Сериал «Школа» – рецензия на фильм

Моя школьная подруга всегда торопится и потому успевает сообщить суть... Что ж, действительно, счастье, второй раз ведь не проживешь, и то, что было, на вес золота. Кстати, именно в те далекие времена точно так же много шума вызвали несколько американских фильмов про «их» школу. Один, помнится, назывался «Вверх по лестнице, ведущей вниз». Тогда мы еще не знали, что придет срок и по такой же лестнице мы будем карабкаться и сами.

Реакция на первые же серии «Школы» (а их обещают 60) такова, будто нас здорово оклеветали, облили грязью и приговорили к высшей мере наказания! А что если возмущает все увиденное лишь потому, что это на самом деле правда? Разве мы не подготовлены к такой правде всем ходом нашей жизни: герои, выкроенные по лекалам бульварной прессы, публичные дома по всему свету, забитые русскими проститутками, секс–шопы в наших городах, где продается советская школьная форма для девочек по вызову... В Америке в таких же магазинах и для тех же целей предлагается униформа монашенки. А недавний хулиганский показ порнофильмов на городских экранах в центре Москвы? А растущее число совершенно неграмотных новобранцев? И прочее, и прочее.

Как бы там ни было, но если этот фильм наполовину ложь, наполовину правда, то оказалось, что мы не подготовлены ни ко лжи, ни к правде. И, знаете, почему? Мы привыкли, что нам то и дело СМИ говорят «неприятные вещи». Упал самолет? Не расстраивайтесь, завтра упадет другой. Это же демократия, воспитание чувств! Но чтобы такие «неприятные» вещи да в адрес нынешней жизни, где давно нет ни Берии, ни Сталина, ни КПСС... В своем роде этот сериал – подведение двадцатилетних итогов периода, в течение которого выросло первое демократическое поколение новой России. Потому и название «Школа» воспринимается как метафора, образ, символ. Миллионы детей, их родителей, учителей, сотни тысяч чиновников, управленцев, ученых, наше прошлое и наше будущее. Весь мир – школа!

Молодая «отвязанная» режиссерша с «древнеримским» псевдонимом Валерия Гай Германика в прошлом году получила некое признание Каннского фестиваля за еще более скандальный фильм «Все умрут, а я останусь». В известном смысле она единородна своим юным героям. И она, и они, и Россия – совсем еще «молодая демократия». На Западе тоже есть свои скандальные сериалы с сомнительной всенародной славой, но есть и «зрелая демократия». И там такие фильмы тоже горячо обсуждают как общенациональную проблему, устраивают солидные ток–шоу, которые ничего, решительно ничего не меняют. Ибо пороки, показанные в этих лентах, – высокоприбыльный товар, и никто не хочет изымать его из оборота, такие это большие–большие деньги. Иначе говоря, телесериал – заманчивый тест на нашу «зрелость».

Есть еще одна причина, по которой в Европе и Америке такая школа с невысоким качеством образования и дисциплины вполне устраивает общество. Подобные учебные заведения предназначены для плебса, для детей эмигрантов, для тех, кто победнее и попроще. Они – часть системы двухуровневого образования: делайте, мальчики и девочки, в свое удовольствие что хотите, только не требуйте большего. Знайте ваше место! Разумеется, дети состоятельных и богатых идут в элитную школу, где и дисциплина, и качество образования. И недаром в фильме «Школа» с его заголившей всех нас правдой увидели опасный инструктаж по окончательному разгрому общедоступной общенациональной российской школы. Впрочем, все это уже происходит.

Собственно, Гай Германика работает по безотказной схеме: «товар – деньги – товар». Зная, что воспитание построено на подражании, она, так же, как новорусские гении Ерофеев, Минаев, Пелевин и не счесть им числа, запускает в социум своих моральных уродиков, и когда «урожай» созреет, на новой правде выдаст напрокат новый скандальный шедевр.

Есть в этой «Школе» чудовищно грязная сцена. Некий отпрыск, сынок прокурора, обвинив «учителку» литературы в смертельной скуке, по ее же предложению, начинает вести урок сам. Тема – Пушкин, который – кто? Негр! А у негра что самое интересное?!. Беспомощная учительница «спокойна, как пульс покойника» – не знает, видимо, что с этим вообще делать. Не знает и знать не хочет и режиссер...

Лев Толстой, участвуя на рубеже веков в переписи населения и попав в московские нищенские кварталы, задохнулся от гнева. Серия его статей «Не могу молчать!» разошлась по всей России. Это был крик всей русской культуры. Малохудожественный писк Гай Германики благодаря ТВ тоже услышала вся страна, но «писк» он и есть «писк», в нем ни отчаяния, ни мучительного поиска выхода, ни ответственности серьезного художника. И это мгновенно почувствовали зрители, не стали дожидаться конца сериала, не простили героизации юных подонков, не смогли молчать!

Едва ли не лучшее, что можно сказать об этой работе: она хотя бы антигламурна. Говорят, одна серия, которую снимают за день, стоит тысячи долларов, и это еще дешево. А произведенный эффект пощечины всем и всяческим иерархам, возможно, стоит того: хватит болтать о возрождении! Хватит гордиться тем, что государство российское, словно наивный колобок, отовсюду «ушло». Пора, что ли, делать дело. Для начала вернуть школе функции воспитания и просвещения. Пора прекратить широкомасштабную рекламу телеразврата и т. д.

Что и говорить: все всё знают, понимают, и только депутат Госдумы Исаев сообщил: «Фильм открыл нам глаза!». Ах, Господи, три дня – три серии он живет с открытыми глазами, где был раньше? Новый фильм будто цитирует старые слова: «Так жить нельзя», но получается, что вообще жить нельзя, потому что аморальное искусство – школа не жизни, а смерти. Выход из таких «щепетильных» ситуаций на Западе давно нашли: политкорректность! В Америке тоже не так давно демонстрировался правдивый и гнусненький сериал о частной школе. С его рекламой по Нью–Йорку разъезжал автобус, где на фоне кинокадра с двумя обнимающимися в постели подростками значилась цитата: «Безумно непристойно» и подпись – «Родительский комитет»...

Разрешение на съемку «нашей» школы дал департамент образования Москвы и отзывать его не собирается. По словам Гай Германики, «директор со сценарием знакома и в любой момент могла выгнать нас, но не сделала этого». Однако против сериала уже выступают «герои», ученики Московской школы № 945, требуя прекратить съемки, но их мнением никто не интересуется.

Так где же выход, кто прав, кто виноват, что делать? Есть ли в России вообще положительный герой и доживем ли мы «до понедельника»?

Положительный герой – провинция, оставшаяся в фильме за кадром. И не потому, что мы намного кого–то лучше, а потому хотя бы, что намного беднее. Это, конечно, очень плохо, зато обманываться нам все трудней и трудней, видя, как власть теряет «чувство страны»...