Тему «Литература и патриотическое воспитание» обсудили в Ставрополе писатели, журналисты и ветераны
Василий Звягинцев, писатель-фантаст, автор книг «Одиссей покидает Итаку», «Гамбит бубновой дамы», «Бульдоги под ковром», «Разведка боем», «Вихри Валгаллы» и т.д. Ставрополь.
О патриотизме гораздо больше любят рассуждать наши так называемые либералы, нежели «нормальные люди», то есть патриоты в некотором смысле врожденные. А вот либералов последние два десятилетия проблема «патриотизма» волнует, как гвоздь в ботинке. Вроде и мелочь, а некомфортно, ежеминутно отравляет существование. Потому что либерал (по крайней мере тот, кого в России сегодня принято так называть), прекрасно понимает, что его «западничество», «космополитизм» и «главенство прав личности над государственными интересами» выглядят крайне неприлично именно в России, в стране, где государство в буквальном смысле является способом существования нации, где люди за тысячу лет на опыте буквально каждого убедились и кровью всю эту тысячу лет платили за всякую попытку поставить собственные «права и свободы» выше интересов страны, Державы, Империи – назвать можно как угодно. С княжеских междоусобиц тринадцатого века, завершившихся битвой на Калке и до девяностых годов прошлого века, когда многие попробовали жить по «общечеловеческим принципам».
Кроме того, либералы выполняют заказ «внешних сил» по деморализации и разрушению России, а патриотизм населения крайне этому мешает! Вот на Украине удалось заменить у значительной части населения патриотизм «общероссийский» или «имперский» на местечковый галицийский и все мы видим, к чему это привело.
Не зря же на так называемом «Марше мира» в Москве, то есть на шествии этих самых либералов несли множество плакатов «84% – позор России». Восемьдесят четыре процента – это количество Россиян, поддерживающих государственнический курс Президента в нынешней ситуации вокруг Украины и Крыма. Не зря же как-то неожиданно поумневшие средства массовой информации окрестили «либеральный и креативный класс» «пятой колонной». И наименование это встретило в народе поддержку и понимание. Русские люди и патриотически настроенные россияне очень верно поняли и суть текущего момента, и подлинные национальные интересы. А какой ты ни будь «бывший кумир», но когда тебя в лицо называют предателем и не хотят иметь с тобой дело даже недавние страстные поклонники – это неприятно. Настолько неприятно, что даже к ненавистному Президенту обратишься со слёзной просьбой «оградить от травли».
То есть, из сказанного вроде бы вытекает, что всё у нас обстоит наилучшим образом и можно жить спокойно, предоставив противнику полную «свободу слова, собраний, печати». Но в этом, в таких настроениях и кроется главная опасность.
Как известно, психика людей, особенно молодёжи, весьма пластична и очень легко поддаётся грамотному манипулированию. Мы можем убедиться в этом хотя бы на примере «великой русской литературы» ХIХ века, не касаясь пока сегодняшних методов психологических войн и «промывания мозгов».
Ведь что получилось, к примеру, в XIX «прогрессивные литература и живопись» (живопись тогда заменяла и кино и телевидение) так называемого «критического реализма» в течение нескольких десятилетий старательно внушала читающей публике, и молодёжи в первую очередь, что главная обязанность «интеллигента» – это борьба с властью. С любой, независимо от того, что именно она делает. Немногие тогдашние авторы «патриотического направления» в глазах «культурной публики» были в лучшем случае «бездарными беллетристами», а в худшем – подвергались постоянному и мощному психологическому террору. Не зря Достоевский сказал: – «Либеральный террор хуже полицейского».
И в результате Россия получила «интеллигенцию» (нигде в мире больше такого понятия не существует) абсолютно антигосударственную, а по сути антинародную. Воспитанные таким образом студенты Петербурга посылали поздравительную телеграмму японскому микадо по случаю разгрома русской эскадры у Цусимы, «передовые слои пролетариата» вместе с той же интеллигенцией поддерживали ленинские лозунги о необходимости поражения России в Первой мировой войне и превращении «империалистической войны в Гражданскую». Всё это саморазрушительное безумие закончилось только к началу тридцатых годов, когда в СССР обратили наконец внимание на необходимость воспитания патриотизма. И результат сказался почти немедленно – в годы Великой Отечественной…
Те, кто ещё в конце восьмидесятых годах ХХ века разрушил существовавшую систему государственной поддержки творческих союзов знали, что делали. Так называемый «госзаказ» на патриотическую, вообще воспитывающую добрые чувства литературу и кино был упразднён, зато все антигосударственные, антипатриотические, антинародные «творцы» немедленно начали получать неограниченную организационную и финансовую помощь и поддержку со стороны.
