«Собор Парижской Богоматери» на ставропольской сцене

Как идет работа над спектаклем, сегодня рассказывают режиссер–постановщик народная артистка России Наталья Зубкова и композитор Евгения Сафронова.

– Первый вопрос режиссеру: почему именно «Собор...»? Произведение, кажется, настолько известное, «заигранное»...

Н. З. – Да, вещь действительно, как сейчас говорят, раскрученная. Но не у нас, а в Москве и Питере, наш зритель ничего этого не видел. Кстати, так бывает нередко, когда на афишах нашего театра возникают те же названия, что и в столицах. А еще мне с юности нравится сам роман Гюго, очень непростой, очень глубокий, многослойный, эмоциональный. Понравился сценарий Натальи Скороход, написанный в стихотворной форме и словно предполагающий музыкальное выражение. При этом подчеркну: у нас будет не мюзикл, хотя много сцен певческих. Прежде всего, связанных с основными сюжетными линиями литературного первоисточника. То, что сценарист удачно вплел их в драматургический текст, очень важно. Вот, скажем, Квазимодо. Калека–урод, не живший в нормальном мире, однако от этого не утративший великого человеческого качества – способности любить. Большое место отведено толпе, неистовой, непредсказуемой, готовой полюбить, а серез секунду разорвать, убить... Конечно, невозможно вместить в спектакль весь роман, но каждый образ несет свою глубину, показывая, каким разным может быть человек. Эсмеральда – чистота, свет, гармония, словом, толпа ее просто обожает «ни за что». Совсем иное – священник, предавший Бога из–за любви, готовый из–за нее поступиться всем на свете, которого любовь... сломала.

– Вы как–то учитываете менталитет нашего зрителя, ориентируетесь на него, быть может, делая акцент на внешнюю выразительность, даже некоторую сказочность, чтобы заинтересовать публику, чтобы ей не было скучно?

Н. З. – Да ведь доля сказочности так или иначе присутствует у всех классиков. Все пьесы Шекспира – по сути сказки, пусть порой и мрачные. То же и у Гюго. Наш зритель классику воспринимает очень хорошо, тем более что у Гюго все понятно, там нет ничего, что надо натужно разгадывать, как порой бывает в претенциозных современных пьесах.

– Большая поддержка для режиссера. Тогда еще одно «почему»: почему родилась идея музыкальной постановки, к тому же с музыкой собственного композитора?

Н. З. – Впервые она смутно мелькнула давно, во время поездки во Францию, там как раз только–только появился мюзикл «Нотр–Дам де Пари», всюду гремела эта музыка... Но мне хотелось не мюзикл, а полноценный драматический спектакль. А тут появился стихотворный материал, мелодичность которого открыла возможность построить свой музыкальный ряд. И кто еще, кроме нашей Евгении Юрьевны, мог бы это воплотить?! Мы работаем в одном театре почти двадцать лет, много вместе делаем, и это уже не первый опыт, когда она успешно выступает в качестве композитора.

Е. С. – Одна из недавних наших совместных с Натальей Павловной работ – детский спектакль «В некотором королевстве», фантазии на сказки Андерсена, насквозь музыкальный. У нас есть понимание друг друга, совпадение ощущений, в творческом смысле мы идем в одном направлении. И сейчас я просто счастлива и благодарна театру и режиссеру за доверие. А задача поставлена серьезная. В том числе и потому, что до нас был тот самый чрезвычайно раскрученный мюзикл, хотя основная волна его популярности миновала, однако еще у многих он в памяти и на слуху. Думаю, решиться на постановку своей версии – заявка очень смелая для нашего небольшого города. Быть может, в силу некоторой «дерзости» вся творческая группа буквально одержима постановкой: мы видим это так! Тоже музыкально, но по–своему! В мюзикле, как известно, довлеет музыкальное начало, да и ставят этот жанр с явным коммерческим посылом. Театральная музыка отличается особой полистилистикой: тут есть и классика, и современные ритмы (без них тоже нельзя!). Работать очень интересно, ведь оформлять музыкальный фон очередного спектакля – одно, а сделать музыку действующим лицом – совсем другое. Но, признаюсь: когда долго работаешь в театральном коллективе, с актерами, режиссерами, художниками, в тебе самом рождаются удивительные творческие начала, и так хочется это выплеснуть...

– Участвовать хочется...

