Вещие сны, павлины, маслята и другие чудеса храмов в Апанасенковском округе

Не раз доводилось слышать от знакомых докторов, от ныне уже ушедших фронтовиков, а также современных воинов, что на войне, на операционном столе и в падающем самолете атеистов не бывает. Есть еще немало ситуаций, когда человеку неверующему некому подать сигнал бедствия, и тогда, как последний глоток воздуха, остается только мольба: «Господи, спаси!».

Герой этой публикации вырос в Ташкенте, ничем особо от своих товарищей не отличался, проблем ни маме, ни учителям своим не доставлял. Но, как и все юноши, был непоседлив, спешил познать мир, любил иногда прихвастнуть своей смелостью. Вот и в тот раз ватага старшеклассников без ведома взрослых отправилась прогуляться по крыше девятиэтажного дома. Песни под гитару, смех, шутки, восторг от того, что можно смело шагать по кромке жизни. А все-таки забавно смотреть вниз на миниатюрные автомобильчики, снующие по асфальту, на словно бы игрушечных хаотично двигающихся людей. Как здорово чувствовать себя почти взрослым, сильным, дерзким, глядя на лилипутскую картинку внизу. Они были полны сил и планов, и все радости жизни ждали их впереди.

Вот так, на пороге этой прекрасной жизни, на крыльях взросления, на кураже юноша Саша Русаев неведомо зачем схватился за оборванный провод. Это был «ноль», и ничего страшного не произошло, но его угораздило подобрать еще и «фазу»! Зачем?! И тут душа его понеслась по белоснежному лабиринту, наблюдая за тем, оставшимся на крыше окаменевшим двойником, прожившим небольшую праздную жизнь, не успевшим сделать ничего путного для этого мира... И стало вспорхнувшей душе так стыдно за его эгоизм и бесполезность!

А тело билось в проводах, оно хотело кричать, звать на помощь. Друзья потом рассказывали, что все это длилось несколько секунд, может, десять или пятнадцать, а самому Саше показалось, что целую вечность. Крик все никак не мог прорваться, и только обессилевшие губы прошептали: «Господи, если ты есть, помоги!». Как могла такая просьба прийти в голову молодому человеку, никогда о религии не помышлявшему, более того, даже не крещеному во младенчестве, объяснить невозможно. И хоть принято считать, что чудо происходит от веры, здесь случилось ровно наоборот: сначала было чудо, совершенно им не заслуженное, – авансом, по словам самого отца Алексия. Через несколько лет он примет это имя и решит посвятить себя монашеской жизни. Батюшка признается, что он, тогда уже взрослый человек, обратился к православному священнику с просьбой его крестить, а до того случая на крыше ведь запросто мог принять ислам, как почти все его ташкентские друзья.

Но пока что Александр продолжал жить мирской жизнью. Окончил школу, работал электромонтером по обслуживанию самолетов, потом служил на российско-китайской границе, доводилось задерживать уйгуров за незаконное ее нарушение, даже был награжден за это медалью. Большим потрясением стала для него смерть матери, ей было всего пятьдесят. Она растила троих своих детей без мужа, много работала, но неизлечимая болезнь день ото дня подтачивала ее силы. Она очень хотела, чтобы сыновья и дочь вернулись на свою родину, на Ставрополье. Они выполнили ее просьбу. Так Александр оказался в городе Изобильном.

Однажды приснился ему дивный сон. Будто бы идет он по лесу и находит два ларца. В одном оказались несметные богатства, в другом – крест священника.

- И голос с небес повелевает мне выбирать, - вспоминает батюшка, - когда проснулся, то невероятно удивился: ну зачем я выбрал крест?!

Тем не менее потом была духовная семинария. Он зашел туда, чтобы просто спросить, и узнал, что открылась она только два года назад, что конкурс очень большой и что принимают туда в основном детей священников, как правило, подготовленных. У него же за плечами была всего лишь прочитанная Библия.

- Но каким-то чудом меня, парня с улицы, приняли, - продолжает мой собеседник. - Сон мой давно уже забылся и вдруг во всех красках всплыл в памяти в самый торжественный момент, когда после трех лет учебы я принимал сан.

Местом его службы было определено село Манычское. Под церковь была приспособлена какая-то глиняная хатка с печкой посередине, всюду сновали мыши и крысы, которые не боялись даже скопления людей. Конечно, такая атмосфера никому не может нравиться, и однажды мечта монаха сбылась.

В хате случился пожар – кто-то забыл выключить утюг на сундуке, выполнявшем роль гладильной доски. Отец Алексий, проснувшись от удушливого дыма, рухнул было на колени, но вспыхнувший огонь не дал ему времени на молитву, оставалось только схватить лежавшие на престоле одежду и церковную утварь и выскочить на улицу. Полыхали недавно установленные резные наличники на окнах, сдались всепожирающему костру книги. Батюшка еще вернулся за газовым баллоном, он был очень горячий и каким-то чудом не взорвался.

Сгорели все документы отца Алексия, уцелел только семинарский диплом. Остался он в рваном подряснике с обгоревшим лицом и оплавленными волосами, с въевшейся сажей на руках. И вот в таком виде, пропитанный запахом пожарища, прибыл он на доклад к митрополиту Ставропольскому и Владикавказскому владыке Гедеону. Переступил порог и не смел приблизиться к святому отцу, угнетаемый своим проступком и жалким видом, недостойным его сана. Он понимал, что сейчас его карьера священнослужителя закончится.