Вот отечественная «пятая колонна» и старается последние четверть века, почти не встречая противодействия.
Сейчас, наконец, в том числе и под влиянием событий последнего года, стало приходить осознание того, что хочешь не хочешь, но нужно возвращаться к системному и целенаправленному воспитанию патриотизма, начиная с детсадовского возраста. Вопрос только в том – как именно это следует делать? И – кому.
Кое-что в этом направлении делать пытается, но пока импульсивно и бессистемно.
А прежде всего –нужно отказаться от абсурдного тезиса о том, что «в Российской Федерации никакая идеология не может быть признана в качестве государственной». Очевидно, не все догадываются, что идеология всего лишь – «система взглядов и идей – политических, правовых, нравственных, эстетических, религиозных, философских, господствующих в данном обществе». И если в России не будут господствовать идеи, направленные на её благо, на сохранение истории, культуры, традиционных ценностей, государственной независимости и суверенитета - их место просто займут другие, выражающие интересы других государств и цивилизаций.
Да, Президент последнее время говорит (и действует) правильно, но его слова никак пока не воплощаются в реальные, конкретные, систематические действия
Абсолютно необходимо, на мой взгляд, возрождение в полном объёме системы детско-юношеских непартийных объединений (не пионерско-комсомольских, чтобы гусей не дразнить), а типа скаутских. В меру военизированных, спортивных, с простым и понятным девизом, типа: – «За Россию, великую, единую, неделимую».
Такие организации, покрывающие всю страну и охватывающие большинство детей и подростков легко создавались в куда более трудных обстоятельствах и великолепно выполняли свои функции. Вспоминаю своё детство – через несколько лет после войны, в полуразрушенной стране в каждом городе и районе работали Дома пионеров с множеством бесплатных кружков любой направленности, развивалась художественная самодеятельность, спортивные секции на любой вкус. За казённый счёт нас возили на соревнования в любой конец страны, в системе ДОСААФ так же бесплатно учили прыгать с парашютом, управлять самолётом и т.п. Неужели сейчас в России меньше денег, чем в 1952 году?
Необходимо также осознать, что литература, кино, театр, телевидение – это (с точки зрения государственной), не только способ приятного времяпрепровождения, и не возможность кому-то просто зарабатывать деньги, а самый действенный инструмент проведения в жизнь необходимой для выживания России политики?
В советское, даже сталинское (не побоюсь этого слова) время выходили книги и фильмы, отчётливо ангажированные: «Тимур и его команда», «Витя Малеев в школе и дома», даже «Незнайка в Солнечном городе» и «Незнайка на Луне», выходили десятками и сотнями, их и сегодня можно читать и смотреть, в отличие от того, что пишут и показывают «свободные творцы». Но свобода какая-то странная, с привкусом. Сравните «Горячий снег», допустим, и «Штрафбат» или «Сволочи».
То же самое могу сказать и об учебниках. Сколько лет говорится насчёт необходимости создания объективного, правдивого учебника истории, отражающего государственнический, патриотический взгляд на исторические события. Был на самом деле поединок Пересвета с Челубеем, или нет – не имеет для народного самосознания никакого значения. Легенда существует и шестьсот лет уже служит поводом для гордости и примером для подражания. То же самое и насчёт 28 панфиловцев…В народной памяти они были, и слова «Велика Россия, а отступать некуда!» неважно, кто сказал, политрук Клочков, или корреспондент Кривицкий. Эти слова работали тогда, в сорок первом, работали в Афганистане и Чечне, работают и сейчас.
Не меньшее значение для патриотического воспитания имеет и школьная литература. Курс изучаемых авторов и хрестоматии должны быть составлены так, чтобы ученики получали отчётливо выраженное патриотическое представление и об отечественной литературе и об истории своей Родины.
Смешно сказать, но сегодня все воспитательные функции отечественной литературы взяла на себя фантастика. Вот в ней либералам места нет, наверное, позитивных мыслей у них не бывает в принципе. А авторы фантастики как раз рисуют сильных людей, стремящихся к настоящей цели, а не к тому, что пропагандируют «гламурные журналы». В фантастике в большинстве случаев добро «с кулаками», и побеждает зло любого типа. Фантастика учит не ныть и не поддаваться деструктивной пропаганде, то есть делает всё то, на что оказалась неспособна «большая литература».
