Как финансировать союзы писателей в России?

Вспоминаю, как на проходившем в октябре 2013 года в Калуге XIV съезде Союза писателей России председатель издательского совета Русской православной церкви митрополит Калужский и Боровский Климент говорил о том, что «слово человека изначально имеет духовную природу. Само происхождение его – Божественное». Писатель именно через слово наполняет свои творения содержанием. Но слово писательское может быть как от Бога, так и от дьявола. Все зависит от того, какой дух несет в себе творческий человек. «Образ Божественного творческого слова усваивается людьми в той степени, в какой человек развивает в себе образ и подобие Божие», - сказал владыка Климент. Появление литературы как важнейшего фактора формирования личности связано с эволюцией слова, изначальной функцией которого было Богообщение. «С одной стороны, оно (слово) стало обслуживать интересы отдельных сообществ людей и общества в целом, все дальше уходящего от Бога, с другой – сделалось формой и способом восстановления Завета человека с Богом».

Так трактует предназначение писательского труда церковь. Так же понимаем это и мы, большинство литераторов Ставрополья, поскольку считаем, что главная задача наших «писаний», как это было всегда на Руси, - «развивать у человека устремленность к добру». Вне понятия божественного происхождения Слова может быть только «коммерциализация» литературы, отождествление ее с товаром в рамках рыночной экономики. А это неизбежно приводит к кризису влияния литературы на общество, когда современный писатель, пусть даже подсознательно, вместо Истины подает своему читателю ложные представления, в рамках которых и происходит «расчеловечивание». И все же… Есть одно «но» в существующей системе ценностей. Это отношение самих творческих людей друг к другу и общества к творческому человеку, то есть проблема существования писательских союзов и нашего отношения к ним.

Вспомним: русское общество середины позапрошлого столетия весьма чутко относилось к нуждам культурной интеллигенции. Так, 7 августа 1859 года было получено высочайшее разрешение на открытие Литературного фонда России. Император Александр II не просто утвердил устав фонда. Государь и члены императорской семьи передали фонду крупный взнос и приняли решение делать это ежегодно. Этому примеру последовали многие достойные люди России. И уже 8 февраля 1860 года в Санкт-Петербурге состоялось первое собрание фонда, на котором избрали его комитет. Кроме самих основателей А. Дружинина и Н. Некрасова в него вошли И. Тургенев, Н. Чернышевский, почетный член Петербургской академии наук Е. Ковалевский. А в составлении проекта устава, который задумывался еще в 1857 году, участвовал Л. Толстой.

Финансирование фонда складывалось из членских взносов и добровольных отчислений издателей, назначенного императором ежегодного пособия, пожертвований отдельных лиц и сословий, доходов от спектак­лей, концертов, выставок, чтения лекций писателями Островским, Писемским, Тургеневым, Гончаровым, Достоевским, Некрасовым, Шевченко, Майковым и другими. Основатели фонда провозгласили, что ими движет не только само сострадание к нужде «собратьев по перу», но и почетная для российского общества обязанность поддерживать ветеранов литературы в силу их заслуг или оказывать помощь одаренным молодым людям. Аналогичный литфонд существовал в то время только в Англии.

Именно с момента создания определились главные направления деятельности фонда как «писательского профсоюза»: помощь семьям ушедших из жизни известных литераторов и ученых; стипендии талантливым начинающим литераторам; субсидии на издание общественно полезных литературных трудов. Отметим, что к помощи фонда приходилось прибегать весьма выдающимся писателям (А. Щапов, В.  Корш, С. Надсон, Н. Успенский и др.), пенсию от фонда получала до самой смерти и вдова В. Белинского. Так что вплоть до Октябрьской революции литераторы многонациональной России, включая Царство Польское, Великое княжество Финляндское, Кавказский край, Сибирь, Среднеазиатские области, могли считать себя в равной мере социально защищенными и уважаемыми художниками слова. И даже в царское время никому не приходила в голову мысль о приватизации общественного имущества Литфонда, использовавшегося исключительно для благородных благотворительных целей.

В 1917 году фонд прекратил свое существование, но ему, как и русской культуре в целом, была уготована судьба птицы Феникс, способной, как известно, возрождаться из пепла. В 1934 году фонд возобновил деятельность, теперь уже при Союзе писателей СССР. Ныне, после очередного закрытия в 1991 году и последовавшего вслед за этим вполне закономерного «третьего воскрешения», организация известна под названием Общероссийская общественная организация писателей «Литературный фонд России».

После распада СССР более двадцати лет Литфонд пытался выжить и выполнять свои задачи, лишившись основного источника средств - отчислений от каждого изданного экземпляра. Кстати, в советское время Литфонд обладал солидным состоянием, и наиболее издаваемые писатели могли бесплатно отдыхать в домах отдыха и даже получали квартиры. Ставропольское краевое отделение Литфонда в разное время возглавляли такие известные писатели, как Раиса Котовская, Виктор Колесников, Ян Бернард, Валентина Сляднева, Елена Иванова.

В канун 155-летия со дня основания российского Литфонда грядет его очередное переименование, что никоим образом не может и не должно отразиться на выполнении тех ключевых задач, ради которых он и был создан. Как отмечалось на VI отчетно-выборной конференции Литфонда России, проходившей в сентябре 2013 года в Москве и в работе которой мне как нынешнему руководителю краевого отделения Литфонда довелось принимать участие, слово «фонд» в названии организации, возможно, будет заменено на «сообщество» в свете требований законодательства о некоммерческих организациях.

