Ставропольский писатель-краевед Виктор Кравченко представил рассказ «Юнга»

На площадке возле мемориала защитникам кавказских перевалов было многолюдно. Экскурсионные автобусы, спешащие в горы, периодически останавливались, пассажиры выходили из них, чтобы посетить музей. Знакомились с экспозицией, смотрели документальные кадры военных лет о боях в горах Кавказа.

Стоял погожий июльский субботний день. В стороне от музея на зеленой лужайке расположилась группа студентов. Они, тихо переговариваясь, что-то перекладывали в своих туго набитых рюкзаках. Извлекали стреляные гильзы, пустые обоймы, гранатные рубашки. Из музея вышел пожилой седовласый мужчина. Проходя мимо молодых людей, он остановился. На его пиджаке, чуть ниже орденской колодки, выделялась медаль «За оборону Кавказа». Подошел поближе к студентам и взволнованно глухо спросил: «Откуда это у вас?». Худой очкастый парень с готовностью ответил: «Нашли на Марухе. В Аксаутской долине у нас летний студенческий лагерь, три потока. Ходили к Марухскому леднику, к перевалу, вот собрали», - он развел руками, показывая свою добычу. А потом добавил: «Думаем, к годовщине Битвы за Кавказ пополнить наш институтский музей».

«А про моряков на Марухе слышали?», - спросил ветеран. «Слышали, но подробностей не знаем», - ответили студенты. «Хотите, я расскажу, как сложилась судьба черноморских моряков на леднике?» - предложил ветеран. «Расскажите, конечно!» - закивали головами парни.

«Отряд моряков был сформирован в Сухумском флотском экипаже в августе 1942-го. Их послали на помощь подразделениям горно-стрелкового полка. Сто шестьдесят восемь моряков пришли 26 августа на Марухский ледник. Они участвовали в непрерывных жестоких боях на северных подступах к Марухскому перевалу, где укрепились немцы. И случилось так, что в ночь с 15 на 16 сентября огромный снежный карниз, сорванный взрывами мин, лавиной подхватил моряков на крутом склоне и повлек вниз. Все произошло так стремительно, никому не удалось спастись, и весь отряд моряков как самостоятельная боевая единица перестал существовать. Когда спасательная группа смогла подойти к месту обвала, то увидела огромные горы снега. Начали было искать, но никого найти уже было невозможно. Это на поле даже в самом жестоком бою бывают уцелевшие, раненые. Здесь же никого, - голос у ветерана дрогнул. - Только один боец-юнга, которого послали установить связь с батальоном горно-стрелкового полка, остался жив... В мае 1942 года его родители погибли под бомбежкой в Севастополе, а его, пятнадцатилетнего, вывезли в Сухуми. Он прибавил себе два года и был зачислен юнгой в отряд», - закончил свой рассказ ветеран.

Студенты выслушали его молча, каждый словно обдумывал услышанное, представляя страшную картину того боя и той безжалостной лавины...

Тем временем подъехал автобус, вернувшийся с заправочной станции. Студенты заторопились, подхватив рюкзаки, стали загружаться. Ветеран пожелал им доброго пути: «Ну, бывайте, братишки». И, махнув рукой, пошел медленно по дороге.

Устроившись по местам, некоторое время ребята сидели молча. А потом один, сняв защитные очки, вдруг сказал: «Да ведь это был тот матрос...».

«Какой матрос?», - удивились его попутчики.

«Ну тот, который в живых остался, связной, юнга».

«Скажешь тоже», - недоверчиво протянул кто-то.

«Скажешь! А помните, как он прощался? Бывайте, братишки. Это же морское «до встречи». Он единственный знал все подробности. Эх, жаль, не взяли его адрес, можно было бы еще встретиться, поговорить со стариком».

Ребята молча согласились с товарищем, оглядывались назад, на убегавшую вдаль дорогу, словно надеясь увидеть того случайного встречного.

Вскоре горы остались позади, и автобус мягко покатил по степной равнине.