Александр Покровский, писатель. Капитан второго-ранга, подводник. Автор книг «72 метра», «Расстрелять», «Робинзон», «Мертвые уши», «Корабль отстоя» и т.д. Санкт-Петербург.
О патриотизме сегодня говорят все, и чем больше и сильнее они говорят, тем слабее мой голос в этом мощном хоре.Почему? Потому что для офицера вопрос:«А вы патриот?» оскорбителен: интересно, а чем же мы тогда занимались в течение 20 лет в армии.
Конечно, мне могут возразить, что офицеры бывают разными, но я тут имею в виду офицеров, как касту, а не то подобие офицеров, на которое потом заводятся уголовные дела за взятки и растрату.
Для офицера слово «патриотизм» – это табу, об этом не говорят, это глубинное, подспудное, глубоко животное чувство, и поэтому не всегда осознанное.
У каждого животного есть чувство территории. Лев будет защищать свой участок и всех животных на нем от другого хищника, потому что всё на этой территории принадлежит его прайду, и животные в том числе, потому что они его пища.
Человек же наделен сознанием, и он может дать этому чувство определение, не всегда вникая в суть – патриотизм.
А вот офицер даже не пытается давать какие-либо определения, потому что любые рассуждения требуют времени, которого у офицера во время боя всегда не хватает. Поэтому офицер воспитывается, экономя слова, часто обходясь в своих речах без глаголов. Эта экономия – требование времени, профессии. Вот поэтому офицер воспитывается не на словах, а на делах, в основном, на личном примере.
То есть, для воспитания он должен всегда иметь перед собой того, на кого он собирается равняться.
Лев Николаевич Толстой назвал патриотизм рабством. Почему? Он не был патриотом? Он был патриотом, но вот только он считал, что в это очень тонкое взаимоотношение человека и его чувства патриотизма все время старается влезть государство. Государство подталкивает патриотизм, особенно его жертвенную составляющую.
Государство требует человеческих жертв? Да. На алтарь Отечества должны лечь агнцы.
Мы заговорили об Отечестве и это ключевое, на мой взгляд, слово.
Отечество – от слова «отец», «падре». Вот от слова падре и происходит слово «патрио» – место рождения или патриотизм – любовь к месту рождения.
Но это слово не зря связано со словом «отец», потому что патриотизм, особенно в жертвенной части, связан с отеческой заботой.
Матери мы обязаны самим фактом рождения. Поэтому мать может быть любой – кривой, горбатой – но она все равно мать, она родила.
А вот отцу приходится каждый день доказывать отпрыску свое отцовство, свою заботу. И только в этом случае он может рассчитывать на сыновью благодарность. Благодарность сына надо заслужить заботой о нем. Это ответное чувство. То есть, патриотизм – это ответное чувство, это ответ на заботу. То есть, для того, чтоб патриотизм был бы не чувством животным, но осознанным, он должен быть ответным чувством на заботу.
Таким образом, только проявляя заботу о гражданах, государство может рассчитывать на ответное чувство.
И простой призыв тут не пройдет, без заботы он аморален.
Вот об этом говорил Лев Николаевич Толстой.
Слово «патрио» встречается в греческом и итальянском языках очень рано.
В русском языке слово «Отечество» начало все чаще звучать благодаря Пушкину. А до него были Ломоносов, Державин. «Отечество нам Царское село». А почему? А потому что лицеисты там были на полном содержании государства. Государство заботилось и могло рассчитывать на то, что все они встанут на защиту Отчества, Отчизны.
Пушкин говорил: «Мне ругать Россию можно, а вот иным – нет».
А во времена советские, где-то, годов в 30-х, слово «Отечество», начинает меняться на слово «Родина». Сначала робко – есенинское «дайте родину мою», сначала с маленькой буквы. А потом – все сильнее, и, наконец, «Родина-мать зовет!»
Отчего же слово «Отчество» поменялось на слово «Родина», которому даже в словаре Даля отводилось место весьма скромное, и только как «место рождения»? А все связано всё с той же заботой и с ответственностью за нее.
