Заслуженный артист России Михаил Новаков: К юбилею отношусь с юмором!

Он родом из уральского рабочего города Каменска-Уральского. Уже в 16 лет, когда после смерти отца и брата сильно заболела мама, Михаилу пришлось пойти учеником токаря в механический цех алюминиевого завода. Друзья отца устроили туда паренька, чтобы хоть как-то помочь семье. Михаил Афонасьевич с улыбкой вспоминает, как по огромному цеховому пространству надвигалась на его станок громадина очередной чугунной болванки, которую ему надо было обточить… Наставником был ударник коммунистического труда, у него висел вымпел победителя соцсоревнования, ему нужно было делать план. А ученик поначалу гнал брак, но постепенно начал понимать, как и что. К счастью, при заводе был большой Дворец культуры «Металлург» с весьма неплохим народным театром. А поскольку Михаил еще раньше, школьником, посещал театральную студию Дворца пионеров (где довелось даже Бабу-ягу сыграть!), то вскоре его привлекли в большой самодеятельный коллектив, игравший вполне серьезные спектакли, даже «Кремлевские куранты».

- А Дворец такой массивный, солидный, его еще пленные немцы строили, жизнь творческая била ключом, - в голосе Михаила Афонасьевича явно слышны ностальгические нотки. - Давно там не был, хотелось бы поехать, но сейчас, к сожалению, эти расстояния нас здорово раскидали… Наш руководитель Алексей Иванович Шеймиков, замечательный дядька, готовил группу из 14 человек в Свердловское театральное училище. Поступил я один…

С высоты лет уже кажется, что тогда он вроде бы не особенно сознавал стремление к театру, хотя интерес, конечно, был, но… Рабочий город, какие занятия у ученика токаря в 16 лет? Похулиганить, выпить, сбегать на танцплощадку… Ну разве еще спорт. Выбор невелик. Уже и друзья соответствующие имелись, которые поджидали, когда он с зарплатой выйдет с завода и что-то отстегнет на выпивку… Спасло успешное поступление в театральное училище. Маму радовало главное: пристроен, тем более от Каменска до Свердловска недалеко, три часа на электричке, каждые выходные можно было домой поехать. Особенно поначалу, когда, говоря словами самого Михаила Афонасьевича, «еще ни черта не понимал», это уже на третьем-четвертом курсах появилось более глубокое увлечение театром.

С юмором вспоминает он, как студентом второго курса в Свердловске руководил театральным кружком при Доме офицеров Уральского военного округа. (С юности Михаил Афонасьевич привык постоянно браться за дополнительную работу, поняв давно, что на актерскую зарплату прожить нельзя…) Принимал его генерал, седой дяденька в лампасах. «В театральном учитесь?» -«Да». - «Что вы можете?» - «Всё». - «Нам нужна патриотическая постановка». Взялись за «Любовь Яровую» Тренёва, а там в конце первого акта говорится, что наши войска отступили, без боя вышли из города… Генерал возмутился: как это наши войска могут отступить без боя? Перепишите!.. И смешно, и грустно, и все это опыт.

Первым в судьбе артиста стал Амурский областной театр драмы в Благовещенске. С другом Юрой Копыловым решили посмотреть Дальний Восток, раз уж туда зазывал директор, увидев их на защите дипломов. Новые, неизведанные дали, романтика, молодость! Зато какие впечатления - на всю жизнь! Театр стоял в парке на берегу Амура, на другой стороне - китайский город Хэйхэ, куда как раз выходили окна репетиционного зала и было прекрасно видно маршировавших там печальной памяти хунвейбинов и даже слышно, как они били в барабаны… Зато театр оказался замечательным. На его сцене не раз выступали знаменитые артисты. Юных выпускников с Урала встретила целая когорта ссыльных актеров, которым запрещено было работать в столичных театрах, а среди них были даже ученики Мейерхольда. Доныне помнятся славные имена: Авенир Михайлович Гульковский, Фёдор Фёдорович Ломакин, Николай Васильевич Кормушкин, Александр Михайлович Карданов, Тамара Михайловна Кривенко… Никаких званий им, конечно, не давалось, но по масштабу актеры были - ого-го, колоритные мастера. Конечно, там было чему учиться, да и интересные режиссеры часто приезжали, даже из Москвы…

Благовещенск запомнился регулярными выездными спектаклями, гастролями по всему Дальнему Востоку и Сибири. Вот уж где довелось посмотреть страну. Ехали в вагонах, по четыре человека в купе (в том числе и те чудесные старики), каждые два дня новая точка: леспромхозы, городки, райцентры, клубы разных мастей. Жара, никаких кондиционеров… Два спектакля отыграли - и дальше, в ночь… Зато какая закалка! Теперь, когда молодежь начинает жаловаться на нынешние гастрольные трудности, Михаил Афонасьевич только снисходительно посмеивается.

