Кисловодск: так много дано, так мало осталось

Главное – бренд

Кисловодск находится в зоне формирования источников минеральной воды. Это то, чем наш город коренным образом отличается от Тамбова, Воронежа, Урюпинска и сотен других городов России. Поэтому отношение к экологии здесь должно быть особенно трепетным. Любые предложения, связанные со строительством, транспортом, торговлей, должны тщательно рассматриваться. Сейчас мы пытаемся привнести некую идеологию, которая могла бы повернуть мышление горожан, и в первую очередь тех, которые разрушает курорт, в правильном направлении. Предпринимателям я всегда говорю: капитализация города зависит только от одного бренда, сформированного на протяжении двухсот лет: Кисловодск – это здравница России. Как только потеряем этот статус, всем вашим постройкам, предприятиям цена будет три копейки.

Город, который не сберегли

В 1990 году меня избрали депутатом Совета Кисловодска, заместителем председателя комиссии по экологии. К тому времени действовала и разумная промышленная политика. На территории города существовало около десятка экологически чистых производств, на каждом из которых работали от 500 до полутора тысяч человек: мясокомбинат, молзавод, две швейные, обувная, шубная, сувенирная фабрики. Из города вывели все автозаправки, мойки и так далее. То есть все, что загрязняло реки, воздух.

Если бы Кисловодск сохранился в том виде, то сейчас он мог бы стать элитным мировым курортом на уровне Баден–Бадена и Карловых Вар. У меня была возможность познакомиться и с тем, и с другим. Более того, в Баден–Бадене в 1991 году я изучал инвестиционную политику мэрии. Так вот, там как было в XIX веке 50 тысяч населения, так практически столько же есть и сейчас, в XXI веке. Когда–то у нас был целый пакет документов по исследованию города Кисловодска как курорта, где ученые все детально расписали. К сожалению, он куда–то безвозвратно исчез. А затем на полтора десятка лет во власти произошел полный провал.

На одного жителя – три отдыхающих

Из тех исследований, которые были выполнены по Кисловодску в 70–80–е годы, я твердо запомнил: в нем должно проживать не более 70 тысяч населения. Это предел для города, который находится в горной котловине.

Сегодня, только по официальным данным, в Кисловодске проживают 140 тысяч человек. Антропогенная нагрузка на окружающую среду зашкаливает. А кроме того, возникают вопросы относительно статуса курорта. Принято считать, что в городах–курортах количество отдыхающих за год в три–четыре раза больше, чем количество местных жителей. Чтобы соответствовать этим стандартам, мы сейчас должны принимать за год порядка 500 тысяч отдыхающих. А это нереально.

Озон с выхлопными газами

Другая цифра, которая врезалась в память из рекомендаций ученых советских времен: предельно допустимое количество транспорта в Кисловодске – не более 3,5–4 тысяч единиц. На курорте, по определению, не должно быть автомобильных пробок. И какое–то время эти требования выдерживали. Даже проспект Победы закрыли для проезда; я уж не говорю про курортную зону. А въезд иногороднего транспорта был вообще запрещен.

Сегодня же в городе, по моим данным, зарегистрировано 35 тысяч машин. Плюс тысячи иногородних. Их выхлопные газы – это более 90 процентов загрязнения воздуха. К тому же каждый автовладелец хочет иметь подъезд, стоянку для машины. Соответственно вырубают деревья, кустарники, заливают бетоном газоны. И попробуй им что–нибудь сказать: частная собственность! Но взять тот же Баден­Баден. Там все разрегламентировано так, что ты в центр пешком ходишь. Под городом проходит 12–километровый туннель для транзитного транспорта. И по Карловым Варам местные жители тоже пешком ходят. Глава Кисловодска Н. Луценко сейчас очень серьезно этот вопрос прорабатывает. Но для реализации нужны большие деньги. Так что, пока федеральный центр не обратит внимание на Кисловодск, радикально изменить положение дел с транспортом вряд ли удастся.

Передавили нарзану жилы

К концу 80–х годов был полностью сформирован архитектурный облик Кисловодска. Ни вверх, ни вниз, ни вширь строить уже нельзя было – город достиг своего предела. Мне рассказывали, как в 50–е годы в центральной части города – на улице Дзержинского и выше Центрального рынка – построили несколько трехэтажных домов из туфа. В то время в Кисловодске было около 80 точек, где регулярно производили замеры нарзана. Так вот: строительство этих трехэтажных домов остановили, поскольку решили, что они могут передавить водоносные жилы. Но потребность в жилье росла, строить надо было. И тогда появился микрорайон в районе улицы Цандера. Он находится на границе второй и третьей охранных зон, за пределами участков формирования нарзана. Все, что южнее улицы Широкой и Карла Либкнехта, – святое. Там категорически ничего строить нельзя.

