Депутат Думы Ставропольского края Валентин Аргашоков об индустриальных парках и о будущем курортов КМВ

- На Ставрополье с октября 2009 года действует закон о государственно-частном партнерстве. Валентин Габединович, по вашей оценке, насколько востребован и эффективен этот нормативный акт?

- Пока что приходится констатировать, что далеко не все даже понимают, что такое государственно-частное партнерство ( ГЧП). Документ принимался для того, чтобы создать правовую основу для сотрудничества органов власти и хозяйствующих субъектов в различных сферах экономики и решении социальных вопросов. Главная его суть состоит в том, чтобы привлечь частные инвестиции для решения общественно значимых задач. Сотрудничество между бизнесом и властью может осуществляться в различных формах. Это государственные и муниципальные контракты, инвестиционная деятельность, в том числе в виде капитальных вложений, венчурные фонды, агентства инвестиций и развития, инновационная, лизинговая деятельность, концессионные соглашения и т.д.

Однако, к сожалению, о партнерском взаимодействии попросту говорить не приходится, потому что многие чиновники, по долгу службы распределяющие бюджетные средства, стремятся все подмять под себя и не представляют, каким же образом бизнесмены могут участвовать в решении общественных задач. Хотя именно на них лежит ответственность за организацию ГЧП. Представители же власти говорят о том, что дело не движется по той причине, что до сих пор не удается четко определить принципы ГЧП. Видимо, движение должно быть встречным. Бизнесменам необходимо сформировать условия, при которых они готовы принимать участие в решении общественно значимых проблем. В свою очередь, и представители госвласти тоже должны не на глазок знать, чего хотят от предпринимателей, чтобы доверить им решение ответственных задач. О том, что такой закон необходим, спорить никто не будет. Ведь и международный опыт свидетельствует, что ГЧП может дать отличные результаты. В ряде стран на основе государственно-частного партнерства построены новые аэропорты, автодороги, социальные объекты.

При этом ведь выигрывают обе стороны. Редкий бизнесмен способен осилить масштабный проект, если его не поддержать. А государство обязано в этой ситуации стать координатором для объединения сил. И суть ГЧП в итоге состоит в том, что группе хозяйствующих субъектов выделяется, скажем, субсидированный кредит для реализации проекта, в котором нуждается общество. Схемы кредитования могут быть разные. И если взять в качестве примера опыт стран, где работает ГЧП, то есть, как говорится, нюансы. Но главное — результат.

Если говорить с этой точки зрения о нашем крае, то, повторяю, пока нет масштабных проектов, которые удалось бы совместно осуществить бизнесу и власти на условиях ГЧП. Кстати, бизнес и сегодня берется решать государственные задачи. И вполне успешно. Власть против этого не возражает. Но возникает закономерный вопрос: что за такую инициативу получат от государства деловые люди?

Обнадеживает одно обстоятельство: наша рыночная экономика еще молода. И значит, у нас все еще впереди. Закон о ГЧП в крае есть, а значит, придет время, и мы научимся с ним работать. А пока можно говорить о его эффективности только в перспективе. В доработке нуждается прежде всего федеральный закон. Краевое законодательство не может в соответствии с Конституцией выходить за его рамки. Депутаты краевой Думы готовы внести уточняющие коррективы в действующий краевой закон о ГЧП, если что-то изменится на федеральном уровне.

- Большое внимание уделяется сегодня на Ставрополье созданию региональных индустриальных (агропромышленных, технологических) парков. Однако нельзя сказать, что в каждом из них дела продвигаются, как ожидалось. Примеры такие, к сожалению, есть. В краевой Думе, Валентин Габединович, вы представляете Кавминводы. Поэтому, думаю, знаете, как обстоят дела с созданием агропромышленного парка в Минераловодском районе. У ряда предпринимателей, которые занимаются овощеводством и реализацией «зеленой» продукции, есть сомнения, будет ли этот проект реализован в первоначальном варианте, как обещали чиновники из краевого минсельхоза.

