Ставропольская Атлантида

Помню одно особое ставропольское утро в студенческую пору. Впереди ждала суббота перед Светлым Христовым Воскресением. Колокольный раскатистый звон разбудил чуть свет. Неудержимо захотелось пройтись по безлюдным улочкам, озвученным лишь веселыми трелями синичек.

Стрелки городских часов неумолимо бежали куда-то, но улицы и земля продолжали хранить шаги всех ушедших навек. Многие дома в исторической части города мне знакомы и памятны, будто бывала в них и знала их жителей.

В то субботнее утро сначала дошла по улице Пушкина, именовавшейся когда-то давно Семинарской, до особняка с мезонином, где жил прославленный на Кавказе военный деятель генерал Мачканин, убитый во время Гражданской войны. Где-то неподалеку квартировал композитор Беневский с семьей. Я постояла немного. Воображение живо начало рисовать, как достопочтенный генерал с удовольствием возился в своем палисаднике, сажая нежно-лиловые и белые розы. А из открытого окна доносился детский хор:

Не скажет ни камень, ни крест, где легли

Во славу мы Русского флага,

Лишь волны морские прославят одни

Геройскую гибель «Варяга»!

Дальше среди неприметных строений выделяется краеведческий музей имени Г.Н. Прозрителева и Г.К. Праве. В древнегреческом названии города с детства чудилась мне сокрытая тайна, сродни потерянной Атлантиде. В Ставрополе издавна преплелись Восток и Запад. Через эти земли проходил когда-то Великий шелковый путь. Отчаянно отстаивали свое городище племена медно-бронзового века, а позже киммерийцы, скифы, сарматы, аланы и гунны, хазары и половцы. Широко были распахнуты врата Кавказа – археологи по сей день находят артефакты на территории Ставрополя и его окрестностей: от наконечников стрел, бусинок из драгоценных камней, знаменитых половецких баб, подобных встречающим у входа в краеведческий музей, до древнегреческих амфор со средиземноморского острова Родос. Ускользающая красота прошлого входит в современную жизнь только тогда, когда люди сами искренне хотят ее увидеть: не только глазами, но и сердцем.

***

Начал сонно шептать грибной дождик. Он исподволь придавал яркие краски крышам и стенам домов, тротуарной плитке, первой в этом году невысокой, салатовой еще, траве. Из-за низких сероватых туч проблескивали лучи солнца. «Эх, царевна плачет», – улыбнулась я и побрела дальше, к Крепостной горе.

Многие знают, что вблизи захоронения генерала Апанасенко есть крошечная смотровая площадка. Немало в жизни у меня связано с этим местом: первое свидание, любовь, последняя встреча... Не раз ноги сами приводили меня сюда. И так было хорошо стоять на площадке, оглядывая панораму города и осознавая: вот она я, живая, а сколько поколений приходило до меня и сколько придет после просто взглянуть, каков он, наш красавец Ставрополь.

Вокруг не было ни души, но искренне ощущалось, что почившие вечным сном горожане со мной любуются утренним городом. Внизу виднелась долина Ташлы, вдоль которой тянулись улицы. А сойдя со смотровой площадки на лестницу, я замерла от неожиданности! В южной стороне на чистом бирюзовом горизонте проступил величавый Эльбрус. Казалось, он был так близко! Да. Недаром Ставрополь называют связующим мостом между Центральной Россией и ее южными рубежами. Город-крепость, героический форпост!

Оглянулась и, пока никто не видел, прижала ладошку к крепостной стене: «Ну здравствуйте, мои родные, мои близкие, мои прародители – покорители земли Кавказской. Я чту и помню вашу пролитую кровь, все ваши невзгоды и подвиги!».

Воодушевленная размышлениями, вспоминая семейные истории и легенды, я спустилась по каменной лестнице. Ароматом кленовых почек желанно и немного робко входила в свои владения весна. Озябшую землю пробирало дрожью, но в стволах деревьев уже струился солнечный живой сок, значит, скоро придет тепло.

А вот и дом, где жил писатель Илья Дмитриевич Сургучёв. В его «Китеже» и «Губернаторе» я нашла разгадку своей любви к Ставрополю купеческому, немного скрытному, с хитрым прищуром, непонятному приезжающим, но такому родному, такому моему… В этом многонациональном и разносословном городе можно было встретить и зажиточного купца первой гильдии, и бывшую разорившуюся помещицу, и дворянина, только что прибывшего из Тифлиса, и архиерея, спешащего на службу…

***

В Граде Креста церкви, разумеется, занимают особое место. Андреевский храм, Собор Казанской иконы Божией Матери и, конечно, самый близкий, пришедшийся мне по душе Крестовоздвиженский храм, по соседству с которым скорбело когда-то Варваринское кладбище. Подошла к нему.

Несмотря на ранний час, в церкви шли приготовления к великому торжеству. На подворье хлопотали женщины, преисполненные близким таинством праздника. Они усердно мели, чистили, белили. Рядом сновали по дорожкам, охотно помогая, дети и подростки, и на их сосредоточенных лицах проступало особое радостное волнение. А внутри храма горят свечи, спокойно и как-то по-весеннему благостно. Служки и прихожанки украшали храм кипенно-белыми цветами, расставляли корзинки с крашеными яйцами и куличами, увенчанными сахарной глазурью. Через несколько часов начнется торжественная служба. Днем в далеком Иерусалиме по милости Божией снизойдет Благодатный огонь, и его доставят в Москву, откуда он разлетится по всей стране. День угаснет. И наступит ночь. А в светлую заутреню разлетится весть о том, что Господь, Иисус Христос воскрес, смертию смерть поправ… Вышла со светлым сердцем, ощущением приближения необъяснимого, но великого и сокровенного…

На обратной дороге повидалась со старым знакомым – домом на Комсомольской улице, в народе прозванным «Замком призраков». Не знаю, были ли там привидения, но сам дом с каждым днем ветшает, и лишь недавно стало известно, что нашелся человек, желающий отремонтировать замок.

Неподалеку в проеме под аркой виднелся небольшой уютный двор. Внутри него располагалось несколько совмещенных квартир. Сквозь мелкий гравий дорожкой пробивалась молоденькая травка. На крылечке у голубой крашеной двери, как поплавок, торчал маленький веник. Я не сдержала вздоха: когда-то давно такие крошечные веники вязал для меня мой дедушка, которого уже нет с нами… В какой-то момент почувствовала его незримое присутствие рядом. Наши близкие живы, пока мы помним о них.

Я возвращалась домой и на разные лады твердила про себя: Ставрополь, Град Креста… Город, где я родилась. Куда приезжала в детстве как гостья и с упоением смотрела на парад духовых оркестров. Окунаясь в атмосферу далеких веков, представляла, как по Воронцовской роще прогуливались Пушкин, Лермонтов, декабристы. Как отец Сургучёва открывал лавку колониальных бакалейных товаров и крестьяне подъезжали к Базарной площади в поисках гостинцев к Пасхе. Как задолго до этого аланы в городище разводили огонь и их старожилы, всматриваясь в искры, вспоминали про давние времена, когда в здешних местах можно было встретить носорогов-эласмотериев, а в водах Сарматского моря - дельфинов и китов. Связующая ниточка прошлого и настоящего не кончалась…

Мое сердце навсегда принадлежит Ставропольской Атлантиде.