Все было интересно, начинал сразу с главных ролей. Отзывы были очень хорошие. Но через три года захотелось чего-то еще… Тут как раз очередной приглашенный режиссер позвал в Кострому, причем прицельно на роль Ромео. А Михаил к тому времени не просто сыграл эту роль, но даже сам поставил все бои в «Ромео и Джульетте», поскольку фехтованием увлекся еще в училище. Студентом ездил на стажировки по сценическому движению и владению оружием к самому Немировскому в Москву. Разумеется, отпускать талантливого парня не хотели, директор просто порвал заявление. А он и без документов уехал… Вот только по дороге умница судьба нашептала ему в поезде выйти в Тюмени, навестить приятеля. Тот показал Михаила режиссеру Плавинскому. В общем, не доехал до Костромы… Оказалось, на счастье. Потому что в Тюмени случилась главная встреча в жизни - с Натальей Зубковой, ныне народной артисткой России.

Впрочем, Тюмень тоже не самое комфортное место для жизни. Одни гастрольные адреса чего стоят: Ханты-Мансийск, Нефтеюганск, Сургут, Нижневартовск, Самотлор. Театр ставил пьесы, посвященные нефтяникам. Довелось побывать на первой скважине на Самотлоре, выступать прямо на буровых перед знаменитыми на весь Союз бригадами Героев Социалистического Труда.

- Красота кругом необыкновенная, - с восхищением художника восклицает Михаил Афонасьевич. - Вечером зимой едешь, горят скважины по всему горизонту, попутный газ полыхает этакими фантастическими крестами на темном небе… А за ними тайга великая. Грандиозно! И летние гастроли были очень хорошие - в Москве, Киеве, объездили всю Украину, где только не были…

Северу посвящено целых 15 лет. И здесь с коллективом повезло, хотя, конечно, в разные годы по-разному жизнь складывается. Как водится, в артистической среде периодически возникают критические ситуации.

- Это нормально для творческого организма. Чехов недаром называл театр лазаретом больных самолюбий… Кто-то доволен, кто-то нет. В Тюмени наш директор и режиссер гармонично работали, на людях никогда не конфликтовали, была стабильность, был зритель. Но вдруг они «перешли дорогу» какому-то большому чиновнику. И начались гонения… Атмосфера складывалась тяжелая.

Словом, как нельзя кстати пришлось случайное знакомство в отпуске в Ялте с Михаилом Григорьевичем Новиковым, тогдашним директором Ставропольской драмы. И вот с середины 80-х ставропольская сцена обрела сразу двух прекрасных артистов - Н. Зубкову и М. Новакова. Назвать их ведущими артистами будет мало, потому что помимо множества интересных ролей они подарили зрителю немало другого. Наталья Павловна - в качестве режиссера-постановщика, Михаил Афонасьевич - драматурга, пьесы которого составляют костяк детского репертуара театра.

А личный его репертуар включает десятки образов и жанров. Драма, комедия, фарс, мюзикл, историко-костюмные постановки… Да и не жанр важен, важен материал, с которым работаешь. Михаил Афонасьевич убежден: если пьеса написана по всем законам драматургии, с хорошей завязкой, с кульминацией, интригующими сюжетными линиями, объемными, несхематичными персонажами, артистам есть что играть. Ведь когда в Тюмени театр с помощью местных авторов окунулся в ныне подзабытую производственную тему, порой получались на удивление глубокие, интересные спектакли.

- Играл, помню, первопроходца-геолога, который сталкивается с трудностями, преодолевает их, и как раз на преодолении режиссер Плавинский выстроил действие с использованием песен Высоцкого, как нельзя лучше подходивших, создававших настроение: «Шар земной я вращаю локтями - от себя, от себя…». Из такого вот колорита неожиданно состряпывался любопытный сюжет, потому что были человеческие нотки, не схема, а жизнь. Причем без каких бы то ни было идеологических заказов.

