданта ВОСО в... Ставрополе. И большое начальство было весьма удивлено, когда он с радостью согласился.

Даже лихорадочная работа по созданию (с нуля) новой комендатуры этой радости не омрачила. Тогда, в июле девяносто второго, в течение двух недель тоже спали урывками. Оборудовали помещения, налаживали спецсвязь. И уже первого августа доложили о готовности приступить к работе.

Вроде вчера это было. Оглянуться не успел – десять лет пролетело. А сколько событий произошло! Сам Борис через полгода был назначен комендантом. Вскоре подполковника получил. Раза три предлагали должности, сулящие и звезд на погоны побольше, и оклады повыше. Отнекивался: мол, род наш корнями из Георгиевского района, так что со Ставрополья уезжать не собираюсь...

А подчиненным, хотя и жаль было расставаться, расти не мешал. Гукас Гукасян, вместе с которым хлебнул лиха во время командировок в Чечню, высоко взлетел, сейчас комендантом в Краснодаре, полковника уже успел получить, а ведь с капитана начинал в Ставрополе. Подполковники Олег Дружинин и Александр Еремин сейчас старшие офицеры службы ВОСО в Ростове. Теперь вот снова "вырывают" на повышение одного из самых опытных офицеров. Вместо него зеленого лейтенанта пришлют, вновь учить придется...

– Товарищ подполковник, я в Барсуковской отдыхал, документы подмокли, как теперь ехать, ума не приложу. – Немолодой уже прапорщик смущенно переминался с ноги на ногу.

Ехать старшине роты предстояло на Дальний Восток. Дорога – дело дорогое. Пришлось выписывать взамен испорченных новые перевозочные документы. И не только прапорщику: более двадцати военнослужащих, находившихся в отпусках и командировках, пострадали во время стихии. Многие без копейки остались. Пришлось и семьям помогать с проездом к месту службы. Еще около сотни военных задержались, чтобы родственникам после наводнения содействие оказать. Документы оказались просрочены, переоформить требуется. Разве откажешь?

– Именно поэтому мне и должность, и работа моя нравятся, - говорит Борис Анатольевич, – по армейским меркам, начальник я вроде бы небольшой, но решения принимаю самостоятельно и людям могу оказать реальную помощь.

Не от самого Килькинова, окольными путями узнал, что именно ему удалось сделать для людей в погонах. Во-первых, воинскую кассу на вокзале Ставрополя учредить. Правда, без броского названия, чтобы людей гражданских не раздражать (опять эти военные льгот себе нахапали), но все солдаты и офицеры более чем двухсот частей и соединений, расквартированных на Ставрополье, знают, что в окошечке N 2 им вне очереди продадут билет по выданному комендатурой талончику.

Тут одна деталь напрашивается: комендант или дежурный офицер при выдаче этого самого талона обязательно предупредят солдатика, чтобы женщин и стариков обязательно вперед пропустил, мол, за престиж армии радеть надобно.

"Пробил" подполковник и еще одну стенку: сейчас в авиакассе, расположенной в Казачьем центре, без разговоров оформляют (чего раньше не было) билеты по воинским перевозочным документам. Причем не только тем, кто к Минобороны относится, но и бойцам внутренних войск. По этому поводу с авиаторами пришлось вести отдельные и весьма непростые переговоры. Что еще?

Еще железнодорожную ветку, связывающую Ставрополь с Красногвардейским районом, от демонтажа уберег. Нашлись горячие головы, которые еще неразобранным рельсам и шпалам уже подходящее место на рынке сбыта определили. И мотивировку продумали: дескать, строительство этой ветки было причудой М. Горбачева, а посему никому она сейчас не нужна. Каких трудов стоило доказать, что "железка" эта имеет и оборонное и народно-хозяйственное значение. Убедил-таки высоких чиновников. И ветка во время наводнения тоже пригодилась, для разгрузки забитых эшелонами путей...

Беседовал я с самим Килькиновым и его подчиненными, записывал цифры, факты, а где-то в подсознании вертелась фраза, брошенная солдатиком-водителем: "Железный он, что ли?".

Да, когда дело касается службы, особенно в форс-мажорных обстоятельствах, Борис словно выкован из железа – ни себя, ни других не жалеет: и по столу может стукнуть, и слово крепкое запустить. Дорога-то ведь у него непростая – железная. А в обычной жизни он довольно мягкий, деликатный человек. Побывайте в комендатуре – сами убедитесь.