Но Гедеон сам шагнул навстречу и по-отечески обнял его. Несчастный монах, совершенно этого не ожидавший, разрыдался как мальчишка. Владыка тем временем распорядился выдать ему со склада все необходимое для дальнейшего продолжения службы и дал наказ:

- Видно, так Бог распорядился. Вы теперь должны построить храм для Божией Матери.

Новый храм решено было поставить на том же самом месте. Девять лет трудились над его возведением бригады из Еревана, Волгодонска, Калмыкии, Михайловска, Ипатово и, само собой разумеется, местные мастера. Конечно же, не остался в стороне и Сергей, родной брат священника, он хороший штукатур и плиточник. Сам же батюшка за это время постиг не одну рабочую профессию, вместе с манычскими мужиками строительные леса возводил, купола монтировал, даже электросварку освоил, прежде чем поднялся на 30-метровую высоту красавец храм.

А когда прихожане уже жили в радостном предвкушении новоселья, отец Алексий во время работы на высоте оступился и … В общем, доктора сказали, что он родился в рубашке, а прихожане увидели в благополучном исходе (жив остался) волю Божью. Службу батюшка полгода вел на костылях. А вообще падать на этой стройке ему доводилось трижды.

Как несколькими словами описать этот храм, построенный так дружно и так старательно? Если кратко – красота, величие и уют. Золотой купол его виден издалека, еще на подъезде к селу. Стены выложены из желтого кирпича, радуют глаз цветные витражи, деревянный алтарь, а какая удивительная роспись внутри! Начинал оформительские работы художник Иван Саблин, затем эстафету принял Александр Резников.

Вся церковная территория выложена плиткой, здесь множество цветов, березок и хвойных деревьев, а ранней осенью под соснами появляются рыжие маслята, что совершенно удивительно наблюдать в этом знойном степном краю. Те, кто впервые оказываются на территории храма, даже не верят, что они настоящие, а не гипсовые. А потом пощупают – и уже верят.

Да что маслята! Есть на территории храма еще одно чудо. Как-то отец Алексий побывал в одном из храмов на Святой земле и увидел свободно разгуливавших павлинов. Идею батюшка решил применить и у себя в Манычском. Стоило ему только намекнуть, как нашелся человек, подаривший ему парочку этих поистине райских птиц. И уже через год-другой их была здесь целая стая. Батюшка придумал, как это дело ускорить: он выбирал из-под павы цыплят и подкладывал ей новые яйца, а малышей воспитывал сам. Молодняк подрастал и почитал его за родителя своего, птенцы ели из рук его, взлетали ему на плечи, радостно бежали через весь двор, едва заслышав его голос. Они и в храм не раз заходили, а однажды во время пасхальной службы взлетели ввысь и просидели на верхних окнах целый день, наблюдая за прихожанами.

Сейчас павлины – привычная картина для Манычского. Легко перемахнув через ограду, они могут расхаживать по сельским улицам, и никто их не тронет, не обидит. А если кому-то нужна такая жар-птица в собственность – это не проблема, батюшка немало цыплят раздал, и не только в своем селе.

При храме действует воскресная школа, с десяток ребятишек с похвальным постоянством ходят постигать Закон Божий. Некоторые и просто из любопытства заглядывают. Всем отец Алексий рад – строгости по отношению к детворе здесь нет. Да и в самой школе немало светских атрибутов. Рыбки в аквариуме, пианино, теннисные ракетки, футбольные мячи – все это нашло здесь постоянную прописку. Есть и свой театр – юные прихожане постоянно готовят сценки на библейские темы.

Сейчас отец Алексий - настоятель прихода, состоящего из четырех храмов: манычского и еще в трех селах Апанасенковского округа. И вновь, как и много лет подряд, он дизайнер, архитектор и прораб в одном лице. Говорит, что в Малой Джалге скоро будет удивительная звонница, а в Киевке строится большой храм в древнерусском стиле, и будет он даже красивее манычского. Помилуйте, куда уж красивее?!

Что касается материальной стороны, отец Алексий целиком уповает на Бога и на благодетелей. Попробовал он в конце прошлого века ходить по улицам с просьбой помочь стройке, да только проситель из него оказался так себе, не очень это приятное занятие, да и не все проникались его заботами. А те, кто проникся, позднее сами откликнулись. То состоятельный земляк из города неожиданно заглянул в храм, то целая делегация бабушек пожаловала – они только что пенсию получили, пришли поделиться. А еще кому-то сон вещий приснился – посчитал, что сюда дорогу ему указали. Колхоз местный тоже в стороне не остается, по мере сил помогает. Случалось такое, что через день-другой надо очередной заказ выкупать, а ехать не с чем, и вдруг в самый последний момент приходят деньги – из Москвы, Калининграда или Ставрополя. Во всем этом отец Алексий видит руку Божью, и люди словно чувствуют, в какой момент требуется их помощь, и срабатывает формула «с миру по нитке…».

А еще у манычского батюшки есть мечта:

- В старости, когда уже будут завершены начатые стройки, мне хотелось бы заняться резьбой по дереву. Помещение под мастерские есть, станки необходимые имеются, один хороший мастер подарил. Ученики, единомышленники, надеюсь, найдутся. Смотрю на наш алтарь – не налюбуюсь. Красота живет вечно и дарит людям радость, а созидание ее – высшее духовное наслаждение.