- В Ставрополе наш театр - единственный, нужно работать на разного зрителя, - продолжает размышлять Михаил Афонасьевич. - Чтобы, как говорили классики, театр был общедоступным не только по цене, но и по восприятию, по разнообразию, как и публичная библиотека, в которую кто-то идет за детективом, кто-то - за романом или фантастикой… Но тем интереснее жизнь театра! Вот чего я не люблю - это пустых спектаклей.

За плечами у М. Новакова 50 лет на сцене. Роли действительно выпадали всякие и спектакли тоже. В зрелом возрасте посчастливилось играть по-настоящему глубоких, неоднозначных героев, стоящих особняком в его творческом списке. Это идущий несколько лет спектакль «Страсти по Торчалову» (недаром именно он выбран юбиляром к бенефису), более ранние «Лев зимой», «Круг», «Женитьба», «Васса Железнова»… Из недавних выделяется «Аккомпаниатор» - еще одна непростая роль, с драматизмом. Такие, как говорит Михаил Афонасьевич, объемные роли - счастье для артиста:

- Потому что зритель ведь пришел в зал не только посмеяться, он уйдет и что-то с собой в душе унесет. И значит, я хоть чуточку сделал людей получше... Раньше говорили: театр - это трибуна воспитания, образования, сейчас и театр, и образование в какой-то степени превратились в места оказания услуг. Противно, обидно. Театр должен оставаться воспитателем!

Михаил Новаков это знает еще и как автор пьес для детей, и как руководитель студенческих театральных студий. Писать начал еще с того времени, как сын пошел в школу, возникла потребность помочь педагогам: сначала были небольшие интермедии, диалоги, потом уже пьесы. Детям и молодежи нужен театр: вырастая, они пополняют число взрослой публики. Следование этому принципу - одна из традиций Ставропольской драмы, не зря наполняемость зала здесь одна из лучших в России.

Всегда с профессиональным любопытством работается с приезжими постановщиками. Особенно такими маститыми, как Юрий Ерёмин, у таких много можно почерпнуть. Понравился ставивший в начале сезона спектакль Сергей Ковальчик из Минска: «Энергичный, всегда в хорошем настроении, всегда подготовлен, логически убедителен, что немаловажно для нашего брата артиста, - подчеркивает Михаил Афонасьевич. - Когда режиссер дает тебе какие-то хорошие, манкие вещи, а ты к этому добавляешь свое, может выйти нечто интересное. Приезжий режиссер актеров освежает. Как и гастроли, открывающие другого зрителя, атмо-сферу другого города. Происходит обновление впечатлений. Увы, сегодня гастроли редки».

Нередко слышишь: артист зависит от режиссера. М. Новаков об этом говорит иначе:

- Мы со-творцы. Все идет изначально от драматурга и режиссера. Никогда не забуду, как на Дальнем Востоке постановщик Маринин с юмором называл артистов «психофизическими аппаратами». По сути - верно! В руках режиссера артист может стать выразителем мысли, акцента… А когда все это облечено в хорошую сценическую форму, тогда на сцене - явление. Как получилось в нашем спектакле «Страсти по Торчалову». В конце мы выходим на поклон, и в зале кричат «Браво!». Значит, задело зрителя...

Ставропольская труппа сегодня, с удовлетворением констатирует М. Новаков, стабильна, «хорошо заквашена», у большинства актеров хорошая школа. Появляются и новые молодые лица. А кто-то уходит с целью попробовать самостоятельности. Тоже нормально!

- Молодые всегда хотят! И нам по молодости чего-то все недоставало, и надо пробовать, почему нет? Но от желания до результата - большой тернистый путь, который надо прожить, надо найти единомышленников.

Не могла не спросить у юбиляра, как удается быть в такой отличной физической форме. Михаил Афонасьевич только плечами пожимает:

- Ничего особенного не делаю, на диетах не сижу, от упражнений не фанатею. Но когда предстоит большая серьезная роль, начинаю приводить себя в нужное состояние. В общем-то, спортом всегда занимался, тем же фехтованием. А уж если со студентами работаешь - надо же им все самому показать!

Что для него круглая дата, спрашиваю. Оказалось, даже отмечать не хотел. Искренне удивляется: что изменится от того, что зритель узнает твой возраст? Главное, чтобы продолжалась жизнь на сцене. Чтобы, смеется Михаил Афонасьевич, «психофизический аппарат» работал!