Поэтический форум

Игорь Касько

«Я - просто переводчик тишины...»

Переводчик тишины

Я - просто переводчик тишины,

которая стучится в наши души

со всех фронтов: от мира до войны,

сквозь перемирий плен, что был нарушен

миллионы раз под тяжестью вины.

Я - просто переводчик тишины

с небесного на русский.

Без ошибок никак не обойтись. Они видны

всем тем, давно достигшим глубины,

что более меня одарены,

чей стих прозрачен, ясен, легок, зыбок,

как птиц полет по краешку весны.

Я - просто переводчик тишины,

толмач, каких немало в этом мире.

Я - воин рифм в застиранном мундире.

Но капли крови все равно видны...

Я - просто переводчик тишины...

***

Время мелеет, как сельский ставок.

Жизнь, словно в мутной воде поплавок,

молча дрожит на холодном ветру.

Лес за спиной пробудился к утру.

Солнце залезло на трон-небосвод.

Птицы затеяли свой хоровод.

Сосны скрипят на своем языке.

Удочка молча застыла в руке.

Вверх по травинке ползетмуравей.

Нет ему дела до жизни твоей.

Турья

Окна хаты смотрят прямо в лес:

сосны сонно маются над шляхом,

тучи, как холщовые рубахи,

ветер треплет в синеве небес.

А за лесом желтые поля –

ни конца, ни края нет у моря.

И, друг другу скрипом вещим вторя,

спор ведут о вечном тополя.

Здесь родился. Здесь моя земля.

Родина. Не малая - большая.

...Хата без хозяев обветшала.

Яблоня засохла без меня.

Маме

Двенадцать сентябрей назад

все было по-другому.

Жилым был дом, живым был сад.

И по тропинке к дому

ты шла. Не ведая о том,

что время нас не лечит.

Что не оставишь на потом

ни дня. Расправив плечи,

ты, улыбаясь, шла домой.

И я бежал навстречу.

Перед грозой

Играет небо переливами.

В безумном вальсе стаи птиц

качают ордами крикливыми

ветра. Деревья пали ниц,

молясь богам-друидам истово.

Спрессован воздух: густ, тягуч.

От самой дальней божьей пристани

летит последний сокол-луч.

Он пробивает тело тучное

скопленья хмурых облаков.

И тает вмиг: легко, беззвучно и...

Как гул больших грузовиков,

по сельской улице прокатятся

раскаты грома. Дальше – стук

настырных капель. Вечер.

Пятница.

Июль. В углу застыл паук.

***

У нас в селе, откуда ни идешь, приходишь к храму.

Как все дороги в Рим, так наши в храм ведут.

За ним, чуть в глубине, с некрашеною рамой

огромного окна сельпо. То там, то тут

в бутылочной траве видны следы попоек.

Намолены места: обычно на троих.

Народ здесь работящ, но падок на спиртное.

И не всегда домой доходит на своих.

За магазином – клуб. При нем библиотека.

Закрыто все давно. И заколочен вход.

Такая селяви в селе. Приметы века:

молись, ешь-пей, батрачь до ночи на господ,

но книжек не читай. От них одни напасти.

Смотри футбол-хоккей. Пей пиво. Бей жену.

С соседом говори через забор о власти.

А книжки – это зло. Допустишь слабину –

узнаешь что почем: что врет все телевизор,

что мир вокруг велик и светел человек,

что жизнь полна причин для счастья и сюрпризов,

что мыслей громадье, но короток твой век.

Поэтому и нет у нас библиотек. В селе

Здесь зимы не сбивают с ног.

И небо пахнет земляникой.

Здесь лес вокруг и царь, и бог.

Равновеликий.

Здесь слово в воздухе висит.

Потом летит свободной птицей.

Потом от счастья голосит.

Потом мне снится.

Я собираю эти сны.

Как книги древние, листаю.

Пишу стихи и жду весны.

Живу и таю.

***

Я много раз переплывал тот пруд.

И выходил на берег у погоста,

чтоб отдохнуть у каменистых груд

и плыть обратно. Через странный остров,

что притаился посреди пруда

и помогал всем тем, кому непросто

за раз проплыть. Неясная вода

его скрывала. Маленького роста

пловец не мог на нем до дна достать –

нужна была значительная стать.

Сейчас тот пруд зарос весь камышом.

Размыт водой за столько лет тот остров.

И я не плыл. По дамбе просто шел

к родным крестам на стареньком погосте.

Михаил Василенко

«Мой край - незавершённый круг...»

Гроза над Кисловодском

Богов старинная повозка

Гремит из тучной толчеи:

Идет гроза над Кисловодском,

По парку катятся ручьи.

На самом солнечном курорте

Случился пасмурный разлив,

Грозя приехавшим испортить

Их исцелительный порыв.

Мы ж, не нуждаясь в процедурах,

Не клича сухость и тепло,

Идем себе по терренкуру

Наверх, на Малое Седло.

Идем, друг другу улыбаясь,

Наверно, видя счастья ключ

Там, где полоска голубая

Едва заметна между туч...

Памяти Риммы Ивановой

Холодеют степи на ветру.

По земле война идет, лютуя.

Брат везет на родину сестру.

Мертвую. Убитую. Святую.

Насыпи за пасмурным окном

Ускользают вдаль неудержимо.

Спит сестренка непробудным сном.

Младшая сестренка... Римма!..

Римма...

Утренняя поздняя заря.

Паровоз крадется вдоль перрона.

Ставрополь. Начало октября.

Девушку выносят из вагона.

На перроне мама и отец,

Город весь от мала до велика.

Тысячи придавленных сердец...

Тишина. Ни шепота, ни вскрика.

Катафалк. В шпалерах гарнизон.

Тянется процессия на гору.

В черное епископ облачен.

Погребенье у стены собора.

А вокруг церковного двора -

Та, еще живущая держава,

Где свою победу одержала

Римма, милосердия сестра.

Ресторан «Колос» в центральном парке

Наш старый ресторан с колоннами у входа,

Закрытый много лет советский общепит.

Он, кажется, забыт гуляющим народом,

А раньше был весьма в округе знаменит.

Под снегом и дождем осыпалась побелка,

На окнах-витражах фанерные щиты...

Здесь было в самый раз устроить посиделки

И даме подарить надежды и цветы.

Те времена ушли по парковой дорожке,

Где памятно стоит раскидистый каштан...

Не стало хуже, нет. Но только жаль немножко,

Что столько лет закрыт забытый ресторан...

* * *

Мой край - незавершенный круг

Дороги, что приворожила.

Где незаметно и не вдруг

Стал ставропольским старожилом.

От хуторов, станиц и сел

Да от холмов его покатых

Я лишь единожды ушел,

Когда случилось быть солдатом.

А после жил и не тужил,

Без выкрутасов и коленец,

Степей кубанских уроженец,

И вот поди ж ты! - старожил.

Иные славные края

Щедры застольем и привольем,

Но не прошусь к ним в сыновья,

Усыновленный Ставропольем.

Здесь нивы режет отчий плуг.

Здесь предков скромные могилы.

Здесь мой незавершенный круг

Дороги, что приворожила...