В настоящее время создан механизм поддержки государством НКО (в том числе и творческих союзов) посредством выделения грантов и субсидий на конкурсной основе на проведение мероприятий, результативность которых выражается количеством участников творческих встреч, конкурсов, семинаров, посетителей выставок и т.д., а вовсе не «качественной составляющей». Но можно ли количественно выразить повышение духовно-нравственного потенциала населения страны под влиянием высокохудожественных образцов современной русской литературы? Наверное, об этом можно было бы судить по миллионным тиражам книг, их массовым экранизациям, увеличению часов изучения в школах и вузах, очередям в книжных магазинах и библиотеках. Но сначала книги нужно издать! Сегодня это не по карману ни авторам, ни Литфонду, ни скудному региональному бюджету, в котором едва удается выкроить средства для альманаха «Литературное Ставрополье». Причем доступность этого замечательного журнала для читателей ограничена тиражом до 1000 экземпляров, в свободную продажу он не поступает, авторам не презентуется. Издание книг ставропольских писателей за счет бюджетных средств прекращено в 2012 году. При этом, замечу, издание литературных произведений на языках народов многонациональной России, а также переводной литературы все же поддерживается на постоянной основе за счет бюджетов республик, входящих в РФ.

Вернемся, однако, к вопросу господдержки писателей. Реализация по-настоящему значимых для культуры проектов за счет грантов, естественно, не под силу какому-либо одному творческому союзу, насчитывающему от 10 до 100 человек в крае, а опыт совместных мероприятий, как правило, отсутствует. Да и порядок конкурсного распределения субсидий заведомо предполагает конкуренцию, что мало способствует объединению усилий в борьбе за возвращение обществу духовно-нравственных идеалов. Целесообразно было бы проведение, например, краевого форума творческих союзов. Состоявшаяся минувшей осенью совместная конференция писателей и художников Ставрополья «Звезда с звездою говорит» показала важность и необходимость продолжения диалога творческих людей различных направлений искусства. Союзами писателей и Литфондом неоднократно предлагалось проводить ежегодно краевой семинар молодых литераторов, а также действующую на постоянной основе школу литературного мастерства по традиционным направлениям «Поэзия», «Проза», «Литературоведение и критика». На Ставрополье есть известные мастера слова, готовые заниматься с молодежью и передавать им литературный опыт (В.  Бутенко, В. Маляров, С. Подольский, В.  Головко, И. Аксенов, В.  Звягинцев и др.). Но средств на финансирование таких проектов доныне так и не нашлось (всего около 150 тыс. руб. в год).

Возможно, принятие Федерального закона «О творческих объединениях» смогло бы расставить все по местам, определив рамки финансовых отношений государства и творческих работников. И дело не столько в порядке предоставления грантов и субсидий, а в том, кого вообще следует считать творческим работником - писателем, композитором, дизайнером, фотохудожником. И кто вообще должен определять, талантлив человек или нет, является ли он мастером слова или графоманом, достойны ли его творения называться литературой и издаваться за бюджетные средства? Как сегодня подтверждать и учитывать стаж творческой работы при начислении пенсии? Как обосновать пожизненное членство в творческом союзе и Литфонде, если материальное положение писателя не позволяет оплатить вступительные или членские взносы, а преклонный возраст и слабое здоровье – активно заниматься творчеством или, например, лично присутствовать на всех обязательных заседаниях? Ведь по закону такие члены должны исключаться из общественной организации как не исполняющие устав! Сегодня на Ставрополье средний возраст членов писательских союзов приближается к 60 годам. А на какие средства существовать писателю, пока он кропотливо работает над серьезным произведением? Вот как много вопросов...

При этом совершенно ясно, что мастерство художника слова шлифуется годами, крупные произведения в прозе создаются не быстро, а молодые дарования нуждаются в помощи. Хотелось бы пополнить союзные ряды талантливой молодежью, а современную литературу – новыми шедеврами, но не за счет скороспелых, далеких от народных корней, написанных «на потоке» и неосмысленных мимолетных зарисовок, а то и вовсе бестолковых и беспомощных «сценариев для мыльных опер». Да, есть сегодня и сторонники такой «литературы», объявляющие моду на словесные эксперименты, ратующие за «красоту языка» без соответствующего содержания, уверенные и нас уверяющие, что великую русскую культуру можно сложить, как пазл, из набора «подростковых» или «салонных» субкультур, не опираясь на вековые традиции.

Но ведь читателя не обманешь! Нация существует только тогда, когда обладает живым литературным языком, когда осмысливается писателями на страницах книг и передается потомкам объективный, неангажированный взгляд на современную эпоху, а переоценка ценностей происходит взвешенно и закономерно, вытекая из опыта предыдущих поколений – не по оплаченному кем-либо идеологическому заказу. Так не будет ли желанная и долгожданная господдержка писателей в итоге способствовать искаженному отражению реальности, как это случалось в советское время? И не станет ли новая «заказная» литература «словом не от Бога»? Может быть, художник слова и должен оставаться «свободным художником»? Мифическая птица Феникс (на Руси – Финист - Ясный сокол) когда-то отказалась вкусить райский запретный плод, предпочитая чистоту помыслов и заслужив этим бессмертие.

А в 2014 году, дай-то Бог, определиться бы с основными направлениями политики в области российской культуры, чтобы не пришлось творческой интеллигенции, как всегда, самой себя возрождать из пепла. Давайте вместе искать выход!