- Скажем так, что дела не очень хороши. Речь шла о том, чтобы на его территории сконцентрировать хранение и переработку витаминной продукции. Планировалось, что местные производители продают выращенную продукцию, и об остальном, как говорится, у них голова болеть не должна. Владельцы комплекса забирают товар для дальнейшей переработки и реализации. Однако ситуация изменилась с точностью до наоборот. Парк попал в руки структур, которые принципиально изменили схему будущих взаимоотношений с производителем. Склады на территории парка будут предлагаться в аренду. Положить овощи на хранение и зазывать «приходите покупайте»? Какой в этом смысл? У производителя главная задача — вырастить качественный продукт и сдать, конечно, небесплатно в надежные руки... А ему взамен цивилизованных, практикующихся в развитых странах взаимоотношений предлагают торговые площади. Кто приедет сюда специально для покупки их продукции? Надо же учитывать и логистическую составляющую. Рентабельнее организацией доставки и другими вопросами реализации заниматься посреднической структуре. Дальнейшая судьба урожая должна быть в руках специализированных предприятий. Именно таким должен был стать агропромышленный парк в Минераловодском районе.

Современный складской комплекс логичнее заполнить нашей, произведенной в крае продукцией. Поэтому принято правильное решение о строительстве в крае 30 га теплиц. На это потребуется, по моим подсчетам, около 2 млрд рублей. Однако источник финансирования для реализации этого масштабного проекта до сих пор не определен. И инвесторы не торопятся заполнить эту нишу. Их ведь надо заинтересовать. Создать тот же залоговый фонд, который поспособствует получению кредитов. Банки под честное слово денег не дадут. Что получается в итоге? Боюсь, что обещанные современные технологичные хранилища будут в итоге заполнены турецкими огурцами, китайской капустой и другими несъедобными, вредными для здоровья овощами. Не хотелось бы, конечно, чтобы было именно так.

- Что вы можете сказать об образовавшемся дефиците краевого бюджета? Известно, что, когда принимался главный финансовый документ края, планы были другие. Насколько образовавшийся «зазор» критичен для исполнения социальных обязательств, в частности, по повышению заработной платы бюджетников? И почему первоначально депутаты согласились принять бездефицитный бюджет, вызывающий сомнения в реальности его исполнения?

- Когда в ноябре прошлого года Дума проголосовала за бездефицитный бюджет, я был против. В принятом тогда решении, на мой взгляд, было больше политики, чем экономики. Но министр финансов нас убедила, что выставленная «финансовая планка» достижима и даже есть резерв. Налоговая база позволяла сработать без дефицита. Однако ситуация в экономике развивалась не по желаемому сценарию. В частности, подкосило решение о значительном увеличении страховых взносов для предприятий. Роковым оно стало для малого бизнеса. Более 10 тысяч его представителей вынуждены были уйти с рынка. Ряд средних и крупных предприятий сработал с убытком или с небольшой прибылью. По этим и ряду других причин краевой бюджет в итоге недополучает значительную сумму. А поскольку регион должен был выполнять взятые ранее обязательства по повышению заработной платы бюджетников, другие социальные обязательства, то пришлось пересматривать содержание главного финансового документа. Ряд бюджетных статей сокращен. Но социальная составляющая осталась на первом месте. Не стал исключением и текущий год. Теперь надо думать о том, как расширить налоговую базу, чтобы к концу года мы пришли с лучшими финансовыми показателями. Возможности, по моей оценке, для этого есть. Например, следует поставить на учет «ничейную» землю, которая на самом деле на кого-то «работает», однако налоги за ее использование в бюджет не поступают. Прежде всего эта проблема актуальна для востока края. К сожалению, есть причины такой волокиты. И процедура оформления земли в собственность сложная, и денег стоит... Инвестиции в оформление земельных участков вкладываются, в том числе и бюджетные средства, однако, как показывает практика, пока недостаточно. Упростить процедуру — федеральный вопрос. Региональные депутаты могут только настаивать на ускорении решения.

