Рождество отмечалось 25 декабря по юлианскому календарю, сопровождалось торжественными церковными службами, гуляньями, визитами. По вечерам давались балы, маскарады. Именно на Рождество наряжалась елка, дети получали подарки Деда Мороза. В театрах, благотворительных обществах и частных домах устраивались детские утренники. Но прогремели революции – Февральская и Октябрьская, и стал меняться привычный быт.
Последние дни декабря в 1917 году были тревожными: на Дону и Кубани формировалась Добровольческая армия. В Петрограде голод и холод, в Брест-Литовске делегации России и германского блока решали вопрос о мире, еще шли бои, но демобилизованные русские солдаты расходились по домам, а в воздухе уже витал дух новой, Гражданской войны.
Пока еще не начались гонения на церковь и не был принят декрет о переходе на григорианский календарь, в России традиционно 25 декабря на елках зажигались свечи, были и застолья, правда, скудные, не в пример прежним. Люди обменивались открытками. Интересно, что художники, пытаясь осмыслить происходящее в стране, создавали открытки, плакаты с новыми сюжетами. Так, на плакате «Советское Рождество» в верхней части волхвы устремлены к Вифлеемской звезде, возвещающей о рождении Сына Божиего. В нижней части – к пятиконечной красной звезде, символу коммунизма, единым строем идут красноармейцы, рабочие, крестьяне, революционные матросы, интеллигенция.
В Ставрополь в начале декабря из г. Грозного прибыл 111-й пехотный полк, в составе которого была сильная большевистская организация, возглавляемая известным на Северном Кавказе революционером Н.А. Анисимовым. С прибытием полка в городе был создан Военно-революционный комитет. В губернии объявлена власть Советов.
Атмосферу тех дней передает сохранившийся рождественский номер газеты «Северо-Кавказское слово», выходившей в Ставрополе. Это был орган Ставропольского комитета партии социал-революционеров (эсеров):
«Слава в вышних Богу на земли мир, в человецех благоволение». Какая чудная, возвышенная, стройная гармония в этих священных словах, которые мы слышим в великий день Рождества Христова, – читаем в редакционном материале. – Вспоминается, как в прошлом в день Рождения Спасителя все лица были праздничны, светлы и радостны, ибо в этот день все больше крепла надежда на скорый мир на земле, на справедливость, равенство и братство, которые так жадно ждали все.
И вот люди дождались избавления от гнета. Пал царский строй от народного дыхания, как падает гнилой плод с дерева от дуновения ветра. Это был лучший день в жизни трудового народа. Казалось, что празднику труда и свободы не будет конца. Но прошло веселье, прошел праздник Воскресения. Оказалось, что братство было не настоящее. Враги народные натравили одну часть демократии на другую и повели братоубийственную войну. Настал ужас, смерть, кровь и проклятие. Люди-братья стали убивать ради торжества зла и неправды над правдой и справедливостью.
И вот в эти дни хаоса и бессмысленного самоистребления демократия встречает день Рождества Христова. Не улыбаются лица, не радуются великому празднику. Демократия стремительно приближается к гибели.
Но хочется верить, что еще не все потеряно, что воскресение еще возможно, а потому вырывается из груди крик: «Да сгинет всякая злоба! Сгинет в этот великий день рождения Спасителя мира!».
Не меньшее отчаяние звучит в публикации «Нет гоголевского черта! (Вместо святочного рассказа)» Валериана Скуфати. Так уж освящено традицией, отмечает автор, чтобы веселый проказник черт обязательно появлялся в рождественскую ночь с целым ворохом забавных шуток и проделок. «Но теперь не до смеха и маскарадов… Если сейчас возможен для русских граждан смех, то лишь один – гоголевский смех сквозь слезы… Вопреки, казалось бы, рассудку будем надеяться, что тяжкие переживаемые нами дни – наше последнее испытание. И наша многострадальная родина начнет новый период своей истории на основах Свободы, Равенства, Братства, Разума, Творчества, Красоты». Не ведал автор, что Россию ждут еще более тяжкие испытания.
Рассказ Е. Псковитинова «Сочельник в участке (Быль)», как сообщается в газете, по цензурным условиям не мог быть напечатан до революции 1917 года. В основу рассказа положен дневник старого революционера, который был задержан за то, что разбрасывал прокламации на одной из базарных площадей Петербурга и провел ночь перед Рождеством в полицейском участке.