Государство все меньше заботилось о гражданах, но все больше нуждалось в их жертвенности. А как получить жертву от граждан, не вкладывая почти ничего в их жизнь? Объявить Родину матерью – а матери мы обязаны, как уже говорилось, по факту рождения, какой бы она не была. Вот так и происходит подмена понятий. И тогда уже можно бросать в бой без оружия на полях Второй Мировой войны: «Оружие добудете в бою!», и потери будут в Финскую войну – один к семи, а в 1941 году доходило до соотношения один к двадцати – людей не жалели, бросали в огонь.
Для сравнения: битва англичан с зулусами в Южной Африке имела соотношение один англичанин на два с половиной зулуса. И это при том, что зулусы нападали, а англичане оборонялись. Зулусы были с копьями, а англичане с ружьями, и победили тогда зулусы.
Справедливости ради, надо сказать, что лозунг «Родина-мать!» был подкреплен тем, что войну, все же назвали, Великой Отечественной по аналогии с Великой Отечественной войной 1812 года.
Говоря о патриотизме, надо заметить, что он сильнее среди равных.
То есть, патриотизм скифов в тот период, когда их добыча делилась на всех воинов поровну, был так высок, что скифы считались непобедимыми.
А вот как только наметилось имущественное различие, так они немедленно были сметены с арены истории сарматами.
И это принцип: имущественное равенство усиливает патриотизм – действенен и по сей день.
И чем сильнее разрыв между бедными и богатыми, тем слабее патриотические настроения в обществе.
Неравенство размывает связи в обществе.
Советский Союз был силен декларируемым равенством, справедливостью для всех своих граждан, а вот современная Россия – уже нет.
И вот об этом нужно помнить всегда.
Пренебрежение этим рушило империи.
Игорь Пидоренко, писатель-фантаст, автор книг «Приказ есть приказ», «Без приказа», «Приказ: Дойти до Амазонки», «Все вещи мира и т.д.». Во время срочной службы выполнял интернациональный долг в Анголе. Ставрополь.
Первый эпизод
У входа в аэропорт Барселоны стоят здоровенные пепельницы. Такие, с песочком. Вышел я покурить и наблюдаю картину: два красивых парня, судя по всему, только что прилетевшие, выбирают окурки подлиннее и складывают в специальные коробочки. Стало мне интересно, спросил у них: «Откуда, ребята? Из какой страны?» «Из Чехии!» гордо ответили они, И было их так жалко, что я вытащил свою пачку сигарет и отдал им со словами: «Из России – с любовью!» Кто не помнит – такой роман был о Джеймсе Бонде.
Второй эпизод
На прогулочной палубе круизного теплохода в Средиземном море собралась стайка немецких бабушек и дедушек что-то свое громко обсуждающих. Когда они, обратив внимание на стоящего рядом пожилого человека, внезапно выясняют, что он русский, начинаются охи и вздохи о том, как плохо сейчас в России и как плохо живут русские, что мне остается сделать? Улыбнувшись, я просто говорю: «Но ведь мы же вас победили?» После чего палуба очищается чуть ли мгновенно. Но, зато, потом, встречаясь со мной в коридорах лайнера, раскланиваются с отменной вежливостью.
Третий эпизод
Заехал тут ко мне на днях старинный приятель из Москвы, неплохой писатель. Как полагается, открыли бутылочку, поговорили за жизнь…И тут его понесло. Он честно признался, что принадлежит к той самой, пресловутой «пятой колонне». Я слушал его и не мог поверить, что все это может говорить человек в здравом рассудке. Там было и про Крым, и про Украину, и Путин то, и Путин се. В общем, бредятина полная. Я не спорил с ним, в спорах истина не рождается, давно до истины такой дошел. Но этот человек был явно зомбированным.
Я к чему это все? Патриотизм впитывается с молоком матери. Потом нужно просто смотреть вокруг широко раскрытыми глазами, думать, гордиться своей Родиной и не позволять никому ее оскорблять.
Николай Прокудин, писатель. Автор книг «Гусарские страсти», «Звездопад», «Конвейер смерти», «Рейдовый батальон», «Остров амазонок», «Романтик» и т.д. В Афганистане был замполитом рейдовой роты, а затем рейдового батальона. За плечами 42 боевых выхода. Санкт-Петербург.
