Ставропольчане разрушили основы преюдиции в России

Индульгенция

Теперь давайте обо всем по порядку. Что такое преюдиция?

- Преюдиция, – рассказывает президент Адвокатской палаты края Ольга Руденко, – в переводе с латинского означает «относящийся к предыдущему судебному решению». А в российской практике это – обязательность для всех дознавателей, следователей и судов, расследующих или рассматривающих дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившими в силу решением или приговором по другому делу. Преюдиция распространяется на решения и приговоры всех судов – общей юрисдикции, арбитражных, мировых.

Казалось бы, хорошо. Никто не тратит время и силы на то, чтобы еще раз перепроверять уже установленное судом. Действует эта правовая норма с января 2010 года. Замыслы были хорошие – декриминализация налоговых правонарушений: чтобы оправданный арбитражным судом налогоплательщик, выходя из здания суда, не попадал сразу в руки сотрудников ОБЭП по подозрению в налоговом преступлении. Хотели как лучше, а получилось как всегда в России. Решение, выданное судом, становилось своего рода индульгенцией от всех грехов. Такой вот получился юридический капкан.

Все попытки изменить ситуацию в Конституционном суде РФ наталкивались на, скажем так, непонимание. Самой настойчивой и убедительной оказалась ставропольский адвокат Татьяна Бизяева. Несмотря на то, что КС не усмотрел в статье 90 УПК РФ, говорящей о преюдиции, нарушения Основного Закона, в своем решении он дал ей ограничительное истолкование: указал, что преюдиция не столь неопровержима, как это считается, и что она не может быть абсолютной.

Пятилетка борьбы

Что же это за дело, вызвавшее столь неординарное решение Конституционного суда?

В июне 2004 года Егор Власенко (он по доверенности продавал дом свояченицы Шаталовой) заключил предварительный договор купли-продажи с некоей Г. Чернышовой. По нему покупательница в течение полугода должна внести 900 тысяч рублей в дополнение к задатку в 50 тысяч рублей, уже полученному продавцом. За два с половиной года покупатели так и не нашли возможности расплатиться с владельцем недвижимости. Тогда Е. Власенко дал объявление в газету о продаже дома, не столько с целью найти новых покупателей, сколько для того, чтобы узнать, какова же его стоимость нынче. Оказалось, что за эти годы она выросла до трех с половиной миллионов рублей. Власенко резонно решил, что условия покупательницей не были выполнены. А это, как говорилось в договоре, возвращало все в прежнее положение. Срок действия договора истек.

И именно в этот момент «покупатели» обратились в суд с иском. Началась судебная тяжба, растянувшаяся на годы. Процесс выдался весьма интересным. Например, Чернышова представила в суд документы, которые якобы подтверждали, что она вложила в строительство дома, который продавал Власенко, свыше 800 тысяч рублей. Фактически же строительно-монтажные работы в недостроенном доме велись с мая по август 2005 года, когда действие предварительного договора истекло.

Покупателю был предъявлен встречный иск. Но и это ситуацию не изменило: дом за бесценок отходил Чернышовой. Катастрофа, да и только!

В деле были, убеждена Т. Бизяева, документы, в подлинности которых можно сомневаться. Дело «кочевало» из Главного следственного управления (ГСУ) при ГУВД по СК в прокуратуру, то возбуждалось, то постановление о возбуждении отменялось.

В апреле 2010 года, казалось, наступил прорыв: следователь Следственного управления при УВД по Ставрополю возбудил уголовное дело в отношении Чернышовой. Следствие намеревалось доказать, что для подтверждения права собственности на дом Чернышова представила в суд фиктивные документы. Но не тут-то было! Сработала преюдиция. Суд удовлетворил жалобу Чернышовой на постановление о возбуждении уголовного дела. Фемида сослалась на вступившее в законную силу решение Промышленного районного суда, которым она признана владелицей дома.

Таким образом, возбужденное против Чернышовой дело было признано судом… незаконным: следствие не имело права давать самостоятельную оценку документам, которые уже были рассмотрены в гражданском процессе. Вот к какому юрьеву дню привел принцип преюдиции Власенко и его адвоката!

Начался новый этап борьбы Татьяны Бизяевой за собственность своих клиентов. В феврале 2011 года она направила в Конституционный суд жалобу от их имени. В ней адвокат писала, что такое толкование преюдиции нарушает конституционные права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью, на государственную защиту, доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

«Конституционная» буря

Конституционный суд ставропольским делом был поставлен перед достаточно сложной задачей: и признать очевидную правоту (ведь Фемида обязана предоставлять сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций), и собственный авторитет не уронить (ведь ранее КС отстаивал преюдицию как средство поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечения действия принципа правовой определенности). Пришлось и рыбку покушать, и умных людей послушать. КС постановил, что преюдицию преодолеть можно, и разрешил пересматривать судебные акты по вновь открывшимся обстоятельствам. Основания для пересмотра дела – заведомо ложные показания свидетеля или заключение эксперта, заведомо неправильный перевод, фальсификация доказательств, преступления сторон или судей, совершенные при рассмотрении и разрешении дела.

Что касается конкретики с продажей дома, судьи указали, что установленное право собственности Чернышовой необходимо (и можно!) опровергать в рамках нового уголовного дела, возбужденного по признакам фальсификации доказательств. Расследованию такого дела статья о преюдиции препятствовать не будет.

Перспективная справедливость

- Сейчас мы планируем начать процесс по пересмотру ранее вынесенных решений по вновь открывшимся обстоятельствам, – говорит Татьяна Бизяева. – Думаю, что благодаря решению КС мы добьемся защиты нарушенных прав семьи Егора Власенко.

* * *

Вот такая вышла история с преюдицией. И, право слово, гордиться тем, что именно ставропольчане подвигли на нее Конституционный суд, стоит. Это по-настоящему значимо.