В развороте редакция поздравляет читателей: «С Рождеством Христовым!». Но те же горькие мотивы звучат в помещенных здесь стихах:
Христос рождается.
А демон зла царит вокруг…
И торжествующе идеи светлые убив,
Он с адским хохотом вербует кадры новых слуг,
Инстинкты дикие в народе пробудив.
Христос рождается.
В стране ж ручьями льется кровь…
И душит брата брат…
Мечты о равенстве уж нет,
Свободы попраны, предатели ликуют вновь…
Пожалуй, единственный материал, который вызывает улыбку, это обязательный для газеты того времени фельетон «Что кому снится в ночь под Рождество». Сотрудники «Северо-Кавказского слова» решили в двенадцать часов ночи заняться... сеансом спиритизма: вызвать дух какого-нибудь литературного маэстро и попросить его указать тему для рождественского фельетона. Дух Марка Твена предложил сновидения. И пошли вопросы, на которые столик стал выстукивать «ответы» писателя.
– Что снится в эту ночь редактору «Северо-Кавказского края» (в те дни был А. Воскресенский. – Е. Г.)?
– Снится, будто, как у Данте, спускается он по адским кругам и встречает там всех политических врагов, которые корчатся в муках. С особенным удовольствием видит он котел, где в кипящей смоле корежатся «ужасные Пугачёвы» – Дементьев и Маянц (эсеры, в то время члены Комитета общественной безопасности). А истопниками при этом котле Оболенский и Бурсак (последний ставропольский губернатор и полицмейстер).
– Ну а что видится городской Думе?
– Видится ей, что кончилось ее безголовье, не только сидеть, но и думать может...
– А населению?
– Окраинам – что при свете электрических фонарей бьют против каждого дома мраморные фонтаны на широких улицах, мощеных дубовым паркетом. Всему городу снится баня. Извозчикам – новая такса: по десять рублей от одного телеграфного столба до другого. Купцам Гелину и Пивоварову – что наполнил Господь их лавки немецким товаром и продают они его по ценам «арапским»...
– Наконец, что же снится сотрудникам «Северо-Кавказского слова»?
– Бедным сынам этой газеты грезится, что им вдвое увеличили гонорар. В редакции к их услугам чай с сахаром, первого сорта хлеб и папиросы. Будто каждый сотрудник имеет свой особый стол, стул и перо. Даже «передовик», который из-за нехватки пера часто писал свои статьи ножницами. К услугам хроникера – автомобиль. А газета достигает такой популярности, что ее начинают читать с захватывающим интересом чуть ли не во всех европейских, азиатских государствах и в Америке».
Видя, что столик хватил через край, газетчики хотели закончить сеанс, но разошедшийся столик подскочил несколько раз и сообщил в заключение:
– Работники газеты видят на своем рождественском столе жареную синицу и пару фиг, присланных каждому от редакции. А хроникер – пару «уток».
– Вот это похоже на правду, деревянный болтунишка! – расхохотались сотрудники…».
В рождественские праздники все же можно было и развлечься. В театре братьев Меснянкиных украинская труппа Л. Косынкина давала комедию Старицкого «За двумя зайцами». После спектакля обещали танцы. Театр «Модерн» в «Пассаже» тех же Меснянкиных показывал «новую роскошную смену картин» и первую серию «Фантомаса»(!).
Следующее Рождество в России придется уже на 7 января 1919 года. 24 января 1918 года декретом СНК РСФСР был введен григорианский календарь, в соответствии с которым сделана поправка в 13 суток. После 31 января 1918 года в России наступило сразу 14 февраля по новому стилю.
В первые годы советской власти в борьбе с религиозными предрассудками и пережитками прошлого Рождество и Новый год попали под запрет. Не стало и поздравительных открыток, названных отголоском буржуазного строя. Опала на Деда Мороза и новогодние открытки стала слабеть только в конце 30-х годов, когда руководство страны решило вернуть новогодние праздники с елкой советской детворе. С возвращением празднования Рождества вышло гораздо сложнее – оно возродилось только в 90-е годы прошлого века.
Что приснилось Марку Твену? / Газета «Ставропольская правда» / 5 января 2018 г.