В нашем обществе под понятием патриотизм чаще всего понимается исключительно темы войны и армии. Эти темы прошли через всю мою жизнь красной линией, так как армия для меня, майора запаса не пустой звук: двадцать лет службы, два года войны в Афганистане, участие в более сорока боевых операциях (десантирования в горы на вертолётах, штурм укрепрайонов мятежников, зачистка «зеленки», прочесывание кишлаков, бои, засады). И поэтому первые мои произведения были написаны именно о войне и армии.
Но патриотизм – это не только темы милитаризма, это понятие гораздо шире и многограннее, и я всегда вспоминаю в этом случае народную мудрость о трёх задачах настоящего мужчины: посадить дерево, построить дом, вырастить ребенка. Вот и я под патриотизмом понимаю обучение и воспитание детей, сохранение окружающей среды, заботу о здоровье нации…
Однажды, когда были написаны и изданы несколько книг, после презентации нового романа о войне дочка-первоклассница заявила:
– Папа, ты пишешь всякую ерунду! Война, война, одна война! У тебя почитать нечего. Сочини детскую книгу, тогда я поверю, что ты настоящий писатель…
Я попытался возразить:
– Юля! Почему я должен тебе доказывать, что я настоящий писатель? Меня приняли в Союз писателей, получил литературную премию…
– Должен! Потому что ты мой папа! И ты меня любишь! А если любишь, то исполнишь желание…
Я наскоро набросал на компьютере рассказик, прочитал ей как сказку на ночь.
– Здорово! Молодец! Вот видишь, у тебя получается! Ты можешь если захочешь! Старайся! Пиши детскую книгу!
Пришлось пообещать. Но легко сказать – гораздо труднее воплотить. Детская литература – это совсем иной мир! Надо видеть мир глазами ребёнка, перевоплотиться. Чтобы и без сюсюканья, но и без нравоучительного занудства. Да и писать для детей гораздо тяжелее, чем для взрослых – это взрослые читают всякую ерунду типа многотомных серий, уже набивших оскомину дешевых детективов или авантюрных романов такого же пошловатого содержания – своеобразное вторсырьё. А вот дети плохие книги не читают, они читают преимущественно книги интересные и хорошие!
До чего же было тяжело, имея опыт лишь в серьезной и взрослой литературе, написать книгу для детей. Поднапрягся, набросал сюжет и придумал главных героев. Вскоре вышли «Потеряшка находит друзей», «Потеряшкино счастье», «Потеряшка идёт в школу» и «Сказки старого моряка». Ежегодно я выступаю примерно 300 раз перед детьми в школах и библиотеках, стараюсь привить детям интерес к чтению и любовь к книгам. Это тоже часть патриотического воспитания!
Геннадий Васильев, писатель. Автор дилогии «В Афганистане, в «Черном тюльпане». В Афганистане был замполитом мотострелковой роты. Евпатория.
Если вспоминать русскую литературу прошедшего столетия, то можно отметить, что среди писателей 20 века, творивших в эпоху мировых социальных потрясений и революций, было немало военных писателей. Известно, что самое большое количество военных романов было написано в период Второй мировой войны и в последующие 15 лет.
Когда я начинал свою службу в стенах ленинградского суворовского училища, то меня потрясла находка в нашей библиотеке – книги Юрия Бондарева, откровенное творчество воина. Тогда я не мог знать, что и сам через несколько лет стану участником боевых действий афганской войны, войны необъявленной, над которой на многие годы задернут плотную ширму, завесу молчания.
Тогда я мог только догадываться, что так пронзительно правдиво написать о войне, как писал Бондарев, можно только, лично пережив войну, пройдя военными тропами, понюхав пороха… Никакие горячие застольные речи бравых ветеранов не заменят личного опыта, не помогут создать произведение, в котором будет дышать война.
Сегодня произведения военных писателей оказались неуместными на необъятном рынке коммерческой литературы. Это стало не модно и не выгодно, хотя еще совсем недавно они шагали в первых рядах творческих союзов советских писателей.
Но племя военных писателей не вымерло и по сей день. Особенно много пишущей братии оказалось среди бывших афганцев, которые вовсе не смутились отсутствием внимания богатых издателей.