А теперь посмотрите на то многоэтажное безобразие, которое появилось в центре города за последние годы. Как пример: переулок Яновского, 3. Первая охранная зона. Более того, там находился колодец, в котором замеряли уровень нарзана, определяли его параметры. На этом месте один из частных предпринимателей сейчас возводит уже шестой этаж непонятного здания. Самое удивительное, что это грубейшее нарушение экологических норм и правил совершается буквально под окнами прокуратуры. Но та словно ничего не видит.

Напротив этого здания «Каспийстрой» соорудил громадный 16–этажный жилой дом. Этот участок относится ко второй охранной зоне, где максимально допустимо пять этажей. Более того, по данным членов общественного экологического совета, там проходят подземные реки нарзана с улиц Чкалова и Авиации.

А взять Казачью горку. Там, на границе первой и второй охранных зон, в двух шагах от символа Кисловодска Нарзанной галереи, собираются построить 14–этажный дом с огромной подземной парковкой. Юридические моменты я не вправе комментировать. Но суды почему–то раз за разом принимают сторону богатого застройщика.

Мало того что эти высотные здания давят на водоносные слои. Так они еще и препятствуют вентиляции. Город находится в котловине. Свежий воздух в основном проходит вдоль русел рек. На пути этих воздушных потоков ничего не должно стоять. Но увы…

Рубят под корень

Есть градостроительные критерии по части зеленых насаждений. Как мне рассказали наши общественные экологи, а это весьма компетентные люди, в промышленном городе не менее 40 процентов территории должно быть под зелеными насаждениями. В курортном городе – не менее 70 процентов. То есть он должен утопать в зелени. Но уже в 2001 году в Кисловодске – я не беру Курортный парк и прилегающие горные хребты – зеленые насаждения занимали всего 31 процент территории. А сколько тысяч деревьев уничтожили с тех пор! Сейчас только у меня лежит 500 заявок на вырубку. И это при том, что за последние 18 лет в бюджете города ни разу не были заложены деньги на посадку зеленых насаждений.

В марте я внес в городскую Думу проект постановления о правилах содержания и охраны зеленых насаждений. В них четко регламентируются действия администрации, физических, юридических лиц. К правилам прилагается методика расчета восстановительной стоимости. То есть если вы посчитали нужным вырубить деревья для каких–то целей, то, будьте добры, либо посадите соответствующее количество саженцев, либо заплатите в городскую казну восстановительную стоимость, а мы уже своими силами посадим. Так вот, этот документ трижды возвращали на доработку, в городской Думе идет непонятное противостояние.

Бессильные силовики

Экологический отдел администрации города сейчас остался едва ли не единственным органом, который предпринимает репрессивные меры в отношении губителей природы. Ни милиция, ни прокуратура стараются с ними не связываться. А ни экологической прокуратуры, ни экологической милиции в особо охраняемом эколого–курортном регионе нет. Хотя, допустим, в Новосибирске они действуют. Что касается минприроды, Росприроднадзора и прочих контролирующих органов, то после принятия федерального закона, требующего проводить только плановые проверки малого бизнеса, они тоже опустили руки.

Понятно, у создателей закона намерения были благие: избавить предпринимателей от коррумпированных чиновников. Но в результате впали в другую крайность. Как, скажем, я могу планово проверить, когда и кто свалит в пойму реки строительный мусор? Если же все–таки поймал за руку нарушителя, то должен написать заявление в прокуратуру. Там его рассмотрят и решат, законно ли я действовал. А у прокуратуры сейчас главный критерий оценки работы, сколько раз она отказала в возбуждении дел об административных правонарушениях. Вот, мол, как мы защищаем предпринимателей.

В чьих руках спасение курорта

Что произошло, то произошло. Вопрос: как это можно поправить? Я считаю, что только кардинальными мерами. Но для них, к сожалению, нет правовой базы. Существует так называемое верховенство законов. Вникнете: мы имеем постановление правительства России № 1425 об особо охраняемой горно–санитарной зоне. Но это всего лишь постановление. Любой другой закон, а тем более Конституция, в которой такие зоны не прописаны, доминируют над ним. Так что право частной собственности стоит выше требований природоохранного законодательства.

Ничем нам не помогает и статус федерального курорта. Это чисто декларативный документ. Федеральным законодателям пора осознать: если срочно не поставить в особые правовые условия уникальные уголки страны, вроде Кавказских Минеральных Вод, то мы их просто лишимся. Что касается Кисловодска, то я уверен: если в ближайшее время не будут предприняты серьезные природоохранные меры, то через пять лет любая независимая комиссия сделает замеры воздуха, воды, почвы, антропогенной нагрузки и скажет, что они не соответствуют уровню лечебного курорта.