- Хотелось бы услышать ваше мнение как члена депутатской группы «Кавминводы» о сегодняшней и будущей судьбе курорта федерального уровня. Когда мы станем курортом мирового значения? Расчет в большей степени на федеральные деньги или на собственные? Какие экономические рычаги необходимо запустить, чтобы изменить ситуацию к лучшему?

- Безусловно, Кавминводы сегодня признанная всероссийская здравница, сюда едут охотно также с постсоветского пространства, из ближнего зарубежья. В частности, из Азербайджана. Санатории эффективно используют бальнеологические факторы, внедряют новые лечебные технологии, улучшают условия для проживания отдыхающих. Однако есть вопросы по инфраструктуре, развитию дорожной сети, благо-устройству. Многие любят Железноводск за его микроклимат, масштабный лесной массив. А вот что касается дорог, тротуаров, благоустройства дворов, вопросов пока много. В лучшем положении оказался Пятигорск, став столицей Северо-Кавказского федерального округа. Только на модернизацию здравоохранения, читай: улучшение лечебной базы, сюда пришли федеральные деньги в сумме полумиллиарда. Получили средства на развитие, пусть и меньшие, Ессентуки, Кисловодск, упомянутый выше Железноводск. Спасибо нашему президенту Путину, который уделяет социальным вопросам большое внимание. И это касается не только здравоохранения. Понятно, что многое зависит от позиции руководства муниципалитетов. Федеральные деньги не дают просто так, а на условиях софинансирования. А это значит, надо вкладывать в развитие курортной базы и средства местных бюджетов. Там, где этими вопросами активно занимаются, есть результат. Немало вопросов по развитию, в итоге - будущему федерального курорта.

Вы спрашиваете, когда мы станем курортом мирового значения... Боюсь, до этого статуса еще неблизко. К сожалению, большинство инвестпроектов, запланированных для реализации на КМВ, до сих пор не работает. Без движения разрекламированные «СПА Юца», «Бештау» и другие. Федеральный закон по развитию курорта принят. Однако денег-то нет. А сами муниципалитеты курортных городов не в состоянии поднять груз всех стоящих перед регионом задач. Нам бы до турецкого уровня подняться. Регион сегодня остается одним из крупнейших налоговых доноров. Однако большая часть собранных на этой территории денег уходит в вышестоящие бюджеты, главным образом в федеральный. Расчет на дотации, на федеральные транши. Если по-житейски подойти к вопросу. Отдать свои деньги проблем не составляет, а вот потом дождаться «чужих» на решение, по сути, общефедеральных вопросов (ведь курорт признан федеральным) сложно. Инвесторы тоже не-охотно идут на вложение крупных сумм. Им необходим эффективный льготный налоговый режим, чтобы заинтересовать в «длинных» вложениях. Ведь ясно же, что инвестиции окупятся не завтра. Но не думаю, что все так безнадежно. Подвижки идут. Полпред в СКФО, заместитель Председателя Правительства РФ А. Хлопонин сегодня много уделяет внимания курорту. С его подачи дело уже сдвигается с мертвой точки.

- Как работаете с избирателями округа? С какими вопросами, Валентин Габединович, к вам приходят на прием?

- В моем Пятигорском избирательном округе № 21 около 80 тысяч избирателей. Двери приемной для них всегда открыты. Вопросы, которые я в состоянии решить, не откладываю в долгий ящик. Некоторые, безусловно, приходится брать на контроль и последовательно ими заниматься. Проблемы, с которыми ко мне приходят, это, по сути, срез сегодняшней жизни. Судя по обращениям, можно понять, какие отрасли нуждаются в особом внимании. Людей волнуют вопросы роста тарифов на коммуналку, образования, здравоохранения, благоустройства.