Военный писатель, искренне отражающий истории жизни и смерти и так называемую «окопную» правду, не может быть не патриотом. Если вам в лицо неслись пули, если они пробивали ремни ваших автоматов, ткань плащпалаток, если они рвали вашу плоть, только за то, что вы русский солдат, вы уже не можете не быть патриотом. Если вам приходилось лезть на минное поле, чтобы вытащить с него раненого, и переступать через невидимые под грунтом мины, чтобы спасти жизнь товарища, вы уже не можете не быть патриотом. Если вы под обстрелом тащили окровавленное тело друга в укрытие, а потом несколько часов подряд несли его, перевязанного, выбиваясь из сил, к вертолетной площадке, вы уже не можете не быть патриотом. Хотя при этом ваш патриотизм не будет лезть наружу, и в вашей речи будет больше тех самых слов, чем литературных. Вообще, патриотизм, это что-то на генном уровне: или он заложен и проявится в нужное время, или вас будет неистребимо тянуть в ЕС, и вам будет просто плевать на родные нивы. Дано или не дано…
Когда в Крыму послышались первые призывы к референдуму за присоединение к России, когда со стороны Киева понеслись неприкрытые угрозы о расправе и назывались конкретные пятнадцатилетние сроки уголовного заключения за сепаратизм, я просто надел свою афганскую форму и пришел в штаб нашей городской самообороны. Командиром батальона самообороны был мой афганский товарищ полковник Леонид Буневич, и меня тут же назначили замполитом, в соответствии с военным дипломом. И тогда я впервые убедился, что патриотизм у крымчан воспитывать не надо. Записываться в самооборону приходили не только пожилые горожане, помнившие героизм своих отцов, вместе с ними просились сотни молодых ребят, и служивших, и не служивших, приходили парни с девчонками, которые не хотели отрываться от своих возлюбленных. Девчонок мы не записывали, но они все равно преданно патрулировали улицы города вместе со своими избранниками. Мне не нужно было никого воспитывать, утверждать какие-то постулаты патриотизма. За меня воспитывала и агитировала фашистская хунта, погибшие ребята из «Беркута», забитые трубами на майдане, сожженные заживо активисты в Одесском доме профсоюзов, летевшие с пьедесталов памятники. И я убедился, что патриотизм – это не привилегия старшего поколения, что этому чувству все возрасты покорны.
«Ген патриотизма» в русской крови в нужное время обязательно проявит себя. Я видел его живые проявления во время референдума в Крыму, и тогда я был неизмеримо счастлив, как и многие крымчане, что стал частью России, что приложил к этому усилия, что дороги России стали моими дорогами по праву моего рождения.
Сергей Скрипаль, журналист. Автор книг «Контингент», «Солдат», «Мой друг – предатель» и т.д. Ветеран войны в Афганистане. Рядовой. Ставрополь.
Патриотизм! Это слово навязало в зубах, кричало со всех красных полотнищ, бросалось в глаза с портретов партийного руководства, лезло в уши из радиоприемников и кидалось с экранов ТВ по всем каналам телевидения СССР.
За любовь к «Битлз» меня не приняли в комсомол в первый раз. Я хотел быть искренним и чистым перед товарищами и сказал об этом в комитете комсомола школы. Потом, уже наученный, я не выпячивал это – и был принят.
Мои длинные, по моде того времени, волосы, раздражали педагогов техникума, но они как-то мирились с этим, пока не пришла пора госэкзаменов.
Тогда преподаватели взяли реванш. Основным критерием допуска к защите диплома стало посещение близлежащей парикмахерской. Подстригся конечно. Накороть. Перестал быть похожим на «Битлов»… А куда деваться?
Да и время подходило к службе в армии. Зато госкомиссия в техникуме вздохнула облегченно, вот, мол, каким правильным стал студент. Подстриженным как большинство членов политбюро, а не как «черт его знает что»… Патриотом стал!
Само значение «патриотизм» из-за бесконечных одергиваний, напоминаний, окриков стало затертым, непопулярным и немодным.
А потом был Афганистан. Были простые парни, любители «битлов», длинных причесок, слушатели «Радио Монте Карло» и других голосов, которые шли в бой, подрывались на минах, гибли от пуль, выполняя интернациональный долг в чужой стране ради своей!
Об этих ребятах я и писал и пишу свои книги, показываю на их образах, кто же был настоящими патриотами в те далекие времена.
Когда молодой человек идет в армию не потому, что не хватило денег откупиться, а потому, что его дед воевал, отец – служил, и сам он воспитан так. Когда материнские слова «Надо, сынок! Родину защищать – это мужская обязанность и честь для настоящего парня» – отложились в его сознании с самого детства… Вот тогда, считаю я человека патриотом.