Е. С. – Да! И потому сейчас для меня наступил особый период. Фонограмму готовила сама на синтезаторе, но петь на сцене актеры будут вживую! Это обязательное условие. В спектакле будут большие хоровые сцены, ансамблевые и сольные песни, словом – насыщенная звуковая ткань. Ставя Гюго, мы не можем обойтись без соответствующих акцентов – элементов готики, католического органного звучания, отдавая дань исторической стилистике той эпохи. Но наряду с этим стараемся насытить действие и современным видением, способным увлечь, захватить сегодняшнюю публику, прежде всего молодую.

Н. З. – А в театре велика еще и цена слова. И когда есть качественный материал, его интересно озвучить музыкально, передать настроение, войти в подробности поэтического текста всеми средствами драматического искусства.

– Перед актерами тоже стоит ответственная задача: нужны еще и солидные вокальные данные. В театре есть такой запас?

Н. З. – Актерская профессия предполагает обучение вокалу. Конечно, у кого–то от природы данные лучше, но в принципе все актеры поют. Причем в театре мы говорим, что поем и танцуем «душой». Недаром немало драматических артистов наряду с работой в театре успешно выступают на эстраде – их этому учили. Мы старались подбирать исполнителей, которые имеют достаточно сильные голоса и справляются с довольно сложными партитурами. Кстати, в этом спектакле в одной из главных ролей зритель увидит начинающую актрису Софью Луганскую, она сейчас заканчивает учебу на актерском отделении.

– Насколько мне известно, в этом спектакле вообще занято много студентов факультета искусств Ставропольского государственного университета.

Н. З. – Да, эта постановка – совместная работа театра с университетом... Во многих сценах участвуют такие известные творческие коллективы вуза, как ансамбли «Экстрим», «Созвездие», а также СТЭМ, ребята работают очень активно, увлеченно. На репетициях масовые сцены они буквально проживают.

– Пожалуй, в этом помимо творческого интереса есть другой плюс: юные исполнители способны притянуть в театр молодого зрителя.

Н. З. – В том–то и дело! Между прочим, по их реакции мы еще и проверяем свою работу в процессе репетиций... Я, в свою очередь, искренне признательна Евгении Сафроновой: она понимает и чувствует тональность спектакля, знает, какие ноты должны звучать в исполнении именно этого актера... Больше того, она умеет передать это актерам, и они благодаря ей начинают петь «душой».

Е. С. – А для меня в работе над музыкой здесь важно еще и то, что Наталья Павловна и сама замечательно поет, многие зрители это хорошо знают. Мы немало выступали с ней с интересными программами – романсов, песен военных лет... Это сотрудничество очень много мне дало.

– Будет ли в знакомом сюжете спектакля некая интрига для зрителя? Чем–то хотите поразить?

Н. З. – Задача всякого спектакля – поразить. Для меня главной темой искусства была и остается любовь. Великое чувство, которое можно исследовать всю жизнь и никогда не понять до конца. В любом возрасте согревает любовь. Хочется сказать зрителю: когда человек умеет любить – он добр, он становится лучше, он не может стать преступником!

– Увы, в современном искусстве часто присутствует искаженный взгляд на любовь. Пора уже его как–то исправлять. Чтобы не было пошлости...

Н. З. – Мы работаем на уровне души – это я всегда говорю своим ученикам–студентам, да и всем актерам. А молодые сегодня – они такие же, какими были и мы в их возрасте, просто на них «налипла» шелуха, нанесенная и грязненьким ТВ, и всей окружающей жизнью. Но это не та шелуха, от которой нельзя освободиться!

– В какой стадии сейчас работа над спектаклем?

Е. С. – Музыка написана вся, на это ушел год работы. Сейчас идет шлифовка фонограммы, впереди настройка высококлассной звуковой аппаратуры, которую нам обещают приобрести. Почти все вокальные партии освоены, и сольные, и хоровые, но и их тоже еще будем продолжать оттачивать.

Н. З. – Материал уже соединяется из отдельных эпизодов и характеров в единую мозаику, появляется глубина, идет наполнение образов нюансами. Об этом свой роман можно написать: как актеры порой мучительно ищут образы своих героев, как в этом поиске сердца себе рвут.

* * *

Просто, но очень точно, по–моему, обозначила общий серьезный настрой одна из исполнительниц – Софья Луганская, словно упреждая неверные зрительские ожидания: «У нас будет именно «Собор Парижской Богоматери», а вовсе не «Нотр–Дам...». Давайте запомним эти слова.