У моего сына даже не возникало мысли «откосить». Просто он знал, что НАДО, он помнил кое-что из моих рассказов об Афганистане, он знал и о дедах, сложивших головы на фронтах Великой Отечественной.
Патриотизм – это когда человек знает свою Родину, помнит своих дедушек и бабушек, хотя и не застал их в живых, знает свои корни хотя бы на два-три колена. Патриотизм, это когда молодые люди на российском песенном конкурсе поют не рэп на английском языке, а русские песни, которые у нас почему-то не в чести… Правильно, я считаю, если молодой человек и его дети знают сказки не только про Губку Боба «Квадратные штаны», но и про Золотую рыбку, и про сестрицу Аленушку и братца Иванушку, про Кащея Бессмертного и даже про Ивана-дурака.
Если человек НЕ БОИТСЯ сделать замечание отморозку за недостойное поведение в общественном месте, то он патриот. Патриотизм, это когда человек идет в суд свидетелем не потому, что его подкупили, а для того, чтобы сказать в суде правду, потому что он видел, КАК СЛУЧИЛОСЬ и УВЕРЕН, что суд вынесет справедливое решение.
В бытность свою директором школы в те годы, которые многие называют «российским безвременьем» я нащупывал путь, как привить ученикам любовь к Родине, разбудить в них чувство патриотизма. И, верный ход был найден. В школе создали музей военного костюма.
Мундир привлекает не только своей строгостью, но и глубиной времен, эпохой, историей. Военная форма шилась не для того, чтобы пылиться на стендах. Это были экспонаты и театральные костюмы. В неуклюжих, но искренних школьных спектаклях о былинной Куликовской битве, о Гражданской войне, о Великой Отечественной, о войне в Афганистане и Чечне, школьники – актеры в форме представали перед зрителями людьми чести. И именно тогда, во время спектаклей, школьники понимали, что мундир не просто фантик, красивая, но пустая обертка, а наполнена она глубоким истинным патриотизмом.
Тогда, в школе, удалось кое-чего добиться. Многие мои выпускники прошли через службу в армии. Кому-то из них достались и войны, кто-то стал кадровым военным. При, редких встречах в «реале», зато при частых виртуальных общениях в социальных сетях, бывшие ученики говорят, что именно тогда, в школе они получили фундамент того, что потом стало понятием долга, любви к Родине, патриотизма.
Михаил Цыбулько, офицер, главный редактор газеты «Ставропольская правда». Автор книг «Генерал из легенды», «И кое-что еще».
Порой создается впечатление, что патриотическое воспитание — это то, в чем мы разбираемся также, как в футболе или политике. То есть — знаем в этом деле все намного лучше других. Ладно, Бог нам судья. Поскольку если все будут понимать под патриотизмом совершенно разные вещи – это ужасно неудобно и конфликтно, но если одинаковые — это страшно. Почему — сами догадайтесь!
Кстати, лично у меня в понимании вопрос патриотического воспитания и патриотизма вообще выглядит, как перемешанные осколки. При этом присутствует подозрение, что они являются частями не одного, а нескольких предметов или явлений.
Поделюсь.
В детстве никак не мог поверить, что люди в форме могут быть пьяными. Правда, я в те времена и видел-то таковых всего пару раз. Но они казались ненастоящими солдатами.
Или вот какой фактор: военнослужащие «срочники», включая курсантов военных вузов, были обязаны вне дома ходить только в форме. Нет, конечно же — правило это нарушали, но уважение к мундиру въедалось на всю жизнь. Это джинсы можно не гладить, а в мятой «парадке» никому и в голову не приходило выйти в люди.
Вы видели, как мальчишки, да и девчонки, играют в войнушку? Сегодня — все реже. И даже «Зарница» слабо помогает. А знаете, что было самым трудным в этой игре прежде? – Да добиться играть «за наших». Тоже, между прочим, акт патриотического воспитания.
Еще одно. Классик намекал нам, что весьма патриотичным является любовь к отеческим гробам. Добавлю, к чужим — тоже. Надо уважать места упокоения ушедших.
Патриотизм — странное чувство. И кто только о нем не пытался сказать, но каждый раз получалось по-своему. То в виде торжественной речи, а то и анекдот рождался. Но все это — патриотизм. Гордость и боль за Родину. Страну. Народ...
